— А во-вторых? — спросила я, заметив, что Уолтер замолчал, не желая озвучивать вторую причину. Пояснила в ответ на его недовольный взгляд: — Если есть «во-первых», то должно последовать и продолжение, не так ли?
— А во-вторых, как ни стыдно признаться, но я боялся, — с явной неохотой фыркнул Уолтер. — Боялся, что Джессика найдет себе другого. Она, такая молодая и эффектная. И я, бедный скромный секретарь, неспособный дать ей то, что она хочет. А на приеме обязательно был бы весь цвет столицы. Молодые неженатые лорды, которые наверняка бы заинтересовались красивой незнакомкой. Поэтому я обрадовался, когда услышал решение Джессики. А во время самого приема я получил еще одно подтверждение того, что моя невеста поступила верно, не придя сюда. Наверное, лорд Бейрил, вы помните тот прием. Это был первый званый вечер, который вы посетили после столь внезапного расторжения помолвки с дочерью лорда Роберта. И Анабель, конечно же, устроила просто-таки безобразную сцену.
Я нахмурилась, силясь произвести мысленные подсчеты. Интересно, когда же началась эта история? Выходит, что около года назад, потому что именно тогда Томас не явился на собственную свадьбу. Вряд ли после этого он долго оставался отшельником.
— Но еще более безобразную сцену устроил мой отец, который имел наглость явиться и потребовать от меня денег, — перебил его Томас, досадливо поморщившись. — О да, я помню этот прием. Очень хорошо помню. Потому что отец после моего категорического отказа оплатить его карточные долги полез в драку. Я не хотел его бить. Всего лишь оборонялся. Но так получилось, что он сломал себе мизинец, когда я увернулся от его удара, и кулак отца впечатался в стену. На следующее утро я узнал, что он подал в суд, желая выставить меня умалишенным.
Я изумленно вздернула брови. Лорд Грегор прилюдно начал не просто ссору, но пытался затеять драку с собственным сыном? О небо, бедный Томас! Как же ему не повезло в этой жизни с самыми близкими людьми. Сначала мать пострадала из-за какой-то совершенно безумной и дикой ревности его невесты. А отец так вообще ненавидит единственного ребенка, желая лишь одного — отобрать у него состояние.
— Я рассказал Джессике о случившимся скандале, — подхватил Уолтер. — Простите, лорд Бейрил, но мы немного посмеялись над этим.
— Вполне понимаю. — Томас с нарочитым равнодушием пожал плечами. — Я бы тоже от души посмеялся, если бы не был основным действующим лицом во всем этом безобразии. Меня всегда веселило то, как легко и непринужденно люди забывают про родственные и любовные связи, когда речь заходит о действительно больших деньгах. А некоторые так вообще умудряются потерять человеческий облик. Как мой отец, к примеру. Впрочем, после некоторых событий я предпочитаю его не считать своим отцом. — Перехватил мой изумленный взгляд и болезненно ухмыльнулся, совсем тихо добавив: — И наша отчаянная дележка наследства не имеет к этому отношения.
Не имеет? А что же тогда имеет? Неужели лорд Грегор Бейрил умудрился совершить еще более отвратительный поступок?
Я даже открыла рот, желая прояснить этот момент. Но заметила, как Велдон отчаянно замотал головой, приложив при этом к губам указательный палец в стремлении призвать меня к молчанию. Угу, стало быть, лучше этой темы не касаться. По всей видимости, она слишком болезненна для Томаса.
— К моему удивлению, через пару дней Джессика вдруг вернулась к обсуждению этого случая, — продолжил Уолтер. — Начала расспрашивать про вас, лорд Бейрил, про вашу работу и причины вашей вражды с отцом. Я не видел особого резона молчать, поэтому рассказал ей все.
Я покачала головой. Ну вот, а еще женщин называют сплетницами. Не сомневаюсь, что Уолтер с превеликим удовольствием пересказал Джессике все, что знал и когда-либо слышал о Томасе. Некоторых людей хлебом не корми — лишь дай обсудить кого-нибудь.
— И еще через день или два Джессика вдруг предложила мне участие в некоем деле, которое, по ее словам, должно было принести нам множество денег. — Уолтер заерзал на полу, словно пытался принять позу поудобнее. — Она сказала, что лорд Грегор наверняка будет очень благодарен нам, если мы поможем ему в судебной тяжбе против сына. И щедро поделится полученным состоянием.
Томас заиграл желваками, но промолчал. Лишь несколько раз сжал и разжал кулаки, силясь успокоиться.
— Естественно, сначала я пришел в ужас, — извиняющимся тоном пробормотал Уолтер. — Сказал, что не собираюсь становиться преступником! Есть множество законных способов заработать деньги. Но Джессика была очень настойчива. Она уверяла меня, что никакого риска нет. Даже сам лорд Грегор не будет знать о нашем участии в этом деле. Как личный секретарь лорда Роберта, я имел доступ к его печати и факсимиле подписи. Мой господин уже давно ничего не писал лично, поскольку самым элементарным образом ленился. Но не желал, чтобы об этом знали в свете. Поэтому я в совершенстве научился подражать его почерку, за что получил небольшую прибавку к жалованью. Итак, Джессика предложила мне написать письмо лорду Грегору от имени лорда Роберта Гиля. По ее словам, у этих двух господ были все основания недолюбливать вас. Первый жаждал отнять у вас состояние, второй в глубине души не мог простить позора дочери и того, что вы прилюдно высказались о своей уверенности в причастности леди Джоанны к убийству ее супруга. И я… Я согласился. Сам не понимаю, почему. Джессика была настолько убедительна в своих доводах, она разбила в пух и прах все мои возражения. А потом заплакала и сказала, что я, должно быть, не люблю ее, если не желаю, чтобы она родила мне много детей, и мы жили долго и счастливо. И я… Я сломался. Если честно, больше всего на свете я боялся потерять Джессику. Она стала моим наваждением, моим смыслом в жизни. И страх, что она уйдет от меня, превысил страх быть пойманным.
Уолтер сделал паузу, уставившись невидящим взором в потолок. Его переносицу разломила глубокая вертикальная морщина, а в уголке глаза сверкнула одинокая слезинка.
Я недоуменно хмыкнула. Надо же, я всегда думала, что мертвецы не способны испытывать эмоций. По моим представлениям, после встречи с вечным странником, в чьих руках ключи от мира мертвых, все житейские горести и радости должны становиться чем-то неважным и ненужным. Но Уолтер вел себя так, будто до сих пор всерьез переживал те события.
Впрочем, до сегодняшнего вечера я вообще не знала, что при помощи магии пусть и на короткий срок, но можно вернуть человека к жизни. Поэтому не мне рассуждать на такие темы.
— Я написал письмо под ее диктовку от имени лорда Роберта, — глухо проговорил Уолтер. — Предложил объединиться в борьбе с вами, лорд Бейрил. Якобы мы оба пострадали от ваших неадекватных действий. Анабель опозорена, о леди Джоанне ходят неприятные слухи, а лорд Грегор стоит на пороге разорения. И я обещал, что сумею сделать так, чтобы суд признал вас безумцем. Тогда честь Анабель окажется восстановленной, все поймут, что леди Джоанна стала жертвой навета, а сам лорд Грегор получит причитающееся ему состояние. Взамен я попросил после благополучного завершения дела некоторую долю отвоеванного богатства. Мол, мои дела тоже идут не так благополучно, как хотелось бы, и это было бы совсем не лишним. Еще я предупредил, что нам ни в коем случае не стоит встречаться в свете и заводить какие-либо разговоры на эту тему. Ибо никогда не знаешь, кто может тебя подслушать, а у вас, лорд Бейрил, везде соглядатаев хватает. Так мы с Джессикой пытались обезопасить себя от возможного разоблачения. Вся почта лорда Роберта в любом случае проходила через мои руки, поэтому раскрытия обмана с этой стороны я не опасался.
