– Какая еще разведка? – прищурилась Стайн. Она почти никогда не щурила глаза, а если все же делала так, то это было дурным знаком. – Разве мы направляемся в лагерь врага? В казарменном корпусе находятся ваши товарищи и командиры!
– Я знаю, мадам, – не отрывая глаз от окуляров бинокля, с холодной учтивостью ответил Рахимбаев. – Но Кийск велел нам быть предельно осторожными.
Щелки между веками на глазах Лизы Стайн сделались еще уже.
– С каких это пор Кийск стал руководителем экспедиции? – поинтересовалась она.
Рахимбаев оторвал взгляд от бинокля и посмотрел на сидевшую рядом с ним женщину, одетую в полевую форму. Стайн принадлежала к тому типу женщин, с которыми Усману было приятно общаться. И если бы не холодный начальственный взгляд мадам Стайн, он, возможно, и попробовал бы ответить на ее вопрос какой-нибудь легкой шуткой. А так он сказал только:
– Руководитель экспедиции вы, мадам Стайн.
– Вы уверены в этом, солдат? – все еще с прищуром спросила Стайн.
– Вне всяких сомнений, – ответил Рахимбаев.
– В таком случае запускайте вездеход. Мы едем к казарменному корпусу.
– Кто спешит, тот спотыкается, – негромко, как будто разговаривая сам с собой, буркнул Рахимбаев, усаживаясь на водительское место.
– Это вы тоже узнали от Кийска? – усмехнулась Стайн.
– Так говорил мой дед, – ответил десантник. – А он самый мудрый человек из всех, что я знаю… Разведка займет не более получаса…
– Едем, – взглядом указала направление Стайн.
Рахимбаев явно не торопился исполнить приказ.
– Взгляните сами, – он протянул Стайн бинокль. – Вокруг корпусов отрыт оборонительный рубеж.
– Ну и что? – равнодушно дернула плечом Лиза.
– Мы находимся на открытой местности, – Рахимбаев провел рукой в воздухе, как будто желая убедить свою собеседницу в том, что вокруг действительно нет ничего, кроме песка. – Если случится нечто… непредвиденное, – он явно хотел сказать вначале что-то другое, но решил ограничиться более мягкой формой, – то мы окажемся под прямым огнем тех, кто занимает окопы.
– Что именно вы имеете в виду, говоря о «непредвиденном»?
Стайн даже не попыталась скрыть сарказм, но десантник все равно притворился, что не заметил его.
– Я не имею в виду ничего конкретного, – ответил он. – Я просто пытаюсь точно оценить наше положение и рассмотреть все возможные ситуации.
Стайн тяжело вздохнула и посмотрела на Рахимбаева так, словно он был умственно неполноценным.
– Там, – она указала рукой в сторону равнобедренного куба казарменного корпуса, – находятся полковник Глант и солдаты из вашей роты. Вы считаете, что они собираются открыть по нас огонь?
– Кийск говорил о двойниках, – напомнил десантник.
Стайн тряхнула головой, словно отгоняя навязчивую муху.
– Тот же самый Кийск уверял меня, что подобное поведение нехарактерно для двойников.
– Почему же в таком случае они отрыли вокруг корпусов оборонительный рубеж? От кого они собираются защищаться?
– Они просто напуганы тем, что произошло.
Рахимбаев усмехнулся и с сомнением покачал головой.
– Но мы-то этого не сделали.
– Быть может, мы совершили ошибку?
– Если вы посмотрите в бинокль, то сможете убедиться, что казарменный корпус ничуть не пострадал. – Рахимбаев вновь протянул Стайн бинокль. На этот раз она его взяла и, привстав, посмотрела на корпуса станции. – На крыше корпуса установлены четыре станковых трассера. Этого достаточно, чтобы на открытой местности сдержать многократно превосходящие силы противника. Если же противник располагает тяжелой артиллерией, то оборонительный рубеж, отрытый близко к корпусам, не помешает ему расстрелять станцию прямой наводкой.
– Послушайте, солдат, – Стайн опустилась на свое место и вернула десантнику бинокль. – Все ваши доводы кажутся мне абсолютно неубедительными. Там, – Лиза взглядом указала в сторону казарменного корпуса, – находятся люди, за которых я, руководитель экспедиции, несу ответственность. И я хочу как можно скорее убедиться в том, что с ними все в порядке. Будьте так любезны, – внешне вежливая просьба Стайн была насквозь пропитана желчью, – отвезите меня туда.
Рахимбаев ничего не ответил. Положив левую руку на руль вездехода, он правой толкнул от себя рычаг тормоза. И только по тому, насколько резким получилось это движение, можно было догадаться, что он остался недоволен решением мадам Стайн.
Возможность того, что за стенами казарменного корпуса скрываются враги, Рахимбаев и сам оценивал как близкую к нулю. Но он был согласен с Кийском в том, что нельзя пренебрегать даже самой незначительной вероятностью того, что все может обернуться совсем не так, как ты планируешь. Однако сейчас рядом с ним сидел не Кийск, а Лиза Стайн, у которой на сей счет имелось иное мнение.
Длинная очередь из трассера ударила в лобовое стекло машины, ехавшей справа от вездехода Рахимбаева. Усман успел заметить только осколки разлетевшегося вдребезги стекла. Что произошло потом, он уже не видел. Действуя почти в автоматическом режиме выполнения главной задачи – любой ценой спасти руководителя экспедиции, – он рванул на себя рычаг переключения скоростей и резко вывернул руль влево. Одновременно свободной рукой он схватил Стайн за шею и заставил ее пригнуть голову к коленям.
Круто заложенный вираж едва не привел к столкновению с квадом, ехавшим слева. Рахимбаеву пришлось рвануть на себя рычаг тормоза, пропуская соседний квад. Один из легионеров на заднем сиденье не удержался и, чтобы не упасть, уперся руками Рахимбаеву в спину.
Несколько очередей из трассеров слились в какофонию звуков, бьющих по барабанным перепонкам и в клочья рвущих воздух вокруг.
Рахимбаев даже не обернулся, чтобы взглянуть на то, что происходило позади него. Лишь отогнав вездеход на безопасное расстояние, он вновь круто вывернул руль, разворачивая машину в направлении корпусов.
Из-под капота ехавшего следом за ним квада валил серый дым. Вездеход, первым оказавшийся под огнем, лежал на боку метрах в сорока от линии окопов. По нему продолжали стрелять из трассеров, но теперь уже расчетливыми одиночными выстрелами, экономя патроны.
Подъехавший квад затормозил рядом с вездеходом Рахимбаева.
– У нас есть раненые! – крикнул сидевший за рулем десантник, выпрыгивая из машины.
Рахимбаев обернулся назад, чтобы посмотреть, как там его пассажиры.
Один из легионеров Сервия Плавта, вызвавшийся быть проводником, судя по всему, не пострадал. Другой лежал у него на коленях с откинутой назад головой и закатившимися под веки глазами.
– Мертв, – ответил на вопросительный взгляд Рахимбаева десантник, осторожно придерживающий левую руку, рукав которой был мокрым от крови.
