Он медленно гладил ее теплое насытившееся тело, хотя его было по-прежнему твердым и пульсирующим.
Именно тогда она шепотом повторила его имя, явно шокированная:
– Ти Джей?
Черт возьми, кто же еще? В конце концов, это его сон. Но паника в ее голосе ворвалась в его сон, и он открыл глаза.
Было все еще темно, но его тело подсказывало, что рассвет уже недалеко. Он сосредоточился на мокром соске прямо перед его глазами. Его палец обводил другой сосок: обе груди предлагались ему лифчиком. Который он сдвинул вниз.
Он поднял голову и встретился со взглядом Харли, испуганным, сонным и затуманенным.
О, дьявол!
– Мы видели сон, – хрипло сказала она, но тут же поняла, что ее руки у него в джинсах.
Она выдернула их так быстро, что он поморщился, и закрыла лицо ладонями. Выскочить из спального мешка, не касаясь ее отяжелевшим телом, было настоящей пыткой. Схватив с бревна рубашку, где она сохла перед давно умершим огнем, он протянул ее Харли, а пока она одевалась, отошел к краю поляны.
Ти Джей все еще стоял там, мысленно проклиная себя, когда она кашлянула, чтобы привлечь его внимание. Ему пришлось повернуться, поискать в ее лице следы досады, ярости или мучительного унижения и стыда, которые он видел вчера, но ничего такого не было… совсем ничего.
– Харли, я…
– Прости, – тихо сказала она одновременно с ним, – это только моя вина.
Ти Джей считал себя неплохо образованным, успешным в бизнесе. Люди платили огромные деньги за то, что он обеспечивал их безопасность в различных угрожающих жизни ситуациях. И все же, когда открыл рот, единственное, что слетело с языка, было блестящее «вот как?».
– Я все это начала.
Она опустила взгляд на его грудь и закрыла глаза ладонями.
– Боже, я веду себя как шлюха, когда речь идет о тебе. Ты понятия не имеешь, как это меня злит.
Когда Харли на отвернулась и направилась к своему рюкзаку, он ощутил, как губы растягиваются в нерешительной улыбке:
– Ты это начала?
Ти Джей не удивился, когда она не ответила, и все равно почувствовал себя куда лучше, пусть даже ему суждено умереть из-за того стояка, который держался до сих пор.
– Ты начала это? – повторил он тупо.
– Я это уже сказала, ведь так?
Харли принялась рыться в хаосе своего рюкзака.
– Уже почти рассвет. Мне нужна камера.
Он придвинулся ближе, рискуя здоровьем и жизнью.
– Ты становишься шлюхой, когда речь идет обо мне?
Ее голова повернулась так быстро, что на секунду ему показалось, что она превратилась в маленькую девочку из «Экзорциста»
[2]
.
– Только посмей засмеяться!
Она остановилась и перевела дыхание.
– Да, я понимаю, что существует определенный этикет.
Она уставилась на его вздыбленную плоть и виновато поморщилась.
– В конце концов ты дал мне э…
Ти Джей выгнул бровь.
– Оргазм?
– Да.
Она покраснела.
– Именно. И я не…
Харли ткнула пальцем в сторону его ширинки.
– Не дала мне того же? – закончил он за нее.
Она зажмурилась и быстро пробормотала:
– Я… у тебя в долгу.
– Сама предлагаешь?
У нее отвисла челюсть, и он не смог удержаться от смеха. Тогда Харли сунула в рот зубную щетку и удрала в лес. Покачав головой, Ти Джей вынул из рюкзака собственную щетку и тоже ушел в лес, но в противоположном направлении.
К тому времени как он вернулся, Харли была уже на месте и чистила апельсин. Ее взгляд был так нежен и беззащитен, что он почувствовал, как внутри все странно сжалось. Но тут она моргнула и момент прошел. Она протянула ему половинку апельсина.
– Спасибо.
О чем она думает?
– Ты в порядке?
– Не волнуйся, Ти Джей. Я знаю, что было, вернее, чего не было.
– О’кей, прекрасно! Может, объяснишь?
Она сунула в рот дольку апельсина.
– У нас все будет прекрасно, если вернемся туда, где были раньше.
– То есть домой?
– Нет. Я имею в виду метафорически. Нужно вернуться к прежним отношениям. Игнорировать друг друга. Или постоянно вести перепалки.
– Понимаю, – протянул он, хотя на деле ничего не понимал.
– Я хочу сказать, чего-то настоящего между нами никогда не будет. И оттого что мы знаем это, становится легче. Верно?
– Верно.
О господи, у него голова идет кругом от нее – может потому, что большая часть крови отлила от мозга и прилила к…
– Ты даже в бойфренды не годишься – тебя вечно не бывает в городе, – продолжала Харли, все еще пребывая в плену очевидной иллюзии, что он как-то следует ее логике. – Ты все время отсутствуешь. Ты любишь женщин в своей постели, но не в жизни.
Она пососала дольку апельсина, а заодно взорвала несколько его мозговых клеток.
– Поэтому поверь: я не вижу отношений между нами, когда смотрю на тебя. Как правило, в этот момент я жалею, что под рукой нет ничего подходящего, чем бы огреть тебя по башке.
Ти Джей в недоумении моргнул.
– Значит, мне следует держаться от тебя на расстоянии вытянутой руки?
– Вполне достаточно восьми-десяти дюймов.
К тому времени как у него вырвался смех, пусть и невеселый, она отошла. Его только что поставили на место, бросили еще до того, как он подумал, чтобы бросить самому.
Еще больше выбивало его из колеи то, что он ее понимал, потому что знал лучше, чем она хотела признать. Ти Джей знал, что благодаря своим милым родителям, остаткам эпохи хиппи, она росла при совершенном отсутствии традиций, хотя всю жизнь страстно их желала. Желала надежного, солидного парня, домик с белым палисадником и двумя-четырьмя ребятишками. Именно это и привлекало ее в Ноулане. Ноулан был из тех надежных парней, который мог дать именно то, в чем она нуждается.
В отличие от него.
– Харли.
– Игнорировать друг друга. Помнишь?
– Да.
Она снова уставилась на его голую грудь и тут же отвела взгляд, но не раньше, чем он заметил ее румянец.
– Мне трудно не обращать на тебя внимания, когда смотришь на меня, как на аппетитный сандвич, – заметил Ти Джей, потянувшись за своей рубашкой.
