– Это невозможно! – Август замотал головой, а Кайсы заинтересованно приподнял бровь.
– Возможно. Вам-то, мастер Берг, путь на остров открыт.
– Открыт. Я же архитектор. Мне нужно видеть все своими глазами, контролировать строителей.
– И помощник вам требуется, – сказал Игнат многозначительно. – Рабочий, чтобы таскать за вами разные инструменты и чертежи, убогий калека, которого вы взяли из жалости.
– Я не понимаю… – Август растерянно оглядел сидящих за столом.
– Мне нужно подобраться к Злотникову как можно ближе, а ближе всех к нему вы, мастер Берг.
– Хорошо придумал, – кивнул Кайсы одобрительно. – Народу сейчас в Чернокаменск понаехало много. На заводе, на шахтах рабочие руки нужны постоянно. Да и про стройку эту разговоры по всему Уралу уже идут, привлекают в город всякую шушеру. Так что чужаков в округе нынче стало много, затеряться среди них будет легко.
– А на острове? – спросила Евдокия веско. – Как он затеряется на острове?
– Ему и не нужно. Изменился он до неузнаваемости. Ты это и сама признаешь. Так чего ему бояться? Что Злотников признает в нем кровного врага? Так не признает.
– Ты его не знаешь. – Евдокия покачала головой. – У него чутье звериное на опасность.
– Может, и так, да только опасность теперь вокруг. Есть враги настоящие, а не мнимые. Слышал, с Глебом Сухоруковым он поссорился, должок карточный не захотел отдавать. А карточный долг – это святое, да и Сухоруков, говорят, человек злопамятный и лютый, из той же сволочной породы, что и сам Злотников. А еще эта тяжба его за Синестрельский рудник, который они с купцом Самохиным второй год поделить не могут. Сам-то Самохин, может, фигура и невидная, так… пешка. Да вот только дочка у него, говорят, красавица писаная. И к дочке этой посватался один из Демидовых. А Демидовы на Урале – это сила, не мне вам о том рассказывать. Так что хватает у Злотникова своих забот, не станет он присматриваться ко всяким там каликам.
– Кайсы! – зашипела Евдокия осуждающе. Наверное, обиделась, что Игната обозвали каликой. Зря, ему совсем не обидно.
– И это хорошо, что он так выглядит. – Отец Айви на Евдокию даже не глянул. – Люди так устроены, что убогих предпочитают не замечать, смотрят, а ничего толком не видят, кроме ущербности. Тебе, парень, это только на руку. – Он посмотрел на Игната. – Если сам на рожон не полезешь, никто тебя не признает: ни Злотников, ни мать родная.
– Мать бы признала, – заметила Евдокия уверенно. – Материнское сердце не обманешь.
– А сердце врага можно обмануть. Сначала обмануть, а потом и вырвать с мясом, – отрезал Кайсы.
– Ну, допустим, – заговорил молчавший все это время Август, – допустим, у нас все получится, проведу я тебя на остров, а зачем?
– Сдается мне, вот за этим? – Кайсы снял со стола свечу, поставил на пол, подсвечивая нарисованную Игнатом карту.
– Что это? – Берг сполз с табурета, встал перед картой на колени. – Нет, погоди, я сам!
Он долго всматривался в рисунок, водил пальцем по извилистым линиям.
– Это остров! – сказал наконец. – Остров в разрезе. Я ведь прав?
– Вы правы, – Игнат кивнул.
– А вот те линии?..
– Разломы и ходы в горной породе. Ведь по сути своей остров – это гора.
– А это… пещеры? – Глаза Августа загорелись лихорадочным огнем.
– Думаю, да.
– Но откуда? Где ты взял все это?
– Вот здесь. – Игнат постучал себя пальцем по виску. – Я видел это во сне. Или мне просто хочется думать, что это сон.
– Тебе оно снится? – спросил Август шепотом.
– Что?
– Все это… Озеро, остров, чертовщина… Тебе оно тоже снится?
– Мне оно всегда снится, мастер Берг. Только боюсь, моя чертовщина отличается от вашей.
– Твоя интереснее, – сказал Август со слабой улыбкой и вернулся за стол. Свеча так и осталась стоять на полу, поэтому лица их сейчас освещал лишь мутный свет заглядывающей в окно луны.
– Мне нужна эта карта, – архитектор устало потер глаза. – Нужно будет обязательно перенести ее на бумагу. Это очень важно. Придется кое-что переделать из-за этих пещер. Насколько я понимаю, перемены будут незначительные. Но нужно все пересчитать. Замок большой, одни только несущие стены в метр толщиной. Если порода не выдержит веса, если случится обвал… Завтра же, Игнат, я тебя очень прошу, перерисуй мне эту карту! – Он схватил его за забинтованное запястье, но тут же виновато отдернул руку.
– Перерисую, – пообещал Игнат. – А вы пообещайте мне, что поможете, когда придет время.
– Погоди! – Август подался вперед, лицо его стало похоже на гипсовую маску. – Ты ведь не хочешь, чтобы замок и моя башня обрушились?! Там есть люди, Игнат, ни в чем не повинные люди.
– Не волнуйтесь, мастер Берг. Я хочу наказать одного-единственного человека. И он точно виновен.
Следующие четыре дня прошли в разработке плана. Игнат хотел обойтись без всякого плана, но был вынужден послушаться доводов Августа, которого неожиданно поддержал Кайсы.
– Не спеши, – урезонивал он, освежевывая принесенного с охоты кабанчика. – Надо решить, кто ты, откуда ты, что с рожей твоей приключилось.
– Пожар с ним приключился, – сказала Евдокия. – На пожаре и глаз потерял, и руки сжег. А откуда он? Да хоть откуда! Хоть из Оренбурга. Главное, чтобы отсюда подальше.
– А что же он из Оренбурга сюда приперся? – спросил Кайсы, глядя исподлобья.
– Семья моя на пожаре погибла, – сказал Игнат тихо. – Вся моя семья. Вместе с домом… Вот и приперся, потому что больше меня там ничего не держало.
– А жить где станешь? У Евдокии с Августом нельзя, сам понимаешь.
– Никитична, соседка моя, ищет постояльца. – Евдокия бросила быстрый взгляд на Игната. – Она хорошая женщина, только старая и одинокая. Много с тебя денег не возьмет, но и ты уж ей помогай, не отказывай.
– Помогу, – он кивнул.
– А денег мы тебе дадим, – поддержал жeну Август.
– Не надо.
– Надо! На первое время, пока устроишься, а там вернешь, как заработаешь.
– Верну. – Игнат посмотрел на свои обезображенные рубцами руки, сжал и разжал пальцы. – Все верну.
– Одежду тебе подберем. – Евдокия тоже как завороженная смотрела на его пальцы. – Что-нибудь обыкновенное, чтобы в глаза не бросалось. У меня остались твои старые вещи, но лучше не рисковать. Вдруг кто-нибудь вспомнит. Но не в том главная забота, Игнат. Как тебе на остров попасть? Не Август должен тебя на остров привести.
И они втроем перевели взгляд на Августа.
– Я и не приведу, – сказал тот весело, даже с куражом в голосе. – Я уже который день фортеля выкидываю, что плохо мне без толкового помощника, что олухи, которых мне злотниковский приказчик присылает, никуда не годятся. Со мной уже и работать никто не хочет, такая вот я бездушная скотина. Приказчик меня ненавидит, его бы воля, давно бы в озере утопил, но боится. Злотников велел меня слушаться, по крайней мере, в вопросах, которые касаются строительства. Ты вот что, Игнат, ты завтра к приказчику сходи. Я тебе расскажу, где его найти. Скажешь, что тебе нужна работа, скажешь, что после пожара ты ни черта, ни дьявола не боишься и в строительном деле мало-мальски разбираешься. Не хватает на острове строителей. Работают по большей части пришлые, свои-то боятся, знают, чего от озера ожидать. Да и пришлые надолго не задерживаются: кто тонет, кто пропадает без вести, а кто поумнее, тот сам сбегает. Поэтому, думается мне, тебе не откажут, а уж когда ты окажешься на Стражевом Камне, я придумаю, как тебя к себе в помощники забрать. Только если буду на тебя при людях ругаться, ты уж не серчай. Слава обо мне идет такая, ты же понимаешь, – сказал и погладил карту, которую Игнат специально нарисовал для Берга.
