Большинство открытий и инноваций совершаются без всякой «чарующей магии» – они чаще всего появляются в результате совмещения технологий или внесения небольших улучшений в то, что уже существует. Генри Форд, например, сам любил копаться в машинах, и его креативность в буквальном смысле слова рванула вперед, когда он собрал свое первое самоходное транспортное средство – протоавтомобиль под названием квадроцикл, – прицепив четыре велосипедных колеса к раме с рулевым управлением от лодки. Комбинируя отдельные предметы, чтобы получить нечто новое, Форд в итоге явил миру объект, сохранивший внешний вид вложенных в его создание предметов, – в данном случае он выглядел как пара велосипедов с рулевым управлением от лодки. Возможно, все станет еще яснее и нагляднее, если мы сравним инновативность интуитов и сенсориков. Если инновация N направлена на то, чтобы в результате сложения 1 и 2 получить нечто совершенно иное, такое как 3, то инновация S склонна в процессе сложения 1 и 2 получить 12 – как квадроцикл Форда, который был создан путем совмещения отдельных частей, а не их переплавки в качественно иной продукт.
Как и Форд, ISTJ предпочитают проявлять креативность внутри системы, комбинируя различные компоненты, внеся улучшения в процесс, повышая качество результата и сокращая издержки, время производства и количество требуемого материала.
ISTJ способны творить внутри систем, потому что они, как никто другой, умеют накапливать и классифицировать огромные массивы фактов и данных, начиная с названий городских улиц и расписания автобусов до колебаний цен на бензин и зерновые. Цвета, текстуры, звуки и ароматы – все это ISTJ буквально впитывают и над всем этим размышляют. Когда они думают о дедушкином доме у озера, они вспоминают качели из старой покрышки и белые деревянные скрипучие кресла. Они замечают и помнят не только как кто-то принес на своих ботинках грязь и наследил на широкой веранде перед домом, но еще и детали холмистой местности за домом, где росли клены. Как писала Изабель Бриггс-Майерс, когда ISTJ расслаблены и не чувствуют на себе груз ответственности, они порой способны на «пылкие реакции в личном общении», но происходит подобное «по их собственному усмотрению, а потому предсказать такое невозможно»{123}. В процессе творчества и для решения сегодняшних проблем они черпают силы из своих воспоминаний – а их у ISTJ кладезь.
Внимательное отношение к деталям и невероятная память – большое подспорье ISTJ в творческом процессе. Один Организатор-инженер объяснил нам, что ему доставляет удовольствие заниматься совершенствованием того, что уже существует, хотя процесс отнимает немало времени. Работу он начинает с чтения инструкций и обдумывания каждого шага и не приступает к непосредственному изготовлению рекомендаций или чертежей, пока не продумает всю процедуру. Он даже вспомнил, как его однажды раскритиковали коллеги за то, что он слишком много времени уделяет этапу планирования и недостаточно – этапу реализации. И только позже стало очевидно: благодаря его внимательному отношению к вопросам, которые решаются на самой ранней стадии планирования, ему удалось создать проект, полностью загружающий существующее оборудование, причем таким образом, что и сам производственный процесс оказался намного быстрее и дешевле, чем предполагалось изначально, и менять оборудование не пришлось.
Многое из того, что замечают ISTJ, они держат при себе до тех пор, пока не будут полностью готовы поделиться своими идеями и наблюдениями. Миру же они демонстрируют свое предпочтение к логике – окружающие ценят их за способность четко, ясно и подробно излагать факты. Эта способность заметна и в их творениях. ISTJ стремятся поддерживать вокруг себя спокойствие и стабильность, а для этого в нашем хаотичном мире требуется незаурядная креативность.
Если вы ISTJ, вы принадлежите к одному из самых замкнутых из всех шестнадцати типов. И вам как Организатору не по душе, когда люди пытаются изменить вашу систему. Но поскольку вы к тому же исключительно послушны долгу, ваше чувство ответственности заставляет вас время от времени выбираться из своей «скорлупы». Когда требуется, вы покидаете свою зону комфорта, чтобы превосходно исполнить роль хозяина, оратора, актера или исполнителя.
А еще ISTJ способны творить и воссоздавать осязаемые объекты по памяти, например могут приготовить вкуснейшую лазанью, не имея рецепта, – им достаточно того, что они когда-то пробовали это блюдо в классическом итальянском ресторанчике и оно их впечатлило. В процессе интровертной рефлексии мозг Организаторов способен приподнимать их над реальностью, и в этом состоянии они могут расставлять приоритеты и упрощать (например, вычислить необходимые продукты и баланс ароматов в лазанье, учтя особенности домашнего приготовления в сравнении с серийным производством). И когда ISTJ решают, какие детали важнее других, они тем самым набрасывают узду на свои грезы – узду, которая находится в руках их TJ-предпочтения (предпочтения логики и рациональности). Готовое блюдо, которое они в конце концов предъявят «публике», будет настолько аутентичным, что никто и не заподозрит: томатный соус – консервированный.
Для Организатора креативность – нечто весьма реальное. К этому типу людей, похоже, относился и Эдвард Хоппер, американский художник-реалист, автор культовой картины «Полуночники». Он рисовал застывшие городские пейзажи, пустынные улицы, одинокие фигуры и старинные здания. Настоящий успех пришел к нему только в зрелом возрасте, до этого ему приходилось зарабатывать на жизнь преподаванием и иллюстрированием. Как учитель он поддерживал в классе строгую дисциплину и был известен тем, что мог выгнать с урока чрезмерно глупого или нерадивого ученика. Как иллюстратору ему не нравилось, когда кто-то занимается саморекламой. Он очень расстраивался, если заказчик просил его пренебречь фактами. Однажды, работая над созданием афиши фильма о Наполеоновских войнах, Хоппер нарисовал солдат во французской форме тех времен, но, к его огромному неудовольствию, от него потребовали пойти навстречу тогдашним вкусам американской публики и «одеть» их в форму, похожую на американскую. Как писал о художнике Гейл Левин: «Обслуживание массового вкуса никогда не было его сильной стороной»{124}. На выбор объекта у Хоппера уходила масса времени, не менее длительным был и этап отсеивания, систематизации и изложения фактов – особенность, весьма характерная для творческого процесса типичного ISTJ.
Креативность ISTJ можно сравнить с точным и подробным перечнем фактов, воссоздающим пережитое один к одному. Перечнем, в котором все лаконично и по делу, детальность которого создает ощущение аккуратности, собранности и серьезности. Организатор воспринимает конкретные объекты, скажем винтики, колесики и шестеренки, как отдельные кусочки информации. И поскольку он во всем, в том числе и в произведениях искусства, стремится к ясности, ISTJ предпочитает показывать каждый элемент в отдельности, нередко обводя его контуром и делая однозначно распознаваемым: чтобы всем было понятно, где яблоки, а где апельсины. С такой же дотошностью ISTJ подходят и к самому процессу творчества: планы и эскизы у них разложены по папочкам, кухонная утварь начищена до блеска и расставлена по ящичкам, метки, сделанные карандашом, стерты резинкой, а мазки кистью подчищены и сглажены. Любые следы проявления креативности, присутствие которых в конечном продукте не предусмотрено, начисто удалены.
