Кийск же думал о том, чем следует заняться после возвращения на станцию. В том, что они благополучно доберутся до нее, он почти не сомневался. Но вот о дальнейшем стоило серьезно подумать. Если Леру прав в своих выводах и иллюзорный мир красной пустыни действительно устроен так, что все с ним соприкасающееся рано или поздно обращается в ничто, то в конечном итоге такая судьба должна была постичь и саму станцию. Зона стабильности вокруг станционных корпусов, несомненно, более надежна, нежели та, которая окружала пришедший в негодность вездеход. Но на какой срок хватит ее устойчивости, нельзя было сказать даже приблизительно. Быть может, процесс разрушения станции уже начался, но первоначальные изменения, привнесенные им в свойства строительных материалов, настолько незначительны, что на них просто никто не обращал внимания. Со временем же этот процесс мог приобрести необратимый характер. Что же будет с людьми?
Дело было даже не только в том, как долго конструкция станции сможет противостоять разрушительному воздействию внешней среды. Энергоресурсов станции при использовании их в режиме жесткой экономии хватит максимум на полгода. Примерно столько же можно протянуть на имеющихся запасах воды и пищи. Что ожидает потом, когда все запасы подойдут к концу?
В то, что удастся восстановить связь и вызвать спасателей, Кийск не верил и прежде. Произошедшее сегодня окончательно убедило его в том, что надеяться на помощь извне бессмысленно. Если невозможен аудиоконтакт между двумя людьми, которых разделяло расстояние всего в каких-то десять-двенадцать метров, то о какой дальней связи могла идти речь?
На то, чтобы отыскать в иллюзорном мире воду и пищу, по мнению Кийска, рассчитывать не приходилось. Следовательно, за остающиеся полгода нужно найти способ самим выбраться отсюда. И если согласиться с мыслью о том, что именно Лабиринт является первопричиной разлома, забросившего станцию в мир красной пустыни, куда-то за пределы известной Вселенной, в какую-то иную плоскость пространства и времени, то становится ясно, что нет другого способа покинуть этот мир иначе, как пройдя через Лабиринт. Но кто решится вновь испытать судьбу?
От невеселых мыслей Кийска отвлек голос Бергсона.
– Блестит, – негромко произнес физик. Затем усмехнулся и снова прошептал: – Блестит…
Он словно бы разговаривал сам с собой, и Кийск вначале даже подумал, что у техника помутился рассудок. Но когда Кийск посмотрел в ту сторону, куда был обращен остекленевший взгляд Бергсона, он тоже увидел нечто похожее на желтоватые блестки, рассыпанные по красному песку.
Кийск вскочил на ноги. Следом за ним, заинтересовавшись необычным явлением, поднялись с песка Рахимбаев и Ли Тан-Бо.
Леру, не обращая внимания на происходящее, продолжал что-то быстро строчить в блокноте.
Бергсон, оперевшись на руки, откинулся назад и скрестил вытянутые ноги. Вид у него был более чем безразличный – он как будто собрался наблюдать за представлением, которое остальные намеревались разыграть для него.
– Блестит, – снова произнес он и, глупо улыбнувшись, посмотрел на Кийска.
– Что за чертовщина? – процедил сквозь зубы Рахимбаев.
Блестки не стояли на месте, а медленно приближались к людям.
– Собирайтесь! – приказал Кийск. – Живо! Уходим!
– Что случилось? – оторвавшись от записей, удивленно посмотрел на него Леру.
– Не знаю, – ответил Кийск, продевая руки в ременные петли, на которых крепился контейнер с провизией.
Леру поднялся на ноги и, прищурившись, посмотрел в ту сторону, где происходило неспешное перемещение крошечных поблескивающих объектов. Точные размеры их определить было невозможно, поскольку на ровной песчаной поверхности пустыни не было ни одного ориентира, с помощью которого можно было хотя бы приблизительно оценить расстояние.
– И вам неинтересно, что это такое? – спросил Леру у Кийска.
– Интересно, – ответил тот. – Но, поскольку у нас нет оружия, я считаю, что мы должны постараться уйти на безопасное расстояние. Вот если нам это не удастся, тогда мы и выясним, что это там так загадочно блестит.
– Мне кажется, это люди… – не очень уверенно произнес Ли Тан-Бо, вглядываясь в даль.
Никто не произнес ни слова – настолько неожиданно прозвучали слова десантника.
Люди в иллюзорной пустыне? Чья фантазия могла породить их на свет?
– Да, это люди, – уже более уверенно повторил Ли Тан-Бо спустя какое-то время. – Посмотрите, – протянул он руку, – они идут строем.
Теперь, когда доселе непонятные объекты были определены, можно было оценить и расстояние до них. Присмотревшись, Кийск, так же как Ли Тан-Бо, пришел к выводу, что это пеший строй, насчитывающий не менее сорока человек. Причиной странного блеска, который как раз и был замечен на фоне красных песков, была одежда этих людей. Что она собой представляла, рассмотреть пока еще было невозможно. Но, несомненно, это она причудливо преломляла лучи тусклого света.
– Люди… – Беззвучно рассмеявшись, Бергсон повалился на спину и раскинул руки в стороны. – Откуда здесь могут быть люди? Единственные люди в этой пустыне – это мы… Остальное – иллюзия… Бред… Не так ли, господин Леру? – Бергсон проворно вскочил на колени и посмотрел на философа. – Только мы… И больше никого и ничего в целом мире… Мы будем вечно идти по этой пустыне и так никуда и не придем, потому что все вокруг, – Бергсон сделал широкий жест рукой, обводя линию горизонта, – только плод нашего воображения. И станции никакой нет – мы ее сами придумали!..
Бергсон вновь беззвучно рассмеялся и, уронив голову, ткнулся лбом в колени. Руки его по самые запястья погрузились в красный песок.
– В самом деле, откуда здесь люди? – спросил у Леру Кийск.
– А откуда появился летающий хищник, едва не утащивший Бергсона? – Леру с жалостью посмотрел на согнувшегося в три погибели физика. – Если я отметил несколько вполне очевидных закономерностей, присущих багровому миру, то это вовсе не означает, что я больше, чем кто-либо другой, понимаю происходящее в нем. Но если вы хотите услышать лично мое мнение, которое ни в коем случае нельзя принимать даже за рабочую гипотезу, то я полагаю, что и летающий дракон, и люди, которых мы сейчас видим, попали в этот мир точно так же, как попали мы, – сами того не желая.
– Похоже, эта пустыня представляет собой что-то вроде пересечения дорог, тянущихся в разных направлениях, – высказал свое мнение Ли Тан-Бо. – Все, кто сбивается с пути, непременно оказываются здесь.
– А по-моему, это что-то вроде вселенской гауптвахты, – невесело пошутил Рахимбаев. – Если где-то что-то идет не так, то давай сюда всех нарушителей дисциплины!
Рахимбаев сделал резкое движение кистью правой руки, сначала описав ею полукруг, а затем указав пальцем на песок у себя под ногами.
– Хм, любопытная мысль. – Леру достал из кармана электронный блокнот и что-то быстро в него записал.
– Что будем делать? – обратился Кийск ко всем, кто мог серьезно отнестись к его вопросу. – До чужаков километров пять. Они особенно не торопятся. Если мы поспешим, то еще успеем от них уйти.
