– Но иначе как капитан встретился бы с тобой?
– А он этого хочет? Мог бы просто пригласить меня прогуляться по городку.
– Но это вызвало бы кучу сплетен.
– Их и так хватает. Зовите уж его. Чего он мается в соседнем отсеке?
Пестов взглянул на начмеда.
Нерезов пожал плечами. Мол, я здесь не при делах, сам не ожидал.
– Что ж, вы присаживайтесь, а я позову офицеров.
Женщина улыбнулась:
– Да уж, вы ставили спектакль по всем правилам театрального мастерства.
– Не надо, Маша, сыпать соль на сахар. Я и так чувствую себя полным идиотом.
– Не корите себя, майор. Вы же для друга старались.
– Да, для друга. Сейчас. – Он прошел к стене, постучал.
Вскоре в отсек ввалились радостные Масатов, Левин и Юдин.
– С днем рождения тебя, Паша. Всего самого-самого.
– Да, командир, – вторил техник. – Главное – чистого неба.
– Ого! – изображая удивление, воскликнул Левин. – У тебя, Паша, гости, да еще какие! Доброго вечера, Мария Александровна. Вот не ожидал увидеть вас здесь.
– Так и не ожидали, Станислав? А шампанское для кого?
Масатов выставил бутылку на стол.
– Так это для всех.
Пестов подошел к бывшему штурману.
– Заканчивай цирк. Маша все знает.
– В смысле?
– Что день рождения у меня не сегодня, а шестнадцатого.
– Откуда? Да, строевая часть… Ну и что? Кто знает, что будет впереди? Сегодня все свободны, вот и решили отметить.
Но всем было видно, что капитан чувствовал себя неловко.
– Вот так! А что? Нормально, – сказал Левин, присел на стул рядом с Топаловой и повторил: – Да, нормально.
Женщина улыбнулась, посмотрела на Левина и спросила:
– Скучно стало, Стас?
– Нет, просто день рождения.
– Не надо. Вы хотели встретиться со мной, ведь так?
Станислав взглянул на начмеда.
– Ты, Коля, слил меня?
– Я вообще как рыба об лед.
– Никто вас не сливал, и вообще, что за жаргон? – вновь вступила в разговор Топалова. – Неужели думали, будто я не замечаю, какими глазами вы смотрите на меня?
– Какими же?
– Не буду комментировать. По-моему, все поняли, что к чему.
Левин вздохнул и заявил:
– Ну а поняли, тогда выпьем. – Он взглянул на техника и Масатова.
Юдин открыл бутылку водки.
Топалова перевернула бокал.
– Извините, я не пью!
– Что так? – поинтересовался Масатов. – Больны?
Командир повертел пальцем у виска.
– Думай, Костя, прежде чем говорить.
– А чего, командир, думать, раз все в открытую пошло? Ладно, нам нельзя больше двухсот граммов, потому что полеты, перегрузки и прочие неудобства героической профессии, а какие проблемы в медицинском пункте?
– А что, Костя, не пить человек просто не может? – с улыбкой осведомилась Топалова.
– Где-то и когда-то, еще в детстве, я фразу одну вычитал. За достоверность ручаюсь, запомнил. А звучит она так: «Ненавижу пьяниц, понимаю пьющих и с подозрением отношусь к непьющим».
– По-моему, это сказал Максим Горький. – Топалова вновь улыбнулась.
– Может быть.
– И к чему ты сказал это? – Пестов пожал плечами. – Я смотрю, мой герой-штурман совсем растерялся.
– Растеряешься тут! Говоришь, каждое слово обдумываешь, а вдруг бац – и без толку все усилия.
– Ладно, не переживай.
Техник разил водку, шампанское открывать не стал.
– Ну и за что пьем? – Начмед потер руки. – За день рождения вроде нельзя раньше времени.
– За знакомство, – предложила Топалова.
– Да тут все друг друга знают, – проговорил Масатов. – Хотя какая разница? Для повышения тонуса пьем.
Он опрокинул рюмку. Выпили и остальные офицеры.
Вскоре дело дошло до второй. Учитывая, что наливали по пятьдесят граммов, до контрольной дозы еще оставался запас.
Левин повеселел.
– Ловко вы нас раскусили, Маша. Могу я к вам так обращаться?
– Если по имени, то давай и на «ты».
– Согласен. Ловко ты нас раскусила.
– А для чего ты устроил этот спектакль, да еще друзей своих привлек? Не мог в свободное время зайти и сказать то, что хотел?
– Ты стала бы меня слушать?
– Не погнала бы. Все же я воспитанная женщина.
Начмед, еще до вечеринки принявший на грудь двести граммов спирта, тщательно охраняемого от других любителей горячительного, сказал:
– Да, Маша у нас из интеллигентной семьи. Отец…
– Не надо, Николай Владимирович. Это не столь важно.
– Как скажете, Маша.
После четвертой рюмки все расслабились, начмед же порядком захмелел.
Пестов отправил техника проводить майора до его модуля и шепнул у двери:
– Проводишь, ступай к себе.
Старший лейтенант Юдин кивнул:
– Понял, командир!
– Давай!
Топалова посидела еще некоторое время, поднялась и сказала:
– Я тоже пойду, товарищи офицеры. Вам отдыхать надо. Не пейте больше.
– Я провожу тебя? – спросил Левин, не питая особых надежд на согласие женщины.
Но Мария неожиданно непринужденно проговорила:
– Проводи, если хочешь.
– А не боишься, что по городку слухи разные пойдут?
– Нет, не боюсь.
– Ведь могут подумать…
– Так ты идешь? – прервала капитана Топалова.
– Конечно.
Стас кивнул бывшему командиру:
– Я ушел. Спасибо за все, Паша.
– Давай!
Левин с Топаловой ушли.
Пестов и Масатов быстро прибрались, убрали бутылки, помыли рюмки, которые надо было возвратить в столовую.
Бутылку шампанского майор поставил в холодильник и подумал:
«На Новый год выпьем. До него осталось всего ничего, два месяца».
Константин тоже ушел. Павел прошел в жилой отсек, присел на кровать, достал сотовый телефон, посмотрел на дисплей. 21.20, значит, дома одиннадцатый час. Сын, конечно, уже спит, а супруга вряд ли.
Она допоздна засиживалась со школьными делами, особенно после сочинений. Ведь каждое надо было прочесть и оценить. Трудная и малооплачиваемая работа.
