– Сталкеры, я предлагаю вам вечную жизнь! – крикнул Сахаров.
– Им предложи, – посоветовал Мора. – Хотя, твоими стараниями, она у них уже есть.
– И, как я вижу, они готовы с тобой поделиться, – со злобным торжеством добавил Зубр.
Друзья наклонились к останкам Молодого. Разряд сжег тело буквально до пепла – даже костей не осталось. Зубр вздохнул и аккуратно вытащил из рукава комбеза плетеную «фенечку». Поднялся, кивнул Море. Сталкеры пошли к выходу, кадавр двинулся следом. На пороге обернулись: Сахаров стоял в окружении трупов, все так же прижимаясь к стене. Ученый переводил безумный взгляд с одного мертвого лица на другое, будто бы ждал чего-то. Мора с Зубром шагнули в дымную темноту коридора. Мертвец прикрыл за ними дверь. Щелкнул замок, и спустя секунду свет в круглом окне погас.
Глава 35
Дождь перестал, и настроение улучшилось. Казалось бы, не изменилось ничего: отряд под предводительством лейтенанта Бехтерева все так же ехал по Зоне. По сторонам шоссе тянулись раскисшие, слякотные пейзажи. Сверху нависали низкие беспросветные облака. В конце пути их ждал странный персонаж под названием академик Сахаров, в чье распоряжение они должны были поступить. Весь этот негатив никто не отменил, но кончился дождь – и на душе у лейтенанта Бехтерева стало значительно легче.
Командир с тремя бойцами ехал впереди, на УАЗе. Сзади рычали три БТРа, на броне тряслись солдаты. Всего сорок человек. Добровольцы. Позарились на большие деньги. Впрочем, тут нет ничего предосудительного: он, Бехтерев, сам вызвался послужить этому Сахарову из меркантильных соображений. Уж больно хороший заработок сулила месячная командировка в Зону. А если учесть, что весь его дополнительный доход от общения с «законниками» накрылся после того, как «Закон» полным составом зачем-то переметнулся к Сахарову, эти деньги были как нельзя кстати.
Не так много, конечно. С артефактов они с Кольцовым делали больше. Но, возможно, эта тема на «Радаре» опять наладится. Опасно, конечно. Но риск приемлемый. Лейтенант был далеко не новичком в Зоне, служил на Периметре уже третий год (между прочим, участвовал в ликвидации прорыва у двадцать пятого километра), так что прекрасно понимал, на что идет. К тому же он кое-что узнал про этого Сахарова, кое-что, о чем не должен был знать…
Они проехали мимо возвышенности, на которой виднелись развалины радиолокационной станции. Бехтерев знал, что здесь находится одна из самых крупных баз нелегалов. Во дворе копошились люди: судя по всему, пытались убрать с дороги рухнувшую смотровую вышку. А в канаве, возле распахнутых ворот, валялся обгорелый корпус БТРа, причем, судя по отсутствию ржавчины, свежий.
– Что тут у них случилось? – подал голос водитель, сержант Коростелев.
– А что? – спросил один из солдат сзади.
– Вышка позавчера еще стояла, – пояснил сержант. – Я же тут проезжал. Как раз до «Радара» мотался.
– Так ты там уже был? – заинтересовался Бехтерев.
– Так точно, товарищ лейтенант. Помогал перевозить оборудование с Янтарного.
– Ну и как там? – задал не совсем ясный вопрос Бехтерев.
– Нормально. Новая лаборатория. Народу прилично. Сталкеры из «Воли» и «Закона». Они теперь вместе.
– Да ладно?! – удивился второй солдат, до этого молчавший.
Бехтерев знал его, он служил на внутреннем Периметре, вроде бы на четвертом километре. У этого бойца был очень запоминающийся нос – необычайно длинный и крючковатый, как у Бабы-яги из старого советского фильма.
– Точно говорю, «Воля» с «Законом» на мировую пошли. Они теперь с академиком Сахаровым… ну, к которому мы едем.
– Ничего о нем не слышал, – признался Бехтерев.
– Никто не слышал, – согласился сержант. – Ребята рассказывали, раньше на «Янтаре» работал. Потом его в самый центр Зоны отправили. Он там год отсидел.
– На Станцию, что ли? – презрительно переспросил носатый. – Хорош заливать!
– За что купил, за то продаю, – спокойно ответил Коростелев. – Говорят, он научился Зоной управлять.
– Не знаю, воины, по поводу Зоны, – сказал Бехтерев. – А то, что он научился управлять нашим с вами руководством, – это факт.
– Это точно, товарищ лейтенант, – засмеялся Коростелев, оглянувшись на БТРы.
– Главное, чтобы никто нашими премиями управлять не научился, – мрачно пошутил носатый.
Солдаты озабоченно замолчали. Дорога между тем подошла к лесу. Возле самой опушки Коростелев остановился и, поднявшись на сиденье, вгляделся в даль: пройденная часть дороги была относительно безопасной, но теперь начинались места, богатые на аномалии. Сержант аккуратно въехал в тень деревьев, наблюдая за длинным прутом щупа. Следом, взревев мощными двигателями, тронулись БТРы.
Лейтенант Бехтерев за дорогой не следил – он уже некоторое время рассматривал столб черного дыма, поднимающийся над лесом примерно с того места, где находилась цель их путешествия. В принципе, этот дым мог означать все, что угодно, но лейтенанту почему-то казалось, что ничего хорошего он не предвещает. Бехтерев верил в предчувствия.
Впрочем, вскоре он забыл о зловещем дыме, потому что нужно было заняться насущными делами: пышущее жаром пятно разлеглось на склоне, превратив часть дороги в кипящую асфальтовую лужу. УАЗ проскочил без проблем, а вот с БТРами вышла возня – пришлось объезжать через противоположную канаву.
Наконец лес закончился, они добрались до перекрестка. Здесь колонна опять вынуждена была съехать в кювет – кто-то сложил на самом пересечении дорог огромную кучу бревен. Когда снова выбрались на ровный асфальт, Бехтерев дал знак остановиться.
Теперь не было сомнений, что дым поднимается над базой Сахарова: черный столб торчал рядом с тремя высокими антеннами, похожими на исполинские громоотводы. С перекрестка уже можно было разглядеть кирпичные постройки и пару вышек.
– Что у них там так коптит? – спросил Коростелев.
– Шашлыки жарят, – пошутил носатый солдат.
– Ладно, двигай, – скомандовал лейтенант.
Урча двигателями, колонна начала подниматься по крутой дороге наверх, к базе. Слева потянулась ржавая сетка – ограда заброшенной электроподстанции. А справа, когда закончилась тополиная аллея, открылся прекрасный вид на «Радар» и окрестности. И вот тут-то Бехтерев понял, что предчувствие его не обмануло.
Кирпичный забор зиял зубчатыми пробоинами, а вдалеке, где территория примыкала к лишенной растительности низине, подчистую было снесено не менее ста метров ограды. Те две наблюдательные вышки, которые Бехтерев увидел с перекрестка, оказались единственными уцелевшими: о том, что их было больше, красноречиво свидетельствовали кирпичные развалины и гнутые металлические опоры, торчащие через равные промежутки вдоль периметра.
– Опа! – сказал сержант Коростелев, неосознанно снижая скорость.
– Чего? – придвинулся к нему носатый боец.
