– С удачной охотой! – провозгласил он, поднимая свою кружку.
Прежде чем выпить, Харп понюхал содержимое. Запах был терпкий, чуть кисловатый и почему-то казался до боли знакомым.
Харп хотел было уже пригубить настойку, но внезапно поставил ее на стол.
– Почему ты ничего не спрашиваешь об Энисе, старик? – обратился он к Бисауну.
– О чем тут спрашивать? – непонимающе пожал плечами тот. – Она же не осталась на морозе дожидаться, когда ее пригласят в дом. Если ее нет с вами, значит, ее нет вообще.
– И тебя не интересует, как она погибла?
– Нет, – покачал головой старый Бисаун.
Харп хотел было что-то сказать и даже приоткрыл рот. Но, почему-то вдруг передумав, только криво усмехнулся и, отсалютовав Бисауну поднятой кружкой, залпом осушил ее.
Красничная настойка на вкус оказалась совсем не дурна.
Сначала Харп почувствовал только легкое, приятное покалывание на корне языка и тепло, разливающееся в желудке. Затем голова у него чуть закружилась, как бывает, когда стоишь на краю обрыва, а под ногами разверзается бездна, мысли же приобрели удивительную отчетливость и ясность.
Выпив свою долю настойки, Марсал пошуровал в тумбочке, стоявшей возле теплогенератора, и выставил на стол кастрюлю с еще теплой кашей.
Миски доставать не стали. Каждый по очереди протягивал руку к кастрюле и, зацепив ложку каши, отправлял ее в рот.
– Почему Халана снова не желает сидеть с нами за одним столом? – поинтересовался у Бисауна Харп.
– Сам спроси у нее об этом, – не глядя на Харпа, ответил старик.
Облизав ложку, Харп кинул ее на стол.
– Ну, давайте допьем! – «Снежный волк» схватил бутылку с красничной настойкой и начал разливать остатки содержимого по кружкам. Старый Бисаун прикрыл свою кружку ладонью.
– Мне больше не наливай.
– Как хочешь, – не стал спорить виночерпий. И, усмехнувшись, добавил: – Нам больше достанется.
– Какие у тебя теперь планы? – спросил у Харпа старик.
– Не у меня, а у нас. – Харп обнял Марсала за плечи. – Мы с Марсалом теперь всегда и везде только вместе!
Лицо Марсала расплылось в счастливой, чуть пьяной улыбке. Старик стукнул пальцами по крышке стола.
– Так что вы теперь намерены делать? – несколько иначе сформулировал он свой вопрос.
– Для начала обеспечим вас с Халаной мясом, – ответил Харп и, отпустив плечо Марсала, сделал большой глоток из кружки. – Если принести его побольше да зарыть в снег неподалеку от дома, надолго хватит. Потом нужно самим в дорогу провизией запастись. Если завтра погода будет хорошая, то за день со всем управимся, а под вечер оставим твой дом, старик.
Бисаун молча кивнул.
– У тебя больше нет никаких возражений на этот счет? – изобразил удивление Харп.
– Я уже сказал все, что хотел, – ответил Бисаун. – Не люблю повторяться.
– И то верно. – Харп залпом допил настойку, остававшуюся у него в кружке. – Если нечего сказать, лучше промолчи.
Сидевший справа от Харпа «снежный волк» льстиво хохотнул.
– Жалко, что у тебя дырка в боку, – по-приятельски толкнул его кулаком в плечо Харп. – А то взял бы тебя с собой.
«Снежный волк» с сожалением цокнул языком, давая понять, что и сам был бы не прочь отправиться вместе с Харпом к западным горам, после чего, болезненно поморщившись, приложил руку к животу, показывая, что рана у него все еще не зажила.
– Ладно, – пьяно махнул рукой Харп. – В другой раз…
Почувствовав усталость, внезапно навалившуюся на плечи, и тяжесть в голове, Харп поднялся на ноги, чтобы дойти до своего матраса. Его повело в сторону, и, чтобы не упасть, Харп был вынужден опереться рукой о край стола.
– Это с непривычки, – сочувственно улыбнулся «снежный волк». – С красничной настойки в первый раз всегда так бывает…
Харп осторожно поднял руку и, почувствовав, что может держать равновесие, быстро прошел к стене, где лежали скатанные матрасы.
Расстелив свою постель, он тут же упал на нее, уткнувшись носом в подушку.
Рядом, разбирая свою постель, что-то невнятно бормотал Марсал.
Но Харп уже ничего не слышал. Он провалился в сон, словно в черную бездну, полную непонятных образов и знаков, смысл которых некому было растолковать.
Глава 12
– Просыпайся, Харп!
Харп с трудом оторвал голову от подушки.
– Что?..
Прикрыв ладонью глаза от яркого электрического света, Харп попытался отыскать взглядом того, кто столь бесцеремонно расталкивал его.
– Поднимайся, Харп! – Старый Бисаун, находившийся где-то слева, вновь тряхнул его за плечо. – «Снежный волк» сбежал!
– Что?.. – севшим голосом повторил Харп.
Прекрасно понимая, насколько глупо звучит его ни к чему не относящийся, совершенно бессмысленный вопрос, он тем не менее просто не мог выдавить из себя ничего другого. Язык казался похожим на грязную выжатую тряпку и с трудом двигался. Во рту стоял какой-то омерзительный кислый привкус. Голова напоминала медный котел, по которому с периодичностью в пять-десять секунд кто-то невидимый изо всех сил ударял палкой.
– «Снежный волк» сбежал!
Очередной толчок в плечо был похож уже на удар.
Сделав над собой усилие, Харп поднялся на ноги и оглядел комнату.
Все в ней было, как и прежде, если не считать того, что матрас, на котором последнее время лежал раненый «снежный волк», пустовал.
Харп взял со стола кружку и, зачерпнув воды из большого бидона, залпом осушил ее.
После этого ему несколько полегчало. Во всяком случае, исчезла отвратительная сухость во рту, из-за которой невозможно было произнести ни слова разборчиво.
– Когда? – Харп посмотрел на Бисауна.
– Не знаю, – беспомощно развел руками старик.
Вид у Бисауна был до предела напуганный. Казалось, еще немного, еще одна неопределенная реплика со стороны Харпа, и старик, ударившись в панику, начнет вытворять бог знает что, забыв, кто он такой и где находится.
– Так… – Харп плеснул остатки холодной воды из кружки на ладонь и провел ею по лицу. – Как долго я спал?
– Около шести часов, – быстро ответил Бисаун.
– Мне нужно знать точно! – повысил голос Харп.
Старик посмотрел на висевшие на стене часы.
– Шесть с половиной часов. Плюс-минус десять минут.
– Ясно, – кивнул Харп. – Значит, до заката еще без малого двадцать четыре часа.
Харп, наклонившись, посмотрел через крошечное окошко на улицу. На безоблачно-голубом небе ровно светило оранжевое солнце, заставляя каждую снежинку, лежавшую на земле, сверкать словно ограненный алмаз. Метели, задержавшей охотников на обратном пути к дому, как не бывало.
