– Лучше вернемся к нашему разговору. Мы встречаемся, трахаемся как кролики, но ты почему-то считаешь, что это не продлится долго.
– Но ты же не будешь отрицать наличие в наших отношениях непременного элемента случайности и непостоянства?
– А ты хотела бы все изменить? – спросил он уже гораздо более осторожно.
– Даже не знаю.
Он понял, что только так она и могла ответить на его вопрос.
– А ты сам? – теперь уже поинтересовалась она.
Феликс тщательно подбирал слова:
– Знаешь, а ведь я впервые задумался о постоянстве наших отношений. О том, как долго они могут продолжаться.
– Перестань разговаривать со мной, словно зачитываешь ежегодный доклад председателя совета директоров.
– Только если ты перестанешь использовать язык героинь романтических новелл. Кстати, о докладах председателя совета директоров. Как я полагаю, именно нечто подобное стало причиной депрессии Дерека?
– Да. Сам он считает всему виной свою язву желудка, но мне-то виднее.
– Как ты думаешь, он пойдет на продажу своей корпорации?
– Мне бы очень хотелось этого, – она вдруг пристально посмотрела на Ласки. – А ты бы купил ее?
– Мог бы.
Эллен долго вглядывалась в него. Он знал, что она обдумывает его слова, оценивает возможности, пытается разобраться в мотивах, которыми он руководствуется. Она была исключительно умной женщиной.
Но на этот раз решила дать разговору на этом иссякнуть.
– Мне нужно ехать, – сказала она. – Хочу вернуться к обеду домой.
Они поднялись с дивана. Он поцеловал ее в губы и снова пробежал руками по ее телу с чувственной фамильярностью. Она положила палец ему в рот, и он охотно принялся сосать его.
– До встречи, – сказала она.
– Я тебе позвоню, – кивнул Ласки.
Потом она исчезла. Ласки подошел к книжной полке и уставил невидящий взгляд в корешок толстенного тома справочника «Директора предприятий и компаний». Она сказала: «Мне только остается надеяться, что это продлится как можно дольше», и он ощущал потребность обдумать ее фразу. Она часто говорила вещи, повергавшие его в состояние задумчивости. Утонченная женщина. Чего же она все-таки хотела? Выйти за него замуж? Но, по ее словам, она сама не знала, что ей требовалось, и хотя от нее едва ли стоило ожидать чего-то другого, у Ласки возникло ощущение полной искренности с ее стороны. А чего хочет он сам? Стремится ли он к тому, чтобы сделать ее своей женой?
Он сел за письменный стол. Сегодня предстояло основательно поработать. Он нажал на кнопку системы внутренней связи и сказал Кэрол:
– Позвони от моего имени в министерство энергетики и узнай точно – я имею в виду конкретное время, – когда они планируют объявить название компании, которая получит лицензию на разработку нефтяного месторождения «Щит».
– Сделаю, – отозвалась секретарша.
– Потом свяжись с «Феттом и компанией». Мне нужно переговорить с Натаниэлем Феттом, их боссом.
– Хорошо.
Он отпустил кнопку. И снова подумал: хочет ли он жениться на Эллен Хэмилтон?
И внезапно понял, что знает ответ на этот вопрос. Ответ, совершенно ошеломивший его.
Десять часов утра
Глава тринадцатая
Главный редактор «Ивнинг пост» питал иллюзию, что принадлежит к правящему классу общества. Сын простого железнодорожного служащего, он очень быстро взобрался по социальной лестнице за двадцать лет после окончания школы. И когда его уверенность в себе нуждалась в подпитке, мысленно перечислял несомненные факты: он являлся одним из директоров компании «Ивнинг пост лимитед», формировал общественное мнение, а заработная плата включала его имя в список девяти процентов наиболее обеспеченных людей страны. До него как-то не доходило, что он никогда не стал бы формировать общественное мнение, если бы его собственные взгляды не совпадали в точности с точкой зрения владельца газеты, его символическое место в совете директоров стало подарком от того же хозяина, а материальная принадлежность к правящему классу определялась размерами состояния, но никак не суммой еженедельного жалованья. И он понятия не имел, что готовые костюмы от Кардена, не слишком уверенное произношение, свойственное представителям высшего света, и служебный дом на четыре спальни в Чизлхерсте рисовали его в глазах таких желчных циников, как Артур Коул, добившимся скромного успеха мальчиком из бедной семьи. Причем выдавали его истинную классовую принадлежность даже отчетливее, чем если бы он носил матерчатую кепку и велосипедные прищепки на брюках.
Коул прибыл в кабинет главного редактора ровно в десять часов с аккуратно повязанным галстуком, собравшись с мыслями и заранее отпечатав на листке список своих предложений. Совершенная им ошибка стала очевидна мгновенно. Ему бы ворваться в кабинет редактора с двухминутным опозданием в рубашке с закатанными рукавами, всем своим видом показывая, с какой огромной неохотой он оторвался от напряженной работы в горячем цеху отдела новостей ради того, чтобы выслушать информацию глав других, менее значительных отделов, пустяковую и никчемную. Однако подобные мысли всегда приходили ему в голову слишком поздно – он был никудышным актером в том, что касалось правильной линии поведения в редакции. Что ж, тем интереснее будет пронаблюдать, как обставят свое появление на утренней летучке другие руководители подразделений газеты.
Святилище главного редактора было обставлено по последнему слову офисной моды. Белый письменный стол и удобные кресла из магазина фирмы «Хабитат». Вертикальные венецианские жалюзи укрывали синий ковер от прямых лучей солнечного света, а книжные шкафы из пластика и алюминия были снабжены дымчатыми стеклами. На столике в стороне лежали номера всех сегодняшних утренних газет и кипа вчерашних выпусков «Ивнинг пост».
Шеф сидел за столом, курил тонкую сигару и читал «Дейли миррор». Заметив это, Коул тоже ощутил жгучее желание закурить. Чтобы заглушить его, пришлось срочно сунуть в рот пластинку мятной жевательной резинки.
Остальные явились одной большой группой. Редактор отдела иллюстраций в обтягивающей грудь рубашке и с роскошными волосами до плеч, каким могли бы позавидовать многие женщины. Глава спортивного отдела в твидовом пиджаке и в лиловой сорочке. Его коллега из отдела очерков и репортажей с трубкой во рту и со своей извечной язвительной ухмылкой. Менеджер по тиражу и продажам – молодой человек в безукоризненно сидевшем на нем сером костюме, который начал с уличной торговли энциклопедиями и добрался до своей нынешней должности с поразительной быстротой – всего за пять лет. Зато наиболее драматично оказался обставлен приход в самую последнюю минуту ответственного секретаря, отвечавшего за верстку газеты, низкорослого мужчины в подтяжках и с короткой стрижкой. За ухом у него торчал карандаш.
Когда все сели по местам, главный редактор бросил «Миррор» на столик с другими изданиями и придвинул свое кресло ближе к столу.
