Сержант Уилкинсон слышал в эфире позывной «Авдия» от каравана, перевозившего старые банкноты, но проигнорировал его. С раннего утра у него началась полная запарка. В трех местах возникли крупные транспортные заторы. Потом по всему Лондону ему пришлось координировать погоню за водителем, сбившим пешехода и скрывшимся с места происшествия. Последовали еще две серьезные аварии, вспыхнул пожар на складе, и возникла необъявленная стихийная демонстрация, устроенная группой радикальных анархистов рядом с резиденцией премьер-министра у дома номер 10 по Даунинг-стрит. Когда пришел вызов от «Авдия», он только-только смог перевести дух и выпить чашку кофе с бутербродом, принесенными молоденькой девушкой, уроженкой Вест-Индии. Уилкинсон не удержался от вопроса:
– Хотел бы я знать, о чем только думает твой муж, если разрешает тебе ходить на работу без лифчика?
Девушка, у которой был действительно выдающийся по своим размерам бюст, ответила:
– А он ничего не замечает.
И игриво хихикнула.
Констебль Джонс, сидевший по противоположную сторону рабочей консоли, ухмыльнулся.
– Ты понял намек, Дэйв? Лови момент!
– Что ты делаешь сегодня вечером? – спросил Уилкинсон у девушки.
Она рассмеялась, понимая, насколько все несерьезно.
– Работаю, как всегда.
Из передатчика донеслось: «Мобильная группа вызывает контролера операции «Авдий». Ответьте, пожалуйста».
– У тебя есть вторая работа? – не унимался Уилкинсон. – Чем же ты занимаешься?
– Танцую гоу-гоу
[37]
в одном пабе.
– Без лифчика-то?
– А вот приходи, и сам все увидишь. Как насчет этого, а? – сказала девушка и покатила свою тележку дальше.
Из рации донеслось: «Трево…», а потом донесся треск, похожий на сильный разряд статического электричества или на взрыв.
Улыбку как рукой сняло с молодой физиономии Уилкинсона. Он щелкнул переключателем и сказал в микрофон:
– Контролер операции «Авдий» слушает. Прием. Отзовитесь, мобильная группа!
Ответа не последовало. Уилкинсон окликнул начальника смены, вложив в голос максимальную обеспокоенность:
– Можно вас на минуточку, командир!
Инспектор «Гарри» Гаррисон подошел к рабочему месту Уилкинсона. Высокорослый мужчина, он провел пальцами по своей редеющей шевелюре и встрепал ее, чтобы выглядеть более усталым, чем был на самом деле.
– Все в порядке, сержант? – спросил инспектор.
– Мне кажется, я поймал сигнал тревоги «Авдия», шеф.
– Что значит, «мне кажется»? – усмехнулся Гаррисон.
Но Уилкинсон не дослужился бы до сержанта, если бы каждый раз признавался в совершенных ошибках.
– Искаженный прием, сэр, – находчиво объяснил он.
Гаррисон взял микрофон.
– Я контролер операции «Авдий». Вы меня слышите? Прием.
Он немного подождал и повторил вызов. Ответа не было. Инспектор обратился к Уилкинсону:
– Сначала искаженный сигнал, а потом они вообще пропали из эфира. По инструкции мы обязаны рассматривать это как возможное нападение. Только этого мне и не хватало!
У него был вид человека, к которому Судьба проявляла не просто несправедливость, но определенно мстила за что-то.
– Не могу определить их возможное местонахождение, – сказал Уилкинсон.
Оба повернулись к висевшему на стене огромному и очень подробному плану Лондона.
– Они отправились маршрутом вдоль реки, – рассуждал Уилкинсон. – В последний раз выходили на связь из Олдгейта. Транспортный поток сейчас в норме, а потому они должны были оказаться где-то в районе, скажем, Дагенхэма.
– Отменная точность, – с сарказмом отозвался на это Гаррисон. Потом ненадолго задумался. – Оповестите о сигнале тревоги все патрульные машины. Потом выделите три патруля из восточного Лондона и отправьте на поиски. Предупредите власти в Эссексе и уж постарайтесь, чтобы до этих ленивых козлов дошло, какую хренову кучу денег перевозит фургон. А теперь вперед. Действуйте!
Уилкинсон принялся звонить по телефону. Гаррисон некоторое время стоял у него за спиной, снова погруженный в глубокие раздумья.
– Нам скоро обязательно позвонят. Кто-нибудь непременно видел, что произошло, – пробормотал он и снова задумался. – Но если у грабителя хватило ума заглушить радио, прежде чем парни смогли с нами связаться, он наверняка сумел организовать налет в каком-то тихом местечке, – наступила более длительная пауза. Потом Гаррисон подвел итог своим рассуждениям: – Лично я считаю, что у нас нет никаких шансов. Ни малейших.
Все прошло так гладко, как они и не мечтали, подумал Джэко. Фургон с деньгами краном перетащили через ограду и мягко опустили рядом с оборудованием для резки металла. Четыре мотоцикла пристроили на грузовик со старыми машинами, который задним ходом въехал во двор. Полицейские лежали ровным рядком на земле с наручниками на запястьях и лодыжках, а ворота наглухо закрыли.
Двое парней, надев защитные очки прямо поверх чулочных масок, проделали большое прямоугольное отверстие в борту фургона, к которому заранее подогнали другой, совершенно неприметный синий микроавтобус. Крупный лист металла отвалился, и из фургона сразу же выпрыгнул одетый в форменный мундир охранник, держа руки над головой. Джесс надел на него наручники и заставил лечь рядом с полицейскими из эскорта. Газовые баллоны для резки моментально убрали подальше, а двое других ребят забрались в фургон, начав подавать оттуда специальные ящики. Их тут же переносили в синий микроавтобус без стекол в салоне.
Джэко оглядел пленников. Им всем крепко досталось, но никто не был ранен серьезно. Все находились в сознании. Под маской Джэко сильно потел, но все же не осмеливался снимать ее.
Внезапно донесся крик из кабины крана, где они оставили наблюдателя. Джэко поднял взгляд. И в тот же момент до него донесся звук полицейской сирены.
Он огляделся по сторонам. Это не могло случиться так скоро! Вся идея и заключалась в том, чтобы вырубить охранников, не дав им шанса вызвать по радио подмогу. Он выругался. Остальные члены команды смотрели на него, ожидая приказов.
Грузовик с битыми машинами заехал под защиту сложенных в колонны старых покрышек, и белых мотоциклов не было видно. Два фургона и кран выглядели вполне обычно, ничем особенным не бросаясь в глаза.
– Всем укрыться! – распорядился он.
Потом вспомнил о пленниках. Чтобы затащить их в помещение, требовалось слишком много времени. Но тут его взгляд упал на полотнище брезента. Он проворно натянул его поверх пяти тел, а сам нырнул за первую попавшуюся бочку.
