– Странно, я думал, что любая работа только отнимает силы.
– В потоке сознания многое происходит совсем не так, как в реальной жизни, – ответил Чжои словами, услышанными им когда-то впервые от Люили. – Закройте глаза.
Кийск повиновался.
Он не почувствовал прикосновения пальцев Чжои, но ощутил легкое, ласкающее дуновение освежающей прохлады. Обтекая лицо, она словно бы смывала жжение и боль с опаленной кожи. Расслабившись, Кийск полностью отдался приятному ощущению. Сознание его, обретая равновесие, медленно погружалось в глубины бесконечного покоя, наполненного ожиданием радости и счастья, присущего от природы человеческой душе. Кийску казалось, что он оказался в коконе, сотканном из сияющих радужных нитей, в который не может проникнуть ничто враждебное, несущее с собой страдание, боль или зло. Что-то невидимое и почти неощутимое подсказало ему, что если он захочет, то сможет оставаться здесь долго… Сколько пожелает… Всегда…
Кийск напряг мышцы, чтобы вновь почувствовать все свое тело, и бросился вперед, разрывая стянутое вокруг него переплетение тонких, но удивительно прочные нитей. Тряхнув головой, он сбросил с себя блаженное оцепенение и открыл глаза.
– Я, кажется, заснул, – виновато признался он сидевшему напротив него Чжои.
– Прошло не более пяти минут, – ответил дравор. – Вы очень помогли мне, господин Кийск.
– Я?
– Вам удалось покинуть временной континуум, в котором мы постоянно находимся. Время для вас потекло быстрее. Клеточный метаболизм ускорился в несколько раз, что и позволило мне очень быстро завершить лечение.
Кийск осторожно провел ладонью по заросшей щетиной щеке. Никаких неприятных ощущений не возникло. Кожа на лице была теплой и сухой.
– Обидно только, что всего за пару минут вы постарели на несколько часов, – смущенно, словно извиняясь за допущенную оплошность, произнес Чжои.
Кийск улыбнулся и по-приятельски похлопал дравора по колену.
– Я думаю, Чжои, это не так уж и важно, если не знаешь, сколько тебе еще осталось.
11. В КОЛЬЦЕ
Чжои поработал на славу – к утру уже никто не вспоминал о полученных накануне ожогах и ранах. Но настроение у всех все равно было подавленным. Ощущение безнадежности усиливалось полнейшей неизвестностью того, какие действия предпринимает сейчас противник. Самым ужасным, по мнению Кийска, было то, что все словно уже смирились с тем положением, в котором они находились. Даже и не пытаясь искать путей к спасению, они, подобно дравортакам, готовы были просто сидеть и ждать, чем все закончится. Сейчас Кийск с радостью бы выслушал и обсудил самый нереальный, откровенно бредовый план, который был бы ему предложен, вместо того чтобы просто глядеть на мрачные, серые, небритые лица и то и дело слышать о том, что неплохо бы было что-нибудь пожевать, пусть даже дравортакские пищевые брикеты. Из собственного опыта Кийску было известно, что если подобное состояние продержится какое-то время внутри изолированной группы, то следующей стадией станет полный развал команды, сопровождаемый взаимными упреками и обвинениями. Для того чтобы не допустить этого, нужно было немедленно занять каждого каким-то делом, пусть даже совершенно бессмысленным, заставить работать если не головой, то руками.
Приняв решение, Кийск велел Баслову наблюдать за обстановкой на улице и точно засечь время, когда погаснут фонари. Капитан удивленно посмотрел на Кийска, но даже не стал спрашивать, для чего это нужно, а просто сел к окну.
Чжои Кийск дал блокнот и карандаш и велел нарисовать план той части города, которую они видели.
Киванова и Вейзеля он заставил приводить в порядок одежду, счищая с нее следы гари и латая дыры моментально схватывающимся клеем, небольшой тюбик которого обнаружился у Берга. Киванов, пытаясь возразить, начал было говорить, что проще получить новые комбинезоны через шкаф доставки, но Кийск кинул на него столь выразительный взгляд, что Борис счел за лучшее умолкнуть и приняться за дело. Борис полагал, что хорошо знает Кийска. Во всяком случае, знаком он с ним был дольше, чем кто-либо другой из их команды. Видел он Кийска в различных ситуациях, но вот чего никогда прежде не замечал за ним, так это диктаторских наклонностей.
Бергу достались ножи, которые он должен был заточить так, чтобы каждым можно было побриться.
Свой нож Кийск всегда содержал в идеальном порядке. Поэтому он первым отправился в ванную и, намылив лицо жидким мылом из маленького краника над раковиной, сбрил щетину, а затем, для полного блеска, тщательно побрился еще один раз.
Выйдя из ванной, он отправил туда Берга, чтобы тот сам проверил качество своей работы.
В семь утра, за час до прибытия транспорта, который должен был развезти дравортаков по рабочим местам, Кийск, взяв с собой Берга, отправился на разведку.
– Из комнаты никому ни шагу, – холодным, скрежещущим голосом сказал перед уходом Кийск. Обведя пронзительным взглядом всех остающихся и задержав его на Баслове, он счел нужным добавить: – Даже если загорится дом.
Баслов как будто сделался меньше ростом, попав под взгляд совершенно незнакомых, ледяных глаз. Отведя глаза в сторону, он дернул носом и неуверенно спросил:
– Что ты собираешься делать?
– Да уж, по крайней мере, не стану биться головой в стену, – чуть разведя уголки рта в стороны, ответил Кийск и, развернувшись, вышел за дверь.
На лестнице Кийск согнал с лица выражение каменной маски языческого бога и ободряюще подмигнул Бергу. Кийск видел, что Берг был единственным, кто готов был всегда, в любой ситуации, беспрекословно подчиняться любому его приказу. Роль авторитарного лидера, которую ему пришлось на себя принять, была Кийску в тягость, и вряд ли он смог бы долго тянуть ее, не сорвавшись, если бы не взял короткий тайм-аут.
Увидев прежнего Кийска, Берг сразу же догадался, что за игру он ведет. Но вместе с тем он понимал и то, что установившиеся между ними доверительные отношения вовсе не дают ему права не послабления и скидки по сравнению с остальными.
Двигаясь в сторону, где город граничил с пустыней, они вскоре вышли на кордон механиков, который оказался передвинутым на два квартала вперед. В южном направлении, куда они направились после этой встречи, улицы были перекрыты силовыми экранами на расстоянии пяти кварталов от дома, в котором прятались земляне. В противоположную сторону им удалось продвинуться чуть дальше – на семь кварталов, прежде чем они снова увидели двух механиков, контролирующих перекресток. Оставалось непроверенным только направление, ведущее в глубь территории дравортаков, но и без того было ясно, что механики взяли их в кольцо, учитывая планировку города, правильнее было бы сказать – в квадратный периметр, и будут постепенно стягивать его, пока не найдут возмутителей спокойствия.
Времени, для того чтобы выяснить, как далеко расположен заслон, отрезавший их от центра города, у Кийска с Бергом уже не оставалось. Вскоре на улицах должны были появиться вагоны, развозящие дравортаков по рабочим местам.
