Ствол растения вновь изогнулся, после чего напрягся и одним мощным толчком проломил пол казарменного корпуса.
Золотко тут же воткнул шип в основание ствола, и растение упало вниз, оставив наверху рваное отверстие, в которое без труда мог пролезть человек. Глядя на него, можно было подумать, что здесь не обошлось без мощного взрывного устройства, заложенного под полом казармы.
– Пошли! – скомандовал Кийск.
Легионер Грахт тут же занял место под дырой в потолке. Кийск поставил ногу на сцепленные вместе ладони легионера, и Грахт легко, словно ребенка, подкинул его вверх.
Оперевшись руками о вывернутые края отверстия, Кийск выпрыгнул из подземелья.
В помещении царил полумрак, казавшийся еще более темным из-за тусклых красноватых отсветов, проникающих сквозь круглые окна. Четверо человек в форме десантников бежали к дыре в полу, возле которой стоял Кийск. Они двигались размеренно и ровно, не издавая ни звука, словно призраки, явившиеся в мир людей из мрака небытия.
Отпрыгнув в сторону от отверстия в полу, в котором уже появилась голова в кожаном шлеме, Кийск опустился на одно колено и, выдернув из-за пояса узкий нож с металлической рукояткой, почти без замаха метнул его в ближайшую фигуру десантника.
Нож вошел двойнику в горло. Словно споткнувшись обо что-то на бегу, двойник ничком упал на пол.
Второй нож, брошенный Кийском, не достиг цели. Угодив в бронежилет двойника, нож, звякнув, упал на пол.
Кийск выдернул из кобуры пистолет, привычным движением пальца перевел предохранитель и прицелился в двойника. Он не спешил нажимать на курок, надеясь, что с оставшимися двойниками также удастся покончить без шума.
Легионер, видевший, как нож Кийска отскочил от груди противника, не стал повторять его ошибку. В два прыжка оказавшись возле двойника, он ударил его мечом по плечу. Двойник завопил от боли. Его, словно пьяного, повело в сторону. Отрубленная рука все еще висела на трассере, цепляясь онемевшими мертвыми пальцами за рукоятку.
Издав боевой клич, римлянин ринулся на другого двойника.
На помощь ему уже спешили другие легионеры. Но римлянин так и не успел опустить занесенный над головой врага меч. Очередь из трассера, который успел развернуть в его сторону двойник, пробив бронзовый панцирь, разорвала легионеру грудь.
Таиться далее не имело смысла, и Кийск двумя выстрелами уложил двойника, убившего легионера.
Легионеры Сервия Плавта тем временем расправились с четвертым двойником, успевшим только выпустить короткую очередь в потолок, и прикончили раненого.
– И это все? – с усмешкой спросил у Кийска центурион.
– Хорошо, если так, – ответил ему Кийск.
Центурион глянул по сторонам. Они находились в просторном помещении, в котором имелось два выхода.
– Ну? – коротко спросил Кийск, взглядом отыскав Дугина.
– Это то самое место, – Дугин посмотрел на сваленный возле стен хлам. – Да, точно, то самое! – Он указал рукой в дальний конец помещения: – Вход в Лабиринт там!
– Нужно взять под охрану двери, – сказал Плавт.
– Действуй, – кивнул Кийск. – Убивайте каждого, кто попытается войти. Даже если это буду я.
Пока легионеры занимали места у дверей, Кийск, Дугин и Леру добежали до участка пола, прикрытого широким металлопластиковым листом.
– Вот он! – дрожа от возбуждения, ткнул пальцем в пол Дугин. – Здесь! Точно!.. Точно, здесь!..
– Заткнись! – прикрикнул на него Кийск.
Клацнув челюстями, Дугин умолк.
Наклонившись, Кийск попытался оттащить в сторону металлопластиковый лист, закрывавший вход в Лабиринт. Ему не удалось даже сдвинуть его с места.
– Они заварили вход, – присев на корточки, Леру указал на неровный шов сварки.
Беззвучно выругавшись, Кийск сорвал с пояса плазменный резак. Нажав большим пальцем кнопку выключателя, он до предела вдавил клавишу мощности на рукоятке резака. Из конического наконечника выскользнуло тонкое, как спица, голубоватое плазменное жало. Сосредоточенно прикусив губу, Кийск принялся за дело.
Металлопластиковый лист был приварен к полу в четырех местах. Кийск успел срезать только одно место сварки, когда частая стрельба из трассеров возвестила о том, что явились двойники.
– Как там у Плавта? – спросил, не поднимая головы, Кийск.
– Пока справляется, – ответил Леру.
Легионеры, которые еще на станции ознакомились с возможностями огнестрельного оружия, грамотно организовали оборону. Римляне заняли места по краям от дверей, позволив двойникам беспрепятственно простреливать пустые проходы. Но едва только первые из двойников появились в дверных проемах, как тела их тут же были пронзены мечами.
Двойники не ведали сомнений и страха. Если до настоящего момента в душе у Кийска еще и оставались какие-то сомнения по поводу того, нет ли среди существ, занявших казарменный корпус, настоящих людей, то теперь все эти сомнения были рассеяны. Только двойники могли так тупо и бессмысленно двигаться навстречу собственной смерти. Их странное, противоречащее всякому здравому смыслу поведение, похоже, приводило в недоумение даже римских легионеров, казалось бы, привыкших к жестоким и кровопролитным рукопашным битвам.
То, что происходило в дверях, расположенных в двух противоположных концах зала, было похоже не на сражение, а на бойню, в которой подчиненным Сервия Плавта досталась роль мясников. Умело работая мечами, римляне одного за другим укладывали двойников, пытающихся ворваться в зал. Шлемы и панцири легионеров блестели от крови, а лица и руки сделались рябыми от кровавых брызг.
Составив группу прикрытия из легионеров Сервия Плавта, Кийск оказался прав вдвойне. Мало того, что, методично работая мечами, римляне планомерно уничтожали двойников, сами при этом не неся потерь, что было бы просто невозможно, если бы двойникам противостояли вооруженные трассерами десантники, они еще и не приходили в ужас от содеянного. Вряд ли психика современного человека была в состоянии выдержать даже зрелище подобной кровавой мясорубки.
– Есть! – Кийск каблуком отбил бесформенный кусок металлопластика с места сварки и перешел к третьему крепежу.
Он уже почти срезал его, когда неожиданно в зале воцарилась тишина.
Кийск невольно вскинул голову.
– В чем дело, Плавт?
– Все! – радостно крикнул в ответ ему центурион. – Мы их всех прикончили!
Сервий Плавт торжествующе взмахнул над головой окровавленным мечом.
За окном полыхнула ослепительно яркая, почти бесцветная вспышка. Закрывающее оконный проем бронестекло вспучилось и покрылось пузырями, словно медленно плавящийся на огне пластик.
– Ложись! – закричал Кийск.
Ударив под колено стоявшего рядом с ним философа, Кийск повалил его на пол и сам упал рядом, прикрыв голову руками.
