– Я бы взял Пертон и Криклейд, если бы у меня были для этого средства – деньги и хорошие бойцы.
– Тебе нужны деньги и люди. – Матильда горько улыбнулась. – Так же, как и мне, так же, как твоему дяде Роберту, но нам приходится считать каждый пенни. А что думает об этом твой отец?
Генрих нахмурился:
– Он отказался помочь мне и не велел делать этого. Я сам собрал деньги.
– Так ты ослушался его? Разве у тебя нет обязанностей в Нормандии и Анжу?
– Они не нуждаются в помощи, в отличие от Англии, – твердо сказал он. – Отец поймет, когда я все объясню ему.
Матильда недоверчиво вскинула брови. Она сомневалась, что графа сильно обрадует неповиновение сына.
– И по-твоему, то, что произошло в Криклейде и Пертоне, поможет Англии?
– Если бы мой отряд был хорошо снаряжен, мы бы взяли их с ходу. – Генрих сжал кулаки.
Разговор пошел по кругу. Матильда была счастлива видеть сына, но не могла оставить его при себе. Он на самом деле совершил опрометчивый и опасный поступок.
– Если у тебя нет денег, чем же ты собираешься платить своим людям?
– Я привел их сюда, и вы можете располагать ими. Но командовать буду я. – Генрих упрямо вскинул голову. – Мне не нужно покровительство маршала.
– Похоже, ты задолжал ему коней и снаряжение?
Глаза Генриха вспыхнули гневом и раздражением.
– Я хочу помочь. Может это кто-нибудь понять?
Матильда выпрямилась:
– Ты привел в Англию отряд наемников-оборванцев и безуспешно пытался захватить два небольших замка. Стефан будет рад услышать это. Я не могу содержать твоих головорезов и позволить тебе остаться тоже не могу, потому что придется обеспечивать тебе защиту и содержать тебя, а у меня средств нет. Твое присутствие осложняет жизнь всем нам. Ты вернешься в Нормандию. Там, в безопасности, закончишь обучение. И станешь ждать, пока не придет твое время.
– Я думал, раз я претендую на корону, то должен быть в своем королевстве, – дерзко возразил Генрих. – Я обязан сделать что-нибудь. К тому времени, когда меня сочтут достаточно взрослым, станет слишком поздно. Я уже достаточно взрослый.
Матильда сдержала гнев и, вздохнув, подошла к окну и села на скамью у окна.
– Я очень рада видеть тебя, – произнесла она, потирая лоб, – хотя и рассержена. Я счастлива, что могу обнять тебя, но ты не можешь остаться. Ты должен понимать это. У меня нет денег, чтобы заплатить твоим людям, и, что бы ты ни думал о своем возрасте, ты еще не готов взять на себя большую ответственность.
Генрих одарил мать долгим взглядом, и она увидела злость в его глазах, но за этой злостью проглядывал трезвый и смелый ум. Возможно, он еще и не достиг зрелости, проявляет необузданную горячность и юношеское нетерпение и потому совершает ошибки, но в одном Генрих прав: он уже не ребенок.
– Возвращение в Нормандию тоже требует денег, – заметил он.
Матильда сжала пальцами виски:
– Сколько нужно?
– Я должен каждому из моих людей по шиллингу в день за то, что они прибыли сюда, плюс расходы на пищу и прочее. Также мы должны нанять корабль, чтобы вернуться.
Матильда сделала подсчеты в уме. Сумма была гораздо больше той, что она могла себе позволить, не поступившись интересами собственных подданных. Это опустошило бы ее казну и привело к полному разорению.
– У меня нет таких денег, – ответила она.
– У дяди Роберта есть. – Генрих сжал челюсти.
– И он должен заплатить твои долги за счет денег, предназначенных на другие нужды? Попроси его, если хочешь, но уже сейчас я могу тебе сказать, каков будет ответ. Он еще не оправился от неповиновения собственного сына, и у него нет времени расхлебывать последствия подростковых бунтов. – Она взяла в свои руки его нежные юношеские ладони, нетронутые возрастом, не загрубевшие от долгих лет борьбы. Его узкие запястья были усыпаны веснушками и покрыты золотистыми волосками. – Отвези своих людей домой и попроси отца заплатить им. И когда будешь беседовать с ним об этом, напомни, чтобы он прислал мне денег, потому что я в отчаянном положении.
Лицо Генриха сделалось неподвижным.
Жоффруа, конечно, будет в бешенстве, подумала она, но это цена за непослушание.
– Любое действие имеет последствия, – сказала она. – И ты должен научиться справляться с ними и продумывать все до мелочей.
– Так, как вы поступили в Вестминстере, мама? – бросил он ей вызов.
– У тебя есть прекрасная возможность воспользоваться моим горьким опытом. Учись не только на своих, но и на чужих ошибках. Иногда уроки бывают очень жестокими. Я убедилась в этом, и ты теперь тоже.
Он сощурился, затем устремил на мать умный, проницательный взгляд.
– Я действительно слишком спешу, – признался он. – Есть о чем подумать.
Матильде показалось, Генрих усвоил урок, но она все же не была в этом уверена. Лицо его выражало дерзость и своенравие, а вовсе не раскаяние.
Глава 53
Март 1147 года
Вилл играл в кости со Стефаном, Робертом де Бомоном, графом Лестерским, и дворецким Уильямом Мартелом. За окном смеркалось, слуги зажигали свечи и доливали масло в лампы. Ставни закрыли, чтобы уличное ненастье не нарушало уюта, и старик, нанятый специально для этого за четыре пенса в день, поддерживал огонь, добавляя в очаг поленья и древесный уголь. На столе радовали глаз рагу, фарш из оленины и фрукты в меду с пряностями. Игроки наслаждались теплом и пребывали в состоянии умиротворения. Стефан был доброжелательно настроен и расположен к общению.
Последние события показали, что угроза, исходившая из Нормандии, смехотворна, и об анжуйском щенке с его бандой бездельников не было ни слуху ни духу с тех пор, как им намяли бока у Пертона и Криклейда.
Вилл выбросил две шестерки и, смеясь, с видом триумфатора сгреб кучку серебра с середины стола к себе.
– Этого достаточно, чтобы соорудить еще более затейливую уборную? – ехидно засмеялся Лестер: всех развеселили нововведения, которые устроил Вилл в Райзинге.
– Вы просто завидуете, – спокойно ответил Д’Обиньи. – Или ваша жена.
Лестер закатил глаза:
– Я и не думал говорить жене об этом, иначе наш замок будет забит безделушками. Слава богу, вы построили эту нелепую причуду в стороне от проезжей дороги. По крайней мере, супруга не поедет туда с визитом и не возжелает обзавестись всем, что там увидит.
Вилл пожал плечами:
– Это мое пристанище. Я могу позволить себе построить красивый дом в честь жены и ни о чем не беспокоиться.
– Кстати, как твоя жена? – спросил Стефан.
Вилл немного помолчал, и Стефан внимательно посмотрел на него.
