Человек-ящер, который первым вылез из песка, подался на шаг вперед и повторил жест, который сделал Сервий Плавт в самом начале, – развел руки в стороны, показывая людям свои пустые ладони. Трудно было сказать, вкладывал ли он в этот жест тот же смысл, что и Плавт, или же просто повторил его, приняв за традиционное приветствие людей, но в любом случае это говорило о миролюбии и добрых намерениях человека-ящера.
Человек-ящер выпустил изо рта свой длинный язык и провел им по ноздрям. Затем он повернулся вполоборота к стоявшим рядом с ним людям и указал рукой на нору в песке, из которой сам не так давно вылез. Жест был совершенно осмысленный – не вызывало сомнений, что человек-ящер предлагал людям забраться в нору.
– Там-то они нас и прикончат, – мрачно изрек недоверчивый легионер.
Сервий Плавт в сомнении прикусил губу. Под землей, в узких ходах, которые они сами для себя прорыли, люди-ящеры, вне всяких сомнений, становились хозяевами положения. Человек, ползущий по туннелю, не мог эффективно воспользоваться ни мечом, ни копьем. С другой стороны, у ящеров вообще не было никакого оружия. На пальцах у этих когтей имелись когти, но вид у этих когтей был такой, словно люди-ящеры намеренно их стачивали, чтобы они не мешали им пользоваться всеми уникальными возможностями пятипалой конечности с противостоящим большим пальцем. А зубы, которые видел центурион в лягушачьей пасти человека-ящера, так и вовсе вызывали смех.
Заметив колебания людей, человек-ящер вновь повторил свой жест, указывая рукой на вход в нору.
– Неудобно отказываться от столь вежливого приглашения, – криво усмехнулся Целис.
– Согласен, – кивнул Плавт, – тем более что без пищи и воды нам далеко не уйти. А человек-ящер явно дает нам понять, что вода находится внизу.
– Я готов спуститься в нору, – сказал, посмотрев на центуриона, Марк. – Ты будешь смеяться, но я почему-то уверен, что человек-ящер не желает причинить нам вреда, – добавил легионер немного смущенно.
– Ты тоже будешь смеяться, – в тон ему ответил Плавт, – но я почему-то чувствую точно такую же уверенность.
– И все же я первым спущусь в нору.
– Да, – слегка наклонил голову центурион.
Марк отдал копье и щит стоявшему рядом с ним легионеру. Подумав мгновение, он отдал ему и свой шлем. Поведя плечами, чтобы расправить металлические пластины, свисающие с плеч, Марк подошел к норе.
Посмотрев на человека-ящера, он вопросительно приподнял брови и указал рукой на нору.
Человек-ящер не наклонил утвердительно голову, но рука его с длинными тонкими пальцами тоже указала на нору. Таким образом он давал понять легионеру, что приглашает его спуститься первым.
Марк встал на четвереньки и заглянул в нору.
– Ладно, центурион, – не оборачиваясь, сказал он. – Я пошел.
– Вернее, пополз, – негромко поправил его сомневающийся легионер.
Марк лег на живот, вытянул руки вперед и скользнул в нору человека-ящера. Спустя мгновение исчезли в норе его ноги, обутые в старые, изрядно поношенные кожаные башмаки.
– Только мы его и видели, – тяжело вздохнул сомневающийся легионер.
– Не каркай, – недобро посмотрел на него Целис.
Не успел он это сказать, как человек-ящер быстро опустился на четвереньки и юркнул в нору с таким проворством, какого при его габаритах трудно было ожидать.
Сервий Плавт и оба легионера одновременно кинулись к норе.
– Марк! – встав на четвереньки, крикнул куда-то вниз, под землю, Целис.
Никто ему не ответил.
Целис посмотрел на центуриона, ожидая приказа.
Плавт не знал, что делать. С одной стороны, нужно было попытаться вызволить из плена Марка, с другой – он не мог поверить в злой умысел людей-ящеров.
– Марк! – снова крикнул, засунув голову в нору, Целис.
И вновь ему никто не ответил.
Зато спустя какое-то весьма непродолжительное время из норы показалась голова Марка с улыбающейся физиономией.
– Я – человек-ящер, – изрек он квакающим голосом.
Чтобы придать себе окончательное сходство с аборигенами, он еще поджал губы и растянул рот почти до ушей.
– Хочешь, я отрежу тебе уши? – мило улыбнувшись, предложил Целис. – А если тебе еще и голову побрить, тогда ты точно будешь вылитый человек-ящер.
– Нет, – решительно отказался от такого предложения Марк.
Оперевшись руками о края норы, он легко выпрыгнул на поверхность.
– Ну, что там? – с нетерпением спросил Сервий Плавт.
– Там у них целый подземный город, – ответил легионер.
– Вода есть?
– Не совсем вода, – уклончиво ответил Марк. – Но напиться можно. Спустись и посмотри сам, – указал на нору легионер. – Уверяю тебя, никакой опасности нет. Оружие, в особенности копья и щиты, лучше оставить наверху, – внизу они только будут мешать.
Центурион молча отдал легионеру кожаную сумку со своим шлемом и, опустившись на четвереньки, сунул голову в нору человека-ящера. В норе было темно, но Плавту показалось, что где-то вдали он видит приглушенный свет.
– Лаз крутой только в самом начале, – услышал он у себя за спиной голос Марка. – А дальше становится пологим.
Сервий Плавт оттолкнулся обеими руками от краев норы и, словно в воду с берега, нырнул головой вперед в жилище человека-ящера.
Лаз имел округлое сечение. Внутренняя поверхность его была покрыта каким-то плотным составом, который не просто не позволял песку осыпаться, но еще и делал его скользким, словно лед. Сервию Плавту казалось, что скорость его падения все время возрастает, меж тем как призрачное свечение, которое он видел впереди, разгоралось все ярче. Боясь получить травму, центурион попытался замедлить скорость падения, упираясь локтями в стены лаза. Но ощутимых результатов это не принесло.
Впрочем, как и обещал Марк, наклон лаза вскоре сделался более пологим. Скорость падения заметно снизилась. Пролетев еще несколько метров, Сервий Плавт выскочил из лаза и хлопнулся на подстилку из плотного мягкого мха, превосходно самортизировавшую удар.
Первым, что увидел Плавт, поднявшись на ноги, был человек-ящер, стоявший в двух шагах от него. На взгляд римлянина, все люди-ящеры, которых он видел, были на одно лицо. Если, конечно, можно назвать лицом то, что поразительно напоминало лягушачью морду. Однако Плавт, опять-таки по совершенно непонятной для самого себя причине, решил, что перед ним тот самый человек-ящер, который предложил спуститься в нору.
Самым удивительным, пожалуй, было то, что, находясь под землей, вдали от сумеречного дня, центурион превосходно видел хозяина подземелья. Свет давали не факелы и не масляные лампы. Странный, чуть синеватый свет излучал сам потолок.
Потолок был низким, как раз под рост человека-ящера. Римлянину же приходилось пригибать голову. Под ногами вместо песка расстилался плотный слой какой-то мелкой растительности с вьющимися и стелющимися по полу стеблями. Точно такие же растения, только растущие вверх, покрывали стены.
