* * *
За дело Катя взялась быстро. Теперь она действовала не так настырно и грубо, как в первый раз. Разговор о кукольнике она завела как бы невзначай. Увидев, что Марина слегка погрустнела, Катя продолжила развивать эту тему.
— Ты только подумай! — говорила она. — У человека такие деньги (сколько он там тебе за волосы предложил?), а он живет чуть ли не как нищий! Его стул давно на помойку просится, да и сам-то одет так, что иной бомж постесняется!
— Тут ты, наверное, не права, — возразила Марина. — Мне кажется, что это у него просто такой стиль! Некоторые богачи просто любят старые вещи; я читала, что бывают чудаки, которые, имея миллионы, питаются простой едой, курят дешевые сигареты, ходят в поношенной одежде…
— Ага, от жадности! — презрительно бросила Катя.
— Жадность тут ни при чем! — заступилась за чудаковатых миллионеров Марина.
— Конечно! Стал бы жадный человек давать столько за какую-то прядь волос! — Катя порадовалась, что разговор так удачно идет по нужному руслу.
— Не стал бы! — вздохнула Марина. — Знаешь, я думаю, что он кто-то вроде коллекционера. Они готовы выкладывать бешеные деньги за какую-нибудь картину или даже марку. А этот вот на куклах помешан! И захотелось ему, чтобы были на новой кукле именно мои волосы! Эти коллекционеры вообще бывают с подвывертом. Одна вещь им нужна позарез, а на другую, почти такую же, даже и не посмотрят!
— Это точно! — согласилась Катя, вспомнив, как возмутительно были проигнорированы ее собственные волосы.
— И все-таки я бы на его месте приоделась! — продолжила она. — Одних тех денег, которые он тебе предложил, на несколько отличных костюмов хватило бы! Да еще и осталось бы!
— Угу, стул поменять! — невесело рассмеялась Марина. — Знаешь, я иногда тоже невольно подсчитываю, сколько всего хорошего можно было бы купить. Прямо чуть не облизываюсь!
— Ну и купила бы, чего мучиться! — воскликнула Катя.
— Не могу, — вздохнула Марина. — Прямо предчувствия какие-то нехорошие, что не надо этого делать! — И, подумав, добавила: — Хотя жалко, конечно.
— Ну, как хочешь! — Кате стоило большого труда сдерживать себя и не слишком наседать на подругу. — Но, по-моему, это глупо! Предрассудки какие-то!
— Все-таки не буду! — Марина убеждала сама себя, но было заметно, что ее решимость уже слегка поколеблена.
Катя заставила себя на этот раз не продолжать спор и перевела разговор на другую тему. Но к теме кукольника она периодически как бы случайно возвращалась. Она действовала по принципу «вода камень точит», и это постепенно приносило свои плоды. Частенько Катя заходила с Мариной в какой-нибудь магазин и начинала восхищаться одной из красивых, но заведомо недоступных (если только не согласиться на предложение кукольника) вещей. И подруга тогда надолго задумывалась.
Конечно, иногда Катю мучили угрызения совести. Ей начинало казаться, что она поступает с Мариной нечестно или даже предает подругу. Но голос рассудка заглушал голос совести: ведь с Мариной все равно ничего плохого не произойдет! И потом: она ведь старается для ее же блага! Конечно, и для своего тоже, но Катя за несколько дней уже успела привыкнуть к приятной мысли, что она трудится не для себя, и чувствовала себя настоящей альтруисткой!
* * *
Наконец Марина все-таки согласилась. А дело было так. Расчесывая в очередной раз свои густые волосы, девочка подумала, что, пожалуй, надо их все-таки несколько укоротить. К тому же ей очень понравилась прическа, которую она недавно видела по телевизору у одной знаменитой певицы, а сделать такую же или очень похожую, как поняла Марина, ей не составляло труда.
— И ты хочешь просто выбросить эти волосы?! — воскликнула Катя, когда услышала об этом. — Да это все равно что выбросить кошелек с деньгами!
— Знаешь, я тоже теперь так думаю. — Марина очень устала за последнее время, наполненное сомнениями и борьбой с самой собой. — Нельзя же быть такой дурой!
— Ну и правильно! Давно бы так! — радовалась Катя. — Как соберешься идти, меня позови. Для моральной поддержки. — Ей хотелось своими глазами убедиться, что подруга дойдет куда надо. К тому же теперь она вдруг стала опасаться, что кукольник может не признать ее участия, и она тогда окажется ни с чем. А если она приведет Марину, что называется, за руку, то тут уж деваться ему будет некуда.
— Спасибо! — обрадовалась Марина. — А то мне одной было бы совсем страшно идти! Еще бы сбежала с полдороги!
Марина сначала даже хотела отрезать небольшую прядь дома, но Катя уговорила ее этого не делать. Кто знает, какой длины волосы требуются для куклы. Обидно будет, если придется резать вновь.
* * *
На лице кукольного мастера, сидевшего в своей привычной позе, не было заметно ни радости, ни удивления. Он окинул подошедших девочек равнодушным взглядом, но не сказал ни слова, ожидая, что они сами скажут, зачем пришли. Марина готова была уже повернуть назад (ее такое безразличие здорово задело), но Катя взяла инициативу в свои руки. Она даже подумала, что все получилось очень удачно: теперь кукольник точно поймет, что без нее ничего бы не получилось!
— Вот, мы пришли… Мы согласны… — Катя с трудом подбирала слова, хотя обычно с этим у нее не возникало никаких проблем. Перед этим человеком она просто робела. Вот и сейчас она сказала «мы», несмотря на то, что соглашаться должна была одна Марина.
Несколько секунд кукольник молчал, и девочки (одна — с тревогой, а другая — с облегчением) уже решили, что ничего не получится. Но тут он, наконец, еле заметно кивнул и, почти не разжимая губ, произнес только одно слово: «Хорошо». После этого мастер достал из кармана маленькие ножницы, блестевшие словно золото, щелкнул ими в воздухе и зачем-то посмотрел на свет. Похоже, у него все было приготовлено заранее. Или же этот предмет был у него с собой всегда, на всякий случай? Но сейчас не было времени думать над его странностями.
— Нет, не здесь! — Марина очень не хотела, чтобы кто-нибудь увидел эту простую процедуру. Потом ведь слухов не оберешься!
— Ты что! Смотри: на улице никого нет! — Катя и сама немного испугалась. Одно дело отрезать прядь волос, а совсем другое — идти в мастерскую к этому типу. Еще, чего доброго, действительно каким-нибудь маньяком окажется! Конечно, вдвоем не так страшно, но все-таки…
— Ладно, давайте! — Марина тоже посмотрела по сторонам. Улица в этот час оказалась действительно непривычно пустынной.
Кукольник поднялся со своего стула. Он и раньше казался высоким, а теперь возвышался над девочками, как телеграфный столб. Он внимательно осмотрел голову Марины, выбирая, очевидно, место, откуда можно срезать волоски, не попортив прическу, а потом протянул длинную, худую руку к ее голове. В его взгляде в этот момент промелькнула какая-то заинтересованность, сменившаяся через несколько мгновений привычным равнодушием.
Короткий взмах ножниц, и небольшая прядь волос оказалась в руке у мастера. Он даже не прикоснулся к девочке, но Марине вдруг показалось, что ее тронуло что-то холодное и склизкое, словно лягушка, пиявка или еще что-нибудь в этом роде. Марина даже пошатнулась и едва не упала в обморок. Так бы, наверное, и случилось, если бы мастер действовал чуть дольше, а Катя не держала ее за руку.
