— Нет, я просто хочу сказать, что сексуальная совместимость играет важную роль в семейной жизни. Или, по крайней мере, должна играть, но как заранее узнать, подойдете ли вы друг другу, если у вас ничего не было?
— А по-моему, секс не так уж и важен. — Похоже, Мэдисон всерьез начала злиться. — Неужели ты никогда не слышал, что страсть со временем утихает?
— Такое впечатление, что ты говоришь о собственном опыте. Ты была замужем?
— Нет, но у меня были длительные отношения. И именно из-за этого человека у меня теперь нет собаки.
— Так вы расстались из-за какого-то пса?
Мэдисон слабо улыбнулась:
— Просто не сошлись характерами. Он хотел тихой семейной жизни в провинции и кучу детей, а я хотела построить карьеру в крупном городе.
— Семья тебе совсем не нужна?
— Я не собираюсь повторять ошибку матери и отказываться от карьеры ради мужчины.
Да, похоже, ей тоже пришлось в этой жизни несладко.
— Она этой жизни не выбирала?
Мэдисон одним глотком допила оставшийся чай.
— Выбирала. Мама занималась исследованиями в области медицины, но все бросила ради своего помощника. Никогда не понимала, как ради кого-то можно отказаться от своих амбиций.
— Может, долгая взаимная страсть того стоит?
Мэдисон коротко рассмеялась:
— Извини, но что-то мне в это слабо верится. А если серьезно, то мне даже не хочется ставить рядом такие слова, как «страсть» и «родители».
Весьма интересно.
— А ты никогда ни к кому не питала длительной страсти?
— Как я уже говорила, страсть сильно переоценивают.
Мэдисон явно попадались не те мужчины. Сперва Зейн намеренно старался ее отпугнуть, чтобы она вернулась к себе в Штаты и оставила его в покое, но теперь он всерьез подумывал, что мог бы наглядно продемонстрировать ей силу истинной страсти.
Пристально вглядываясь в лицо Мэдисон, Зейн сосредоточился на ее губах.
— Ты никогда не встречала человека, от которого не могла бы отвести взгляд? Такого, ради которого стоило бы всем рискнуть?
— Что-то не припоминаю.
— Просто не верится, что ты добровольно отказываешься от всего, что дарят занятия любовью.
— А с чего ты взял, что я от чего-то отказываюсь? — выдохнула она.
Зейн осторожно провел кончиком пальца по ее губам.
— Иначе бы ты не стала отрицать все прелести секса.
Он рассчитывал, что она отстранится и начнет спорить, но вместо этого Мэдисон обвила его шею руками и приникла к его губам.
Зейн буквально чувствовал, как этот поцелуй ломает давно сдерживавшие ее преграды и на него обрушивается настоящий поток страсти. До этого он еще старался держать себя в руках, но теперь, когда эти мягкие губы с ароматом мяты настойчиво требовали от него ласк… Ухватив Мэдисон за бедра, он крепко прижал ее к себе, заставляя в полной мере ощутить, как сильно он ее хочет.
Краешком сознания Зейн все еще понимал, что должен немедленно остановиться, но вместо этого хотел лишь подхватить ее на руки и отнести в кровать, а еще лучше, забыв о пустых формальностях, взять ее прямо на месте… Он чувствовал, что уже не в силах остановиться, но…
За него это сделала сама Мэдисон.
— И что это было? — раскрасневшись, спросила она, высвободившись из его рук.
— Всепоглощающая страсть, — улыбнулся Зейн, — но ты, видимо, ее не узнала. Да это и неудивительно.
Мэдисон отступила на пару шагов и одернула блузку.
— Не угадал, это была огромная ошибка, и все из-за этой дурацкой горы плодородия.
Тут Мэдисон повернулась, чтобы уйти, но при этом пошатнулась, и Зейн ухватил ее за руку, не давая упасть.
— А может, во всем виноват чай, — прошептал он ей на ухо, обнимая со спины.
— Или я просто дура. — Мэдисон снова высвободилась из его рук и повернулась к нему. — Похоже, мне пора ложиться.
— Составить тебе компанию?
— Да… Нет, не нужна мне никакая компания.
С этими словами она скрылась за дверью, оставив возбужденного Зейна мечтать о несбыточном.
Пока что несбыточном.
Мэдисон хотелось натянуть на голову одеяло и громко закричать. А еще лучше — вообще стереть из памяти вчерашний вечер.
В дверь постучали. Может, сказать, чтоб до завтра ее не беспокоили? Или до послезавтра? Тогда она, наверно, сможет справиться со стыдом и выползти из комнаты.
Но вместо того чтобы пойти на поводу у своих желаний, Мэдисон героически выбралась из кровати и, надев халатик, поплелась к двери. Если она сейчас увидит причину своего отвратительного самочувствия, то, по крайней мере, сможет высказать все, что о ней думает… Или пригласит зайти…
Распахнув дверь, Мэдисон увидела Елену с подносом в руках.
— Доброе утро, мисс Фостер. Вам хорошо спалось?
— Лучше не бывает. — Наверное, именно это и называется спать как убитой. Или пьяной. — Что было в том чае?
— Ромашка. И еще немного всякого разного.
— А поконкретней?
— Травы, мед, шнапс.
Шнапс. Это многое объясняет.
— Предупреждать же нужно! Я выпила три чашки, а потом двадцать минут отмокала в душе, прежде чем сумела найти кровать.
— Извини, cara. Я просто хотела помочь тебе расслабиться.
— Тебе это удалось. — Да так замечательно, что она сама бросилась Зейну на шею.
Елена помахала рукой у Мэдисон перед подбородком:
— У меня есть бальзам, который отлично справляется с такими раздражениями.
Смутившись, Мэдисон пошла к зеркалу, посмотреть, что у нее с подбородком. Отлично, вчера она уснула с мокрой головой и теперь похожа на швабру, да еще на подбородке появилось огромное красное пятно.
— Похоже, это от нового косметического средства. Больше я к нему не прикоснусь.
— А это средство такое высокое, темноволосое и второй день небритое? — улыбнулась Елена.
Мэдисон всегда ненавидела врать, поэтому решила просто уклониться от ответа. Отвернувшись от зеркала, она указала на поднос с чашкой и печеньем:
— Надеюсь, это не чай?
— Это кофе, крепкий кофе. Я решила, что перед встречей с принцем Зейном тебе не помешает взбодриться.
Мэдисон не помнила, чтобы они договаривались о каком-то конкретном времени, но, с другой стороны, она вообще плохо помнила вчерашний вечер. Кроме поцелуя. Поцелуй она отлично запомнила.
— Когда он меня ждет?
— Прямо сейчас. Он в кабинете, но настроен весьма мрачно.
