– Я не могу постоянно думать об одном и том же, – покачал головой Рахимбаев, садясь за руль вездехода.
– Придется научиться, – ответил ему Кийск. – Иначе в этом мире не выжить.
– А нельзя ли восстановить вышедшие из строя трассеры, если прямо сейчас начать представлять их себе новенькими, покрытыми слоем заводской смазки? – поинтересовался Ли Тан-Бо, пристраиваясь на заднее сиденье рядом с Леру.
– Попытайтесь, – улыбнулся в ответ философ. – Кто знает, возможно, у вас и получится.
Глава 11
В темноте
Это было похоже на помешательство.
Если в первый момент Дугин спокойно и даже в какой-то степени с пониманием отреагировал на то, что они с Майским схвачены и посажены в камеру по приказу полковника Гланта, то с течением времени ситуация казалась все более странной. Да нет, пожалуй, даже не странной, а абсурдной, бредовой, безумной, невозможной… Определений можно было подобрать множество, а вот объяснения всему происходящему Дугин, как ни старался, найти не мог.
Почему выход из Лабиринта оказался в одном из казарменных помещений? Дугин точно помнил, что в отчете Кийска было сказано, что планета РХ-183 является единственным известным местом, где вход в Лабиринт постоянно открыт и к тому же не меняет своего местоположения. Если предположить, что вход остался на прежнем месте, то получается, что переместилась станция?.. Бред полнейший! Даже если бы все участники экспедиции бросили свои дела и начали демонтировать станцию с тем, чтобы собрать ее потом на новом месте, то работа эта заняла бы не один день… А что, если произошел временной сдвиг, о возможности которого также предупреждал в своем отчете Кийск? Он утверждал, что время в Лабиринте и вне его может течь не только с разной скоростью, но порою и в противоположных направлениях.
Дугин вскочил на ноги и, едва не сбив Майского, который все это время ходил из угла в угол камеры, подбежал к двери.
– Эй, охранник! – крикнул он, стукнув в дверь кулаком.
– В чем дело? – ответил ему приглушенный голос из-за двери.
– Какой сегодня год?
Охранник только насмешливо хмыкнул и ничего не ответил.
– Я спрашиваю, какой сегодня год?! – Дугин вновь стукнул в дверь кулаком.
– Тот же, что и вчера, – ответил охранник.
– Дьявол! – Дугин понял, что не получит нужного ответа, и с досады еще раз ударил кулаком в дверь.
– Совсем спятил? – мрачно посмотрел на него Майский.
Ничего не ответив, Дугин снова сел на койку. А чтобы не видеть расхаживающего из стороны в сторону сокамерника, он выключил фонарик.
– Включи свет, – потребовал Майский.
– Обойдешься, – мрачно буркнул в ответ Дугин. – Нужно беречь батарейку. Неизвестно, сколько нам здесь сидеть.
Майский только фыркнул в ответ – похоже, у него не было ни малейших сомнений в том, что это недоразумение в скором времени разрешится, а виновные будут примерно наказаны.
Кстати, вот еще один вопрос: почему на станции работает только аварийное освещение? Нехватка энергии? Но это означает, что не действует станционный энергогенератор. А это уже не шутки – серьезная авария. Что могло случиться? Дугин примерно представлял себе внутреннюю планировку станции и устройство основных систем жизнеобеспечения. Вывести из строя энергогенератор мог разве что только взрыв разрушительной силы, произошедший в непосредственной близости от него. Либо умело проведенная диверсия. Но кому могло прийти в голову умышленно уничтожить основной источник энергии?
Почему делами на станции заправляет полковник Глант, а не Лиза Стайн, которой по должности положено этим заниматься? Со Стайн что-то случилось? Она погибла или серьезно больна? А может быть, Глант отстранил ее от должности? Но такое могло произойти только в том случае, если в районе работы экспедиции объявлялось чрезвычайное положение. Даже если произошло что-то из ряда вон выходящее, полковник Глант вряд ли стал бы проявлять излишнюю поспешность, поскольку по действующим правилам одновременно с объявлением чрезвычайного положения ответственный за безопасность обязан вызвать спасательную экспедицию. А после эвакуации с планеты ему предстояло держать ответ перед объединенной комиссией Совета безопасности и Департамента колоний. И в случае, если комиссия сочтет, что основания для объявления чрезвычайного положения были недостаточно вескими, Гланту грозило бы не просто снятие с должности, но и серьезные взыскания вплоть до лишения чина и наград. Что же могло заставить полковника принять на себя столь серьезную ответственность?
И самый главный вопрос: почему их встретили, как врагов? Какие на то имелись основания?
– Зачем ты спрашивал у охранника, какой сейчас год? – подал голос из темноты Майский.
Дугин услышал, как тихо скрипнула койка, и понял, что Майский наконец-то перестал ходить от стены к двери.
– Хочу убедиться в том, что мы вернулись в свое время, – угрюмо ответил Дугин.
– Теория временного сдвига, предложенная господином Кийском… – Майский презрительно фыркнул. – Я полагал, что ты достаточно серьезный ученый для того, чтобы не принимать на веру подобную чушь.
– Тогда, будь добр, объясни мне, что происходит?
– У меня имеется несколько равно недоказуемых гипотез, – напыщенно произнес Майский.
– Например?
– Полковник Глант мог сойти с ума и захватить власть на станции.
– Интересно, как его безумие могло привести к тому, что выход из Лабиринта оказался под полом казарменного корпуса? – саркастически поинтересовался Дугин.
– А как ты сам это объяснишь? – в голосе Майского отчетливо прозвучала обида.
– Я этого объяснить не могу, – честно признался Дугин. – Я этого просто не понимаю.
Майский снова фыркнул. Для ученого самый простой способ уйти от прямого ответа – сослаться на недостаток фактов. Или на их недостоверность. Или на то и другое одновременно.
– Я хочу есть, – объявил Майский спустя пару минут. – Интересно, нас здесь собираются кормить?
– Спроси у охранника, – посоветовал Дугин.
– Мне нужен свет, – капризным голосом произнес Майский.
Дугин решил не спорить. Достав из кармана фонарик, он включил его и передал Майскому.
Подойдя к двери, Майский деликатно постучал в нее согнутыми пальцами.
– Охранник, – негромко позвал он.
– Ну, что там еще? – послышался из-за двери недовольный голос.
– Обед будет? – спросил Майский.
Ответа не последовало.
Однако спустя какое-то время приоткрылся дверной «глазок».
– Отойдите от двери и сядьте на свои койки, – приказал охранник.
Майский что-то недовольно пробурчал, но приказание выполнил.
