– Я не понимаю!.. – срывающимся голосом выкрикнул он.
Ответом ему стал гнусный смех, похожий одновременно на лошадиное ржание и собачий лай.
Ясно было, что мужчина крикнул для того, чтобы привлечь внимание охранника. Но тот безучастно наблюдал за тем, что вытворяли хулиганы в зеленых майках, как будто не находил в их действиях ничего предосудительного.
Тем временем компания парней раздалась в стороны, образовав полукруг, в центр которого втолкнули несчастного, назначенного на роль жертвы. Геннадию Павловичу, наблюдавшему за всем со стороны, все еще хотелось верить в то, что это только дурацкая шутка не особо умных ребят. Но человеку, оказавшемуся среди зеленомаечников, было не до шуток. Один из парней ухватил его за ворот майки и как следует встряхнул. Другой парень, с выбритой головой, – спереди у него оставалась только узенькая полоска светлых, выгоревших на солнце волос – запустил два пальца в нагрудный карман желтой тенниски.
– Есть! – радостно сообщил своим приятелям бритоголовый, вытягивая из кармана пластиковую карточку размером с кредитку.
Он внимательно изучил карточку, после чего перевел взгляд на того, кому она принадлежала, и с укоризной покачал головой.
– В чем я виноват? – выкрикнул мужчина.
И на этот раз крик его был по-настоящему испуганным.
– И он меня еще спрашивает, – насмешливо произнес бритоголовый, обращаясь к своей команде.
Зеленомаечники дружно загоготали. А кто-то, стоявший позади чужака, отвесил ему крепкого пинка.
– У тебя, свинья, семь красных пунктов в генетической карте! – Бритоголовый наотмашь дважды хлестнул карточкой по растерянному лицу. – Ты понял это? – Голос его взлетел вверх до полуистеричных ноток. – Семь красных пунктов! – Пластиковая карточка вновь прошлась по лицу своего владельца.
– Да! Да! Я все понял! – мужчина попытался закрыть лицо руками, но его тут же схватили сзади за локти. – Я понял! – снова крикнул он, обращаясь к бритоголовому.
Быть может, бритоголовый казался ему чуть более разумным, чем вся остальная свора. А может быть, с испуга он и в самом деле решил, что понял, чего хотели от него зеленомаечники.
– И что же ты понял? – изображая интерес, бритоголовый чуть повернул голову, – так обычно делают глуховатые люди, чтобы лучше слышать собеседника.
Мужчина сделал глубокий вдох, – он все еще пытался остаться похожим на мужчину.
– У меня в кармане бумажник, – негромко, стараясь, чтобы голос звучал доверительно, произнес он. – В нем около семисот рублей. Можете забрать их, я не стану заявлять об ограблении.
Бритоголовый сначала сделал вид, что страшно удивлен. Затем посмотрел на своих приятелей, как будто призывая их быть свидетелями того, как его незаслуженно обидели, и только после этого резким, коротким ударом впечатал кулак в живот мужчины в тенниске. Мужчина, даже не охнув, согнулся пополам. Упасть ему не позволили двое парней, державших его сзади за локти.
– Ты что же, гнида, купить меня хочешь? – процедил сквозь зубы бритоголовый. – Ты думаешь, я гопник, что мелочь по карманам тырит?
Мужчина попытался было что-то ответить, но не успел, – его снова ударили в живот.
– Да ты знаешь, кто я такой? – с угрозой спросил бритоголовый.
Мужчина, кашляя, что-то невнятно прохрипел.
– Я санитар этой улицы! – гордо ударил себя кулаком в грудь бритоголовый, – Тарзан, да и только. – Я зеленый патруль, который не дает расползтись вонючей плесени. А ты, тварь, – мужчина получил новый удар, на этот раз ребром ладони по шее, – меня за деньги купить хочешь?!
Бритоголовый входил в раж. Он сам заводил себя, на манер дервиша, вращающегося волчком на одном месте. Бедолага, согнувшийся в три погибели и уже не помышляющий о спасении, был нужен ему для того, чтобы почувствовать собственную значимость и утвердиться в звании лидера компании зеленомаечников.
– Тебе, падаль, не место на этом свете! – орал он, брызжа слюной. – Отоссал свое, мутант драный!
– У меня совершенно незначительные отклонения в структуре генома, – попытался оправдаться мужчина в тенниске. – Нарушение чувствительности…
– Молчи, урод! – бритоголовый одновременно двумя ладонями ударил мужчину по ушам.
Лицо несчастного исказила гримаса боли.
– Я работал в зараженной зоне! – закричал он в последней надежде заслужить если не оправдание, то хотя бы помилование. – По призыву!
– Не заливай насчет призыва-то, – усмехнулся кто-то из парней. – На работу в зараженные зоны только генетических уродов и посылали. Вам ведь все равно терять нечего. А если, отработав свое, детей клепать не сможешь, так оно только всем на пользу.
Парни снова дружно заржали.
– И что? – упавшим, каким-то совершенно уже не живым голосом спросил мужчина. – Что мне теперь делать?
– Можешь вернуться в зараженную зону, – предложил парень с сигаретой. – Говорят, там народ какой-то живет.
– Овец двухголовых разводят, – добавил его приятель.
– Зато картошка размером с дыню, – усмехнулся маленький рыжеволосый, похожий на мальчишку.
– Но только нам на глаза больше не попадайся.
Мужчина уже было решил, что его собираются отпустить. Но бритоголовый неожиданно ударил его кулаком в челюсть, да так, что зубы несчастного звучно клацнули, а голова откинулась назад. Кровь из рассеченной губы упала на желтую тенниску.
В порыве праведного негодования Геннадий Павлович подбежал к безучастно наблюдавшему за избиением ни в чем не повинного человека охраннику. Власть не должна бездействовать, когда на ее глазах вершится беззаконие! Так сам Геннадий Павлович пытался объяснить себе мотивы своего поступка. На самом же деле ему вдруг сделалось, мягко говоря, не по себе от мысли о том, что то же самое могло бы случиться и с ним. Оказавшись рядом с вооруженным охранником, Геннадий Павлович почувствовал себя куда более уверенно. Он решил, что теперь уже можно требовать справедливости, а потому возмущенно закричал:
– Вы разве не видите, что происходит!
Теперь уже несколько парней одновременно избивали мужчину, бессильно обвисшего в руках тех, кто его держал.
Охранник медленно повернул голову в сторону Геннадия Павловича. Но смотрел он на него или куда-то мимо – Калихин так и не понял. Глядя в темную бездну зеркальных стекол солнцезащитных очков, невозможно было угадать, в каком направлении устремлен взгляд скрытых за ними глаз. Последний раз затянувшись выкуренной до фильтра сигаретой, охранник щелчком отшвырнул окурок в сторону. В полнейшей растерянности Геннадий Павлович проследил взглядом за полетом окурка. Не смотреть же было, в самом деле, на темные стекла, пытаясь угадать, что там за ними происходит? – глупо как-то при этом себя чувствуешь.
– Тебе что за дело? – негромко произнес охранник.
