Дабы тема грусти не получила дальнейшего развития и полный мрак и беспросветность не воцарились за столом, Бутов поспешил наполнить горилкой чашечки тех, кто успел их опорожнить.
Выпив и закусив кусочком обжаренного тофу, густо намазанным васаби, старший мастер гильдии ремонтников заметно приободрился и повеселел.
– Ты хотя бы рецепты для наших местных поваров запиши, – попросил он Хатиро.
На что старший повар «Дасоку» с готовностью согласился.
– Вот еще какая проблема существует, – Лева провел пальцами по усам, снимая крошки. – Видишь ли, друг мой Рюичи, банковские карточки, чеки и кредитные поручительства Империи Пяти Солнц уже признаны недействительными, хотя наличную валюту в обменках пока еще берут. Устранение только внешних повреждений твоего линкора, тех, что я видел, уже обойдется в кругленькую сумму. А ведь еще, говорят, вам новый ХД-двигатель нужен? – Сакамото утвердительно кивнул. – Ну вот… – Стотник вроде как смущенно постучал пальцами по краю стола. – В общем, чтобы в дальнейшем у нас не возникло непонимания, хочу спросить тебя, друг Рюичи, как расплачиваться будешь?
– Антиквариатом.
Бутов достал из-под стола заранее припасенную катану и одним движением выдернул меч из ножен. Серебристая сталь с тихим свистом рассекла воздух и упала на стол.
Стотник взял в руки половинки разрубленной надвое фарфоровой чашки, внимательно осмотрел ровные, будто плазером срезанные, но при этом не оплавленные края и удовлетворенно кивнул.
– Достойная вещь. Сколько их у вас?
– А сколько такой меч стоит? – задал встречный вопрос Бутов.
– Ну Коля, – Лева развел руками, в каждой из которых было по половинке разрубленной чашки. – Мы все здесь, как я понимаю, серьезные люди. Так о чем мы говорим?
Пауза.
– О чем? – непонимающе сдвинул брови Сакамото.
– Вот видишь, – указав на нито кайса, с укоризной посмотрел на Бутова одессит. – Рюичи сразу понял, что к чему.
Брови Сакамото удивленно взлетели вверх.
– Не финти, Лева, – погрозил одесситу пальцем Бутов. – Все равно тебе не удастся нажиться на этой сделке.
Лицо старшего мастера гильдии ремонтников обиженно вытянулось.
– Это почему же?
– Потому что мы не продаем мечи.
– Заклад, – понимающе кивнул Лева.
– Точно, – подтвердил Бутов. – Максимум на год.
– А если через год не выкупите?
– Выкупим.
Стотник осторожно взял из рук русского катану. Повернул. Посмотрел, как играет свет, перетекая с синоги-дзи на хада. Вздохнул с тоскою.
– Один. Лично для меня. Можно?
– Зачем тебе меч? – удивился Бутов.
– Чтобы был, – огрызнулся Лева.
– Нет, а серьезно?
– А у тебя меч есть? – спросил одессит у Сакамото.
– Конечно, – ответил нито кайса.
– А зачем он тебе?
– Это реликвия, передающаяся в нашем роду из поколения в поколение.
– И еще что?
– Меч напоминает мне о предках.
– И все?
– Он служит свидетельством моего общественного положения.
– И только ради этого ты постоянно возишь его с собой?
Сакамото задумался. Он не понимал, чего добивается от него Стотник. У нито кайса имелся ответ на вопрос, заданный старшим мастером гильдии ремонтников, но он сомневался, поймет ли его одессит. И вовсе не потому сомневался Сакамото, что был низкого мнения об умственных способностях одессита, как раз наоборот, за время застолья японец успел отметить присущие Стотнику острый ум и практическую сметку. Но ответ, что имелся у Сакамото, был… Как бы это правильно сказать?.. Слишком японский, так что ли?.. Да, наверное, иначе и не скажешь. Японец, да и то не каждый, а лишь тот, кто способен ощутить духовную связь с далекой, оставшейся на Старой Земле прародиной, мог понять то, о чем думал Сакамото. Говорить об этом с русским или одесситом – попусту сотрясать воздух. Так, во всяком случае, казалось Сакамото. Но, поскольку Лева настойчиво требовал ответа, а нито кайса выпил чуть больше саке, чем позволял себе обычно, он решил сказать.
– В минуты сомнений, когда я понимаю, что от сделанного мною выбора будут зависеть многие жизни, и не только моих подчиненных, я сажусь на пол, кладу на колени катану, сжимаю пальцами рукоятку, – Сакамото чуть приподнял и развел в стороны руки, а правую сжал в кулак, наглядно демонстрируя действия, о которых говорил, – на четыре пальца извлекаю лезвие из ножен и большим пальцем провожу по мунэ-мачи. Проходит секунда… Другая… Третья… И вдруг я понимаю, что уже не один. Что меня окружают тени предков, некогда державших в руках этот меч… – Нито кайса сделал резкое движение, как будто убрал меч в ножны. – Я не знаю, – он улыбнулся и покачал головой, – кто в таких случаях принимает решение, я или те, кто стоит за мной.
– Вот, – посмотрев на Бутова, указал на японца пальцем старший мастер гильдии ремонтников. – Вот о чем я говорю!
– Об этом говорит Сакамото-сан, – усмехнулся русский.
– А! – махнул на него рукой Стотник. – Ты просто не способен это понять!
– То, что мне надо, я понимаю. – Криогенщик сделал успокаивающий жест кистью руки. – Я не понимаю, зачем ТЕБЕ, Лева, нужен японский меч? Чтобы советоваться по финансовым вопросам с предками погибшего самурая?
– А почему бы и нет? – ничуть не смутился Стотник. – Плохого они, надо думать, не посоветуют.
– Ты же не знаешь старояпонского!
– Ну и что?
– Вы не поймете друг друга!
– Ну да! – с многозначительной усмешкой кивнул Лева. – Еще как поймем! Они ж призраки. Понимаешь? Им все равно, на каком языке говорить! Они – граждане Вселенной!
– Точно! – азартно щелкнул пальцами Бутов. – О чем гражданам Вселенной говорить с делягой из дока «восемнадцать-эм»?
– А кем они сами были при жизни? – обиженно насупился Лева.
– Самураями!
– Подумаешь… Зато я за всю свою жизнь даже кошки не убил.
– При чем тут это?
– При том, что при жизни следует осуществлять недеяние, соблюдать спокойствие и вкушать безвкусное! Вот так!
Сказал – и отправил в рот сразу два поджаренных ломтика говядины, предварительно обмакнув их в соус из яичного желтка.
Сакамото в полнейшем недоумении слушал спор русского с одесситом. Переводя взгляд с одного на другого, капитан никак не мог понять, чем так задела их тема, которая, по глубокому убеждению японца, что русскому, что одесситу должна быть совершенно безразлична? Он привел образное сравнение, а эти двое тут же принялись обсуждать его так, будто в самом деле верили, что, взяв в руки старинную катану, можно посоветоваться с духами предков. Вроде как по коммуникатору вызов сделать. А приведенная Стотником цитата из классического канона дао так и вовсе повергла Сакамото в полнейшую прострацию. Дао-то им зачем? И очень захотелось узнать, что вкладывает в понятие «недеяние» ну, к примеру, тот же Бутов?
