В голосе двойника звучала столь откровенная издевка, что в душе Кийска начала подниматься мутная волна удушающей злобы. И это при том, что сам Кийск считал злость худшим советчиком в любой ситуации. Следует отдать ему должное, виртуальный двойник Дугина был тонким психологом. Быть может, его научили этому годы, проведенные в неактивном состоянии в матрице, которую сам он сравнил с бесконечно долгим пребыванием на границе между жизнью и смертью? Трудно сказать, чем это было для него, – развлечением или серьезным трудом, которому придавалась значимость созидания новой истины. Казалось, он мог заглянуть в самые потаенные глубины памяти своего собеседника, про которые тот сам предпочел бы никогда не вспоминать. Он мог собрать кажущиеся на первый взгляд абсолютно несочетающимися элементы сознания, создав удивляющую и одновременно вызывающую душевный трепет стройную конструкцию, которая рушилась, вновь обращаясь в хаос, стоило лишь изъять из нее хотя бы один элемент.
– Делай свой выбор, Иво, – твердил двойник, насмешливо кривя губы. – До выхода на цель осталось четыре минуты.
Сосредоточившись, Кийск попытался изменить реальность. В какой-то момент ему показалось, что это ему почти удалось, – контуры плавно покачивающегося из стороны в сторону штурвала начали расплываться. Но продолжалось это всего пару секунд.
– Изменить реальность, лишь бы только не брать на себя ответственность за принятие решения! – Двойник одним движением сорвал с головы летный шлем, откинулся на спинку кресла и захохотал, как безумный. – Что и говорить, ход, достойный человека! – Он рывком развернулся в сторону Кийска. – Ты знаешь, Иво, я ни секунды не сомневался в том, что именно так ты и поступишь, – произнес он сдавленным полушепотом, после чего весело подмигнул Кийску: – Забудь об этом, сейчас я контролирую реальность. Покажи, на что ты еще способен.
Почему он так поступил? Зачем ему это понадобилось? Он сам добился того, что Кийску вдруг стало ясно – если в цифровом сознании виртуального двойника Дугина и сохранилось что-то человеческое, то это были только безумные мечты сумасшедшего гордеца, видящего в себе новое воплощение бога.
Стараясь подавить затуманивающую разум злость, – быть может, именно этого и добивался двойник, пытаясь вывести его из состояния равновесия? – Кийск посмотрел по сторонам. Насколько эффективна разработанная двойником Дугина система защиты от попыток напрямую уничтожить его, Кийск уже имел возможность убедиться. Чтобы разобраться с ней, требовалось время, которого не было. Но ведь должен существовать какой-то иной путь, с помощью которого можно было если не уничтожить, то хотя бы временно нейтрализовать свихнувшуюся программу. Что-то, чего она сама о себе не знает, или, возможно, знает, но не придает этому значения. Что-то, к чему она не готова.
– Две минуты до выхода на цель. Что будем делать, Иво? Оставим все, как есть?
Двойник даже не издевался. Все, что он хотел, – это услышать от Кийска признание поражения. Он уже торжествовал победу. Человек, как он и предполагал, оказался слаб и беспомощен в ситуации, когда от него требовалось сделать выбор, от которого зависела не только его жизнь.
– Ну так что, Иво? Ты готов сделать выбор? Или согласен с тем, что за тебя его сделает кто-то другой?
Кийск медленно протянул обе руки вперед и положил их на рукоятки штурвала. Обтягивающий рукоятки пластик был шероховатым и теплым на ощупь, как будто всего лишь секунду назад их выпустил из рук тот самый пилот, который вел самолет к цели в реальном 1945 году. Кийск никогда не сидел даже за штурвалом тренажера, оборудованного, как кабина этого допотопного самолета, но он знал, что сможет справиться с управлением.
– Аллилуйя! – возопил, как безумный, виртуальный двойник Дугина и, вскинув руки над головою, захлопал в ладоши. – Пришло время действовать!
Кийск крепко сжал рукоятки, немного подался вперед и повернул штурвал направо. Рев моторов несколько изменил свою тональность, и самолет завалился на правое крыло.
– Интересно, что бы это значило? – задумчиво произнес двойник, вцепившись обеими руками в подлокотники кресла. – Неужели я оказался не прав? Ты решил вернуться на базу?
Он пристально посмотрел на Кийска, после чего уверенно покачал головой:
– Нет, ты задумал что-то иное… Я угадал, Иво?
Кийск ничего не ответил. Впервые за недолгое время их знакомства он почувствовал в голосе двойника что-то похожее на легкую тревогу.
– Ответь мне, Иво! – требовательно произнес двойник.
Кийск молчал. И это его молчание только сильнее нервировало двойника.
– Ответь мне, Кийск!.. Что у тебя на уме?
Чуть повернув голову, Кийск бросил на двойника насмешливый взгляд.
– Ты пребывал в столь восторженном состоянии от сознания собственного превосходства над целым миром, что не учел один очень простой момент. Ты способен контролировать реальность только в рамках тех ее вариантов, которые сам же предусмотрел.
Двойник Дугина непонимающе сдвинул брови к переносице.
– Самолет может сбросить бомбу на Хиросиму или вернуться на базу, не произведя бомбометания, – медленно произнес он. – Других вариантов не предусмотрено историей.
– Ошибаешься, – Кийск даже не взглянул на двойника, превосходно представляя себе выражение его лица в этот момент. – Самолет мог просто не долететь до цели.
Двойник вздрогнул, словно его тело прошиб разряд электрического тока. Схватившись за второй штурвал, он попытался изменить направление полета, но управление было переключено на штурвал, находившийся в руках Кийска.
– Ну так что? – процедил сквозь зубы Кийск. – Кто теперь контролирует реальность?
Дернув пряжку на ремне безопасности, двойник вывалился из кресла с твердым намерением вырвать штурвал из рук Кийска. В правой руке его тускло блеснуло лезвие узкого финского ножа.
Кийск отжал штурвал от себя, и самолет нырнул носом вниз.
Потеряв равновесие, двойник упал лицом на приборную панель.
Кто-то другой на его месте после такого удара не скоро пришел бы в себя. Двойник же только провел рукой по лицу, стирая кровь. Ухватившись рукой за стойку кресла пилота, он попытался подняться на ноги, однако при чудовищном крене на нос, когда полет самолета вниз едва не превращался в неконтролируемое падение, сделать это было невозможно. Но даже в таком положении, зажатый в углу между приборной панелью и боковой переборкой, виртуальный двойник Дугина все же попытался усмехнуться.
– Оказывается, смерть для тебя не так страшна, как необходимость сделать выбор, – прохрипел он. – Но это не победа, Иво, а всего лишь признание собственного бессилия!
Кийск смотрел на быстро приближающуюся морскую гладь. На поверхности воды играли солнечные лучи, отчего цвет ее приобретал удивительный голубовато-зеленый оттенок. Кийск подумал, что никогда прежде, ни на одной из планет, на которых ему довелось побывать, он не видел моря такого цвета.
