У двери зарычали, выругался Гаррота, но я не оглядывался. Стул, где сидел менталист, находился в центре большого квадрата, углами которого служили четыре кристалла из молочного хрусталя высотой мне по пояс. Они стояли в железных тазах, полных густой маслянистой жидкости. Когда Мозгосос пошевелился и стал поднимать голову, от кристаллов с тихим шипением протянулись блеклые молнии, соединились в центре, на его теле. Кристаллы затрещали, наливаясь прозрачной синевой, крошечные призрачные руны взлетели над ними, кружась, словно стайки мошкары, растворяясь в воздухе. В тазах забулькало, и основания кристаллов чуть потемнели. Мозгосос всхлипнул с сосущим, голодным звуком, голова снова упала на грудь, он съежился, руки соскользнули с коленей, повисли, качаясь.
Я знал: если он просидит здесь достаточно долго, то будет истощен настолько, что умрет. Он может попытаться встать или упасть со стула и ползти, но с его приближением маграберы заработают еще активнее, высасывая ману, и менталист потеряет сознание, прежде чем покинет квадрат. У магов мана включена в работу сердца и кишок, входит в состав костей и сухожилий, течет вместе с кровью. Как только организм Мозгососа пополнял природный запас из воздуха, которым он дышал, кристаллы срабатывали и лишали его даже этой крошечной толики.
Зато я, не будучи магом, безбоязненно вошел внутрь квадрата. Когда остановился возле менталиста, здание дрогнуло, затрещала крыша, сверху донесся скрип камня.
– Снова горголич! – крикнула Тира, вонзая меч в разинутую пасть пятнистого волколака, шею которого Гаррота захлестнул удавкой.
– А мы отличная боевая пара, моя рыжая леди! – взревел он.
Драгамеш склонился над Стансом, пытался поднять его на ноги. Я стащил Мозгососа со стула, поволок прочь. Еще четыре молнии вырвались из маграберов, и над кристаллами взвились стайки рун. Менталист тихо всхлипнул, но тут мы вышли за пределы действия кристаллов. Когда я отпустил Мозгососа, он зашатался, однако сумел устоять на ногах.
Гаррота вышвырнул убитого зверя в дверь, Тира начала ее закрывать. Драгамеш, убедившись, что его ученик мертв, выпрямился, и в этот момент горголич снова атаковал мастерскую.
Только в этот раз он сделал это не сверху – он пробил стену.
* * *
Железная ставня, сорвавшись с петель, пролетела через комнату, вращаясь, воткнулась в шкуры на другой стене. Горголич продавил кладку, большой кусок ее обвалился, и в мастерскую просунулась каменная голова. Повернувшись к Гарроте и Тире с Драгамешем, горголич вцепился трехпалыми лапами в края пролома и стал выламывать новые куски кладки, расширяя проход.
– Кей! – крикнула сестра с другого конца мастерской, отступая в дверь.
– Попробуйте проскочить сюда! – прокричал я в ответ.
– Ты смеешься?! – вознегодовал Гаррота.
Схватив замешкавшегося алхимика, он вслед за Тирой отпрыгнул назад. Горголич повернул голову в другую сторону, обратив к нам с Мозгососом горящие тусклым огнем глазницы.
– Отходим! – велел я, пятясь и спиной отталкивая менталиста.
Глаза чудовища были как две ямы, где мерцали лужи тусклого света. У меня снова возникло впечатление, что это не живое существо, но и не умертвие, а механизм, машина, движущаяся благодаря сети заклинаний.
Огромные челюсти разинулись, открыв пасть-туннель, уходящий куда-то в недра каменного организма. Когти-косы заскребли по краю пролома. Я отпрянул, сильно толкнув мага, сзади раздался вскрик, стук, скрип желоба. Пасть надвигалась на меня. Схватив стоящий рядом маграбер, я швырнул его между челюстями, и они со стуком сомкнулись. Внутри каменной башки затрещало, зарокотало, из глазниц и ноздрей плеснул бледно-синий свет.
– Тира! – крикнул я. – Гар!
С той стороны неразборчиво прокричали в ответ. Донесся рык волколака, возглас алхимика.
Крыша мастерской трещала, горголич силился вползти в нее, изгибал длинную шею и харкал осколками маграбера. Голова его почти целиком перегородила комнату, я не видел, что происходит на той стороне. Когти-косы заскребли по краю пролома, он просунул внутрь лапу, потянулся ко мне, и тогда, повернувшись, я вслед за менталистом прыгнул в круглую дыру. Ноги поехали по металлу, я прижал руки к груди и съехал на спине. Путь был недолгим, внизу меня встретил пол, сложенный из плоских камней, влажных и скользких из-за алхимических отходов.
Мозгосос успел отползти, а иначе я свалился бы на него. Вверху грохотало и скрипело, желоб дрожал, потрескивал. Каждое мгновение мастерская могла обвалиться.
– Вперед! – крикнул я. – Ползи дальше!
По узкому лазу передвигаться можно было только на четвереньках. Лаз шел с заметным наклоном, мои руки и колени скользили по влажным камням. Из-за грохота мы услышали журчание воды, лишь когда оказались в самом конце лаза, где он накренился еще сильнее. Последний, самый крутой, участок оказался совсем коротким. Под каменно-земляной трубой глухо плескалась вода. Мозгосос стал поворачиваться, бормоча и ругаясь, и я, дождавшись, когда он развернется ногами вперед, пинком столкнул его в воду. Внизу плеснулось громче. Судя по раздающемуся сзади шуму, горголич пытался просунуть башку в лаз, взламывая пол мастерской и рыхля землю.
Набрав полную грудь воздуха, я соскользнул за магом, и когда рухнул в воду, сильное течение сразу потащило меня вбок. Почти сразу стало светлее, я вынырнул. Вода быстро текла меж низких отвесных берегов. Я завертел головой, прикидывая направление, и понял, что мимо русла этой речки мы проходили по дороге к крепости. Сейчас мы на противоположной стороне от ворот, река огибает Дом Вигов полукругом и дальше идет в западном направлении.
Рядом из воды торчала голова Мозгососа, мы стояли на рыхлом дне возле берега, который в этом месте нависал большим горбом, образуя горизонтальную расселину над самой поверхностью. В глубине ее и прятался выход туннеля-стока.
– Ты как? – спросил я негромко, вслушиваясь, не доносится ли сквозь плеск волн скрип каменного тела.
– Слаб! – каркнул он и закашлялся, когда вода плеснула ему в рот. – Маграберы! Богопротивная алхимия!
– А большинство считает ментализм богопротивным, – заметил я.
– Невежи! Неучи! – Ноги менталиста съехали в иле, и он почти с головой ушел под воду, пришлось хватать за шиворот. Вцепившись покрепче, я развернул Мозгососа спиной к себе и осторожно зашагал-заскользил по дну, толкая его перед собой. Можно было просто поплыть, но я сомневался, что сейчас он способен на это.
– Где остальные? – прошипел маг, отплевываясь.
– Остались там. Я ничего не мог сделать.
– Мертвы? – Он кинул взгляд через плечо. – Атаман – мертв?
– Не знаю. Говорю же, ничего было не сделать. Что там скрипит? Кажется, горголич летит сюда!
Я свернул, и двигаться сразу стало тяжелее, теперь течение подталкивало вбок. На ближнем берегу был выступ, где рос большой куст. Когда мы встали под ним, земля дрогнула. Сквозь журчание и плеск донесся скрип камней. Мы стояли плечом к плечу, по горло в воде, под прикрытием раскинувшегося над нами куста. Находясь на этом берегу, горголич не мог нас увидеть, но стоит ему перелететь на другой…
