– Гуднайт.
Она остановилась. Потом спустилась на несколько ступенек. Один, два…
– Ты позвал меня или отпустил? – спросила она. – «Гуднайт, иди сюда»? Или «Спокойной ночи, можешь идти»?
Рэнсом и сам не знал. Неожиданный возглас просто вырвался у него. Он подозревал, что хотел выпалить: «Гуднайт, сними наконец одежду, обними меня покрепче и больше никогда не отпускай».
– Пятнадцатая ступенька, – произнес он, – не такая широкая, как остальные.
– Так ты боялся, что я упаду и ушибусь? Как мило.
– Ничего подобного. – Он скрипнул зубами. – Одну груду костей я сегодня уже нашел. И этого мне вполне достаточно.
– Мне тоже. – Она легко коснулась его лица. – Спасибо.
Ее пальцы легли ему на щеку. Он взял ее за запястье, собираясь отвести руку в сторону.
И вместо этого провел пальцем по жилке, трепещущей на запястье. Здесь ее кожа была особенно нежной. Перед его мысленным взглядом возникли лепестки. Всех оттенков розового цвета. И поскольку он, видимо, уже переступил черту, за которой начиналось безумие, граничащее с сентиментальностью, он не придумал ничего лучше, чем…
Поднести ее запястье к губам. И поцеловать эту нежную трепещущую жилку. Пропащий, опьяненный чувствами глупец.
«Благослови тебя Бог…»
Он выпустил ее руку и зажмурился. Ему казалось, что его судьба сейчас висит на волоске. Если бы в эту минуту к нему чудесным образом вернулось зрение, у Иззи не осталось бы ни единого шанса.
– Сжалься над несчастным. Ступай спать.
Он стоял у подножия лестницы, слушая, как легкие шаги взбегают по винтовой лестнице в башню. Все его существо изнывало от желания последовать за ней. Он прислонился к стене арки и схватился за какой-то выступ, борясь с этим желанием.
Наконец ее шаги смолкли вдалеке, и он повернулся, чтобы уйти. Уже в конце коридора, пересчитывая ступеньки, ведущие вниз, в большой зал, он вдруг услышал крик:
– Рэнсом!
Он замер, придерживаясь рукой за стену. По спине прошел холодок.
– Рэнсом, скорее сюда!
И тогда он за долю секунды понял все. Он понял, зачем каждую ночь блуждал по замку в темноте. Изучал длину и ширину каждой комнаты, арки, коридора и лестницы. Вовсе не затем, чтобы восстановить силы или освоить пространство, которое теперь считал своим домом и тюрьмой. Все это он делал с одной-единственной целью: чтобы поспешить к ней.
Немедленно. Так быстро, как только он способен.
Глава 18
Иззи потрясенно застыла посреди комнаты. На лестнице грохотали шаги Рэнсома.
Он ворвался в комнату, раскрасневшись и тяжело дыша. Его брови были сурово сведены, шрам, пересекающий одну из них, казался следом молнии.
– Иззи, что случилось? Говори же! Ты не пострадала?
– Нет. – Ей стало стыдно за то, что она потревожила его. – Не в этом дело…
– Так объясни.
– Это… сделал ты? Наверняка ты, больше некому.
– Что сделал?
– Свечи. Они здесь повсюду.
Она медленно повернулась на месте. Пока она была внизу, кто-то расставил по периметру комнаты дюжину подсвечников. В каждом горела восковая свеча. Вдобавок на туалетном столике высились два канделябра, а третий громоздился на столе возле ее кровати. Все это множество свечей выглядело расточительно и нелепо, они наполняли комнату светом, от них в башне стало ощутимо теплее.
Иззи растерялась.
Это мог сделать только Рэнсом. Больше она никому не рассказывала про свою боязнь.
Она шмыгнула носом.
– Там, внизу, ты упрекал меня за то, что я пододвинула стул и повесила сюртук, а сам… Ну, что это такое? – Она вытерла глаза. – Рэнсом, так нечестно. Зачем тебе понадобилось…
– Это же просто свечи.
Она покачала головой. Он наверняка понимает: это не просто свечи, а забота. Забота о ней. Ощущение было настолько непривычным, что Иззи просто не знала, как себя вести.
В отчаянии она взмахнула руками, словно отгоняя чувства. Это не помогло.
– Ради бога! – Рэнсом шагнул к ней. – Ты придаешь слишком большое значение пустяку. Эти свечи предназначены для того, чтобы ты проводила больше времени здесь. У себя в комнате. Вдали от меня. Каждую ночь ты украдкой спускаешься в зал и будишь меня еще до рассвета. Я никак не мог понять, чего тебе здесь не хватает, но перепробовал все. Одеяла, жаровню, письменный стол.
Она прижала ладонь к шее.
– Так это твоих рук дело? А я думала, Абигейл…
Он покачал головой.
– Нет. Я знаю, о чем ты думаешь, потому и объясняю: нет, ты ошибаешься. Все обстоит не так, как можно подумать.
– Это тебе так кажется. – Она снова обвела взглядом ярко освещенную комнату. – Потому что выглядит это… мило. И… – она с трудом сглотнула, – и так романтично, Рэнсом!
Он в досаде пригладил волосы обеими руками.
– Ничего подобного.
– Честное слово! Правда, романтично. Значит, ты романтик.
– Я не нарочно, – не выдержав, он обнял ее. – Просто… просто мне надо было, чтобы ты оставалась здесь. – Он оттеснил ее к кровати, она не удержала равновесие, и оба повалились на матрас. – В этой постели.
Он погладил ее волосы, разметавшиеся по подушкам, и обхватил ладонями лицо Иззи.
– Но я никак не мог понять, чего тебе недостает, чтобы чувствовать себя в безопасности. И я перепробовал все. Пока наконец сегодня ты не сказала мне сама: тебе нужен свет. Так что теперь у тебя будет столько свечей, сколько захочешь. Но из моей затеи все равно ничего не вышло. Потому что ты здесь, в своей постели. И я здесь. Да поможет мне Бог, Иззи, – он прижался лбом к ее лбу, придавив ее к постели горячим телом, – но я не знаю, как уйти отсюда.
– А я знаю. – Она уперлась ладонями в его плечи. – И я тебя заставлю.
Он замер.
– Заставишь?
– Да. Так нельзя. Каждый раз, стоит нам сблизиться, случается что-нибудь плохое. Тебя кусает горностай, тебе на голову падает камень, мы оказываемся в темной ловушке, в компании мертвеца. И если мы отважимся… только Богу известно, что еще может случиться. А вдруг обрушится вся башня?
Он медленно кивнул, словно обдумывая услышанное.
– Иззи…
– Что?
– Ну и пусть. – Он потянулся к ее губам. – Мне все равно.
Пусть рушится башня, думал Рэнсом, прижимая к себе Иззи. Пусть боги и дьяволы поступают как им заблагорассудится.
Пусть рухнет весь замок. Наступит конец света. Сюда явится армия Моранглии в полном составе, звеня дурацкими бубенчиками. Ничто не имеет значения для него, кроме Иззи.
