— Почему? Она мне нравится, — сказала Клара.
— Ага, ты всегда готова потрепать ее по голове, но и только. Вот мы и думаем, стоит ли нам съезжаться, ведь это выявит все слабые места наших отношений.
— Какие вы оба благоразумные, — заметила она.
— Кажется, ты изрядно не в духе, Клара.
— Вовсе нет. У меня был очередной чудесный рабочий день. Аня сбежала в Польшу, потому что мать ее молодого человека предположила, что она пришла на праздничный вечер работать посудомойкой. Фрэнк Эннис снова превратил мою жизнь в черт-те что. Чокнутая дочка Питера Барри явилась в клинику в поисках работы, и я ее приняла. Фиона и Деклан решили праздновать свадьбу в иммигрантском центре в районе Лиффи. Я ошибочно предполагала, что возвращаюсь домой к доброй тарелке супа, но здесь меня встретила ты — в полной боевой готовности, горящая желанием поговорить о смысле жизни. Я? Не в духе? Да что ты!
— А ты ничего, Клара! — сказала ее дочь Линда.
Безусловно, высокая похвала.
Фиона и Барбара отправились взглянуть на зал в центре отца Флинна.
— Простовато, — сказала Барбара.
— Но ведь можно что-нибудь придумать. Кроме того, это место нам по карману. В отличие от свадебного дворца, где мы с Декланом поднялись бы к небесам в вихрях сухого льда. Ты же знаешь, мне ничего такого не нужно. Единственное, в чем я не уверена: можно ли приглашать сюда наших гостей, они так издалека приезжают, ну, понимаешь, кузены из пригородов, Давид из Англии, Вонни из Греции…
— Они ведь только хотят увидеть, как ты счастлива… и избавить тебя от запасов еды и питья. Эта Вонни и этот твой Давид что, начнут хуже о тебе думать, если все вокруг не будет блестеть и искриться? — уверенно ответила Барбара.
— Конечно нет.
— Итак, последний вопрос — устроит ли это Деклана?
— Барбара, ты же его знаешь.
— Отлично. Итак, осталось только убедиться, что твои близнецы нас не отравят. Пойдем порадуем отца Флинна — закажем у него зал.
Вернувшись домой, Розмари услышала голоса на кухне. Бобби с кем-то разговаривал. Ее сердце на секунду замерло: должно быть, это Карл! Не может же глупый мальчишка вечно держаться за свое нелепое решение. Она продемонстрирует снисходительность и доброжелательность. Покажет, что она выше детских выходок.
Но на кухне ее ожидал не сын, а высокомерная Клара из кардиологической клиники.
— Подумать только, вас приняли на кухне, доктор Кейси! — пораженно воскликнула Розмари.
По взгляду, брошенному на Бобби, Клара поняла, что позже ему за это изрядно достанется.
— Я зашла, потому что Бобби не явился утром на прием, а я все равно была неподалеку.
— О, что вы говорите. А по какой именно причине вы оказались неподалеку?
— Мне не все равно, миссис Уолш. Бобби не пришел на прием, и мне это небезразлично. И когда я звонила, он не взял трубку.
— Право, Бобби!
— Знаю. Прости, милая, я не успел дойти до телефона, очень уж запыхался.
— Кроме того, я ищу садовника-китайца, который обслуживает дома в этом районе. У нас пропала Аня, девочка из клиники. Я хотела спросить, может, он что-то знает.
— И что же он сказал? — поинтересовалась Розмари.
— Практически ничего. Только то, что он должен был заплатить ей, но не успел, что работа ее ждет и работы много.
— Где же она?
— В Польше. Очевидно, у вас на приеме что-то очень расстроило ее, и в тот же день она уехала.
— Розмари заплатила бы ей, какая бы ни была ставка. Я знаю свою жену, — внезапно вклинился в разговор Бобби.
— Простите? — Клара не поняла, что он имел в виду.
— Помолчи, Бобби, — оборвала его Розмари.
— Да нет же, это ведь нечестно, с какой стати тебя в чем-то обвиняют. — Лицо Бобби горело, он хотел все расставить по местам.
— Мне пора, — сказала Клара. — Карл привезет вас завтра в клинику, Бобби?
— Карл ушел из дома, — вздохнул Бобби.
— Ну, значит, вы возьмете такси?
— Я его привезу, — ответила Розмари.
— В любое время завтра утром, Бобби. Мы всегда рады принять вас, — с этими словами Клара поспешила покинуть дом Уолшей.
Она остановилась, чтобы полюбоваться на яхты, море и сиреневый полуостров Хоут-Хэд, виднеющийся вдалеке через залив. Коттедж Уолшей — последнее слово на рынке престижной недвижимости. Но трем своим обитателям особого счастья он не принес.
Какая нелепая история.
* * *
Фиона ехала на автобусе к родителям. Она надеялась, что они одобрят выбранный зал. Особенно удачно, что его можно заказать практически на любой день, и отец Флинн сказал, что будет рад обвенчать их.
На соседнем сиденье кто-то забыл вечернюю газету, и Фиона от нечего делать пробежалась по ней взглядом. Обычные сплетни о знаменитостях: кинозвезды, посещающие Ирландию, новости об английских футбольных командах… Затем ее взгляд упал на маленькую статью. В бедном квартале найден мертвым молодой человек, вероятная причина смерти — передозировка наркотиков. Личность покойного установить не удалось, полиция пытается найти тех, кто знал юношу при жизни. Двадцать пять-тридцать лет, хрупкое телосложение, единственная зацепка — часы с гравировкой: дата и слова “Всегда любящая тебя, Фиона”.
Шейн?
Умер от передозировки наркотиков в дублинской квартире?
Фиона почувствовала, что ее сейчас вырвет. Она пробралась к выходу из автобуса, сжимая газету в руках. В статье был указан номер для связи. Но нет, она ведь не хочет во все это ввязываться. Она уже много месяцев, даже лет не думала о Шейне. Зачем возвращаться?
Зачем встречаться с его матерью, особенно учитывая сложившиеся обстоятельства? Но и просто отвернуться она не могла.
Он заслуживает похорон, матери, опознания. Фиона села на скамеечку рядом с остановкой автобуса и обдумала возможные варианты. Можно позвонить в полицию и оставить им полное имя и адрес Шейна. Можно найти его мать и предупредить о том, что ее ждет. Можно не предпринимать ничего. Если бы ей не попалась эта газета, она никогда не узнала бы о его смерти.
Но на самом деле Фиона уже приняла решение. Она набрала номер, указанный в статье.
— Я думаю, что найденный труп — это Шейн О’Лири. Если вы позвоните в полицию Агии Анны, это в Греции, вам дадут номер участка в Афинах, он содержался там под арестом три года назад. У них есть отпечатки пальцев и прочие детали. Кто я? Никто. Честное слово, это совершенно неважно. Я просто хочу помочь вам и, возможно, его матери, если она еще жива. Нет, больше мне нечего добавить.
Она захлопнула телефон и дождалась следующего автобуса.
Ложась вечером спать, Фиона поняла, что не испытывает совершенно никаких чувств к умершему Шейну. Она почти не помнила ни время, когда они были вместе, ни почему она так любила его. Как можно было так безумно и безответно влюбиться? Уму непостижимо. Должно быть, она была тогда совершенно не в себе.
