По большому счету линия разграничения позиций, определенная условиями перемирия, оставляла эту высоту на территории ополчения. Установление там поста уже само по себе было нарушением договоренностей. Но украинская сторона, несмотря на многие вопиющие ошибки, продемонстрированные во время боевых действий, хорошо понимала значение высоты и этим оправдывала свои действия.
Волкодавам требовалось доказать, что эти люди были правы. Высота, пусть и не слишком впечатляющая своими размерами, действительно имеет если не стратегическое, то хотя бы тактическое значение.
Группа шла за Фалерро беззвучно, но достаточно быстро. Местные разведчики даже заслужили мысленную похвалу опытного диверсанта-снайпера. Он не мог не отметить их навыки, к которым присматривался. Не приглядываться было никак нельзя. Ведь рядом гуляет смерть. От этих людей во многом зависит твоя жизнь, как и их – от тебя.
Фалерро остановился в конце косы, самую малость не доходя до чистого пространства. Здесь были самые густые заросли березового и елового молодняка, имелась возможность укрыться и как следует оглядеться.
Встречного наблюдения, как показывал индикатор оптической активности, не было. Иначе уже прозвучал бы звуковой сигнал, и прибор выдал бы цель для уничтожения.
Поэтому Величко пришлось искать ее самому. Впрочем, это не составило для него особого труда. Стрелять в сторону высоты снизу, используя стандартные сошки винтовки, было неудобно. Величко нашел подходящую молодую березу с крепкой веткой, растущей прямо вбок, и устроил на ней длинный и довольно тяжелый ствол. Сам он прислонился плечом к старой березе и обрел таким вот образом устойчивое положение равновесия, при котором не дрогнет рука от естественного физического напряжения мышц.
Как ни странно это может прозвучать, но стрелять точно из снайперской винтовки сложнее, чем из простого автомата. Дело здесь в размерах ствола. Чем он длиннее, тем тяжелее, тем точнее и дальше летит пуля. Малейшая неуверенность в руках, любой неконтролируемый мозговой посыл в мышцы могут сыграть свою роль. Ствол отклонится на миллиметр в сторону, и пуля улетит совсем не туда, куда стрелок хотел послать ее. Поэтому для снайпера крайне важны невозмутимость, неторопливость, расслабленные мышцы и легкое равномерное дыхание.
Все это Величко прекрасно знал. Он умел в нужный момент полностью расслабляться, останавливать дыхание перед очередным выстрелом. Человек сам не замечает, как он надувается при вдохе и худеет при выдохе словно воздушный шарик. Если в этот момент произвести выстрел, то любое движение тела отведет длинный ствол в сторону. В результате пуля полетит не туда, куда снайпер хотел ее послать.
Поэтому и важно как можно удобнее разместить винтовку и устроиться самому. При стрельбе лежа устойчивость оружию создают растопыренные сошки. Но снайперу не всегда удается занять такую позицию. Если он работает стоя, то ему постоянно приходится удерживать в равновесии длинный ствол. Поэтому найти удобную ветку дерева, на которую можно пристроить его, считается удачей. Плох тот снайпер, который не видит своего счастливого шанса.
Величко умел поймать удачу за хвост. Именно поэтому он, может быть, несколько раз и признавался лучшим снайпером спецназа ГРУ. Но былые заслуги ничего не значат. Командир и боевые товарищи и теперь ждали от него виртуозной работы, которую способны выполнить далеко не все снайперы. Он старался не подвести друзей.
Прицел включился одним движением кнопки-ползуна вперед. Казалось бы, пока еще не стемнело, вовсе ни к чему включать тепловизор. Но Величко имел при себе комплект запасных элементов питания. На временной базе волкодавов хранилось зарядное устройство, которое позволяло прикормить их. Поэтому снайпер не боялся включать тепловизор в светлое время суток. О том, какую пользу способен приносить этот прибор, совмещенный с прицелом, хорошо знали все стрелки, которые пользовались им.
Человеческое тело, как и любой другой биологически активный организм, выделяет тепло постоянно, вне зависимости от нашего желания. А теплый воздух всегда стремится подниматься кверху. В жаркую погоду это не так заметно, но в прохладную даже при желании невозможно не определить то живое существо, которое надежно прячется от прямого невооруженного взгляда.
Снайпер снял со шлема индикатор оптической активности, чтобы не мешал, прижался к мягкому пластиковому наглазнику прицела и быстро поймал первую человеческую фигуру. Указательный палец правой руки автоматически лег на спусковой крючок, но стрелять Величко не спешил. Прицел пополз в левую сторону, определил место, за которым уже никого не было, и начал плавно сдвигаться вправо, чтобы засечь всех людей, находящихся в окопе.
На виду было только три национальных гвардейца. Еще трое должны были сидеть в окопе, в том числе и один из снайперов, винтовка которого лежала на насыпном бруствере. Они там и находились, как сообщали облака тепла, поднимающиеся от их тел.
Винтовки снайперов Величко тоже рассмотрел. Это, без сомнения, были СВД, далеко не новые, но вполне достающие до позиции, занятой волкодавом. Он имел возможность начать стрелять первым, но рисковал нарваться на встречный огонь. На этой дистанции преимущества «Орсис T-5000» сводились только к наличию прицела с тепловизором, которое явно проявится лишь с наступлением темноты.
На груди самого старшего по возрасту из трех национальных гвардейцев, которых удалось рассмотреть Величко, прямо поверх бронежилета и разгрузки, висел большой футляр. В них обычно находятся бинокли с прибором ночного видения или с тепловизором. Но это вовсе не прицел.
С наступлением темноты большой опасности бинокль представлять не будет. Хотя его обладатель способен дать ориентир для стрельбы своему снайперу. Тот может пальнуть, даже не видя человеческую фигуру, просто в кусты. Нет никакой гарантии, что шальная пуля в кого-то не попадет.
Глава 15
– Сколько там человек должно быть? – спросил Величко через плечо.
– Шестеро, – шепотом, словно на высоте могли его услышать, ответил Фалерро, опуская свой бинокль. – Мы дважды их наблюдали. Оба раза было по шесть человек. Сейчас, мне кажется, там другие люди. Эти по крайней мере не пьяны.
– Только что пустую бутылку со склона сбросили, – подсказал Викентий, боец из группы Фалерро, качнув длинными усами. – Через бруствер, не глядя. Если еще не пьяны, то уже вполне готовы исправить эту вопиющую ошибку. А что еще тут делать-то? Ведь сейчас вроде как перемирие. И плевать на то, что пост торчит по нашу сторону линии разграничения.
– Это хорошо, что здесь поставили, – поделился мыслями снайпер. – Значит, этих вооруженных людей можно рассматривать как очередную диверсионно-разведывательную группу, нарушившую условия перемирия, и уничтожать без зазрения совести вполне законно. Этих положим – меньше стволов будет в нашу сторону направлено. Но мы, между прочим, сейчас в зоне досягаемости их СВД. Конечно, это дистанция для хорошего снайпера. Но кто нам скажет, какие у них там стрелки? Не лучше ли отойти хотя бы метров на пятьдесят, а то и восемьдесят? Тогда они точно нас не достанут, а я их завалю.
