Мэдисон слегка отстранилась:
— Нет, если мы тайком прокрадемся наверх, все решат, что мы в чем-то виноваты. Мы пойдем через парадную дверь. И спать мы будем каждый в своей кровати и сегодня, и завтра, и вообще до тех пор, пока я не уеду.
На это он ни за что не согласится.
— Я хочу, чтобы после занятий любовью ты спала в моей кровати, утром ты будешь возвращаться к себе, и тогда никто ничего не заметит.
— Мы не можем так рисковать. — Мэдисон одернула куртку. — Сегодня мне было очень хорошо, но больше мы этим заниматься не будем.
Сколько раз он в юности сам говорил девушкам нечто похожее?
— Это не вариант. Неужели ты думаешь, что я сумею сделать вид, что ничего к тебе не чувствую, когда безумно тебя хочу? — А ведь он и сам не понимал всю глубину своего желания, пока верил, что сможет утолить его в любую секунду.
— Мы постараемся не оставаться наедине.
— Ты это уже говорила.
— И на этот раз я действительно собираюсь не оставаться с тобой наедине. Я не хочу стать причиной скандала, который окончательно погубит твою репутацию.
Зейн крепко стиснул руль и, глядя прямо перед собой, выдохнул:
— Значит, ты соврала, когда сказала, что доверяешь мне?
— Я тебе доверяю, но доверие твоего народа гораздо важней. После этой ночи я стала уважать и ценить тебя еще больше, но когда я говорила, что не могу доверять самой себе, я говорила не о сексе. Я и так уже смешала личные и рабочие отношения и слишком привязалась к тебе. Мне пора остановиться. И если мы прямо сейчас сами не пойдем во дворец, за нами наверняка кто-нибудь придет.
Зейн еще не успел ответить, как она вылезла из машины и так быстро пошла к дворцу, что он догнал ее лишь на лестнице и ухватил за руку, заставляя остановиться и разворачивая к себе лицом.
— Хорошо, я сделаю, как ты хочешь, и не стану тебе навязываться, но сперва кое-что тебе подарю.
С этими словами он жадно приник к ее губам, вложив в этот поцелуй все обуревавшее его отчаяние. Зейн ждал, что она начнет яростно сопротивляться, но когда она страстно ответила на поцелуй, он вдруг понял, что Мэдисон хочет его ничуть не меньше, чем он ее. Их неудержимо тянула друг к другу какая-то неумолимая сила, не подчиняющаяся никаким законам логики, и Зейн лишь в одном мог согласиться со словами Мэдисон: то, что между ними возникло, точно не сводилось к одному лишь сексу.
Тут Мэдисон резко отстранилась с таким видом, будто он ее ударил.
— Не надо все еще больше усложнять.
С этими словами она скрылась за дверью, где Зейна уже ждал Диб и охранники.
— Все свободны, — велел он по-арабски. — Я цел и невредим, вам не из-за чего беспокоиться.
Зейн собирался подняться к себе, когда его остановил Диб:
— Эмир, ваш брат просил вам передать, чтобы вы, как только вернетесь, сразу же шли в его кабинет.
Только Рафика ему сейчас и не хватало.
— Я не хочу с ним сейчас разговаривать.
— Что мне ему передать?
Чтоб проваливал к черту.
— Я переговорю с ним завтра утром.
Поднявшись на второй этаж, Зейн успел увидеть, как закрывается дверь в комнату Мэдисон.
Что ж, он не нарушит своего слова, но будет надеяться, что она все же передумает и они еще успеют насладиться друг другом в те считаные дни, что у них еще остались.
А пока его ждут лишь бесконечно длинные бессонные ночи.
Мэдисон уже десятый день не могла нормально выспаться, и все из-за Зейна. Он не просто выполнил свое обещание и не навязывался, а вообще практически полностью ее игнорировал. Даже если они и оказывались где-нибудь вместе, принц отводил взгляд и не заговаривал первым, а те пару раз, что они все-таки на несколько кратких минут оставались наедине, ни словом и не упомянул ту ночь и даже не попытался к ней прикоснуться. Не присоединялся он к ней с Рафиком и за ужином, так что у Мэдисон появилась отличная возможность получше познакомиться и со старшим принцем, который оказался невероятно умен и далеко не так серьезен, как ей раньше казалось.
Мэдисон так толком и не поняла, обиделся ли на нее Зейн или просто слишком старательно выполнял свое обещание, но ей ужасно не хватало их разговоров. И поцелуев.
Так, похоже, она окончательно потеряла голову, хорошо хоть у него хватает ума придерживаться строго деловых отношений.
В поисках Елены Мэдисон отправилась на кухню.
— Какой аромат! — выдохнула она, разглядывая миску со свежеиспеченными пирожными.
— Угощайся, — улыбнулась Елена. — Повар приготовил образцы для принца Зейна, но его высочество заявил, что главное, чтобы не тратили на свадебный банкет слишком уж много воды и пшеницы, а остальное его не волнует, и отказался их пробовать.
Похоже, его всем недовольное высочество забыло, что в списке гостей значатся несколько очень влиятельных лиц, способных внести ощутимый вклад в развитие региона. Ладно, раз уж Зейн не хочет пробовать пирожные, придется ей самой их продегустировать.
Доедая пятое пирожное, Мэдисон заметила, что Елена пристально за ней наблюдает.
— Передай повару, это именно то, что нам нужно.
— Хорошо, а еще я его попрошу приготовить специально для тебя двойную порцию.
— Не стоит, просто когда я нервничаю, мне все время хочется есть.
— А как там наш будущий король?
— В последнее время он какой-то нервный, все делает по-своему и совсем ко мне не прислушивается. Похоже, он окончательно осознал, что через две недели станет королем.
— Или он просто не может получить то, чего хочет гораздо больше короны.
— Новую спортивную машину? — Мэдисон старательно изобразила непонимание.
— Можешь обманывать кого угодно, cara, но меня ты не проведешь. Я знаю, что вы с принцем Зейном, никому не сказав, сбежали из дворца, а потом вернулись, промокшие с головы до ног.
Похоже, в этом дворце сплетни плодятся быстрее мух.
— Принц захотел показать мне озеро, но на обратной дороге мы попали под дождь. Вот и все.
— Ты в этом уверена?
Мэдисон прекрасно понимала — Елене врать бесполезно, но и всю правду открывать она тоже не собиралась.
— Не знаю, хорошо это или плохо, но мы с принцем действительно сдружились, причем до такой степени, что он стал рассказывать о своем прошлом и о планах на будущее. И его рассказы мне очень пригодились, когда я писала речь, которую он должен произнести на следующей неделе.
— А что он говорил о короле и королеве? — озабоченно спросила Елена.
— Принц мне доверился, и я не считаю себя вправе повторять его слова кому бы то ни было.
