Зигги кивнул.
– И что вы планируете?
Он огляделся по сторонам, секундная паранойя, как будто кому-то в темном баре есть дело до них.
– Новое место, – сказал Зигги, снова набирая что-то на своем телефоне и передавая его Мириам.
Мириам не совсем поняла, что это такое.
– Что это? «Атлантис Гордер»?
– Фармацевтическая фирма.
– «Атлантис Гордер»? Очень плохое название, – подмигнула Мириам. – Разве обычно они не придумывают себе названия покрасивее? «Новартис»? «АстраЗенека»? «Пфайзер»?
– Это не название фирмы, это опытная станция в Хуруме. Зарегистрирована как испытательная станция для генномодифицированного корма для животных. Биологи. Растения. Они ставят опыты над всеми видами животных. Собаки. Кошки. Птицы. Мыши. Все время нарушают норвежский закон, но кажется, никому нет дела, как будто есть кто-то в верхах системы, который… ну, ты поняла, этого места даже на карте нет, но сейчас мы…
Зигги сел обратно в угол, вдруг став сдержанным, как будто сказал слишком много. Сделав глоток пива, он осмотрелся в зале, будто боясь, что кто-то может его услышать. Мириам вернула ему телефон.
– Да, – сказала она, улыбнувшись.
Молодой человек немного неуверенно посмотрел на нее, не вполне поняв, что она сказала.
– Да, – повторила она, протянув руку через стол.
– Что «да»? – улыбнулся Зигги.
– То, о чем ты спросил сегодня, – сказала Мириам, осторожно погладив его по руке.
– Да? – переспросил Зигги.
– Да, – улыбнулась Мириам.
– Ты уверена? – улыбнулся Зигги.
– Я хочу, – кивнула Мириам. – Ты мне нравишься.
– Ты мне тоже, – сказал Зигги, опустив глаза.
Прошло несколько секунд прежде, чем он продолжил.
– Даже не знаю, спрашивают ли о таком, но…
– Что? – улыбнулась Мириам.
– Можно я тебя поцелую?
– Можно, – улыбнулась Мириам Мунк, задержав дыхание, закрыв глаза и медленно приблизившись к нему.
38
Миа резко проснулась и лежала, тяжело дыша, пока до нее наконец не дошло, что кошмар, который она только что видела, был всего лишь сном. Она поднялась и села на край постели, уронив голову на руки, а сердце глухо колотилось под свитером. Она уснула в одежде и обуви и так вспотела, что белье прилипло к телу.
Черт.
Она действительно думала, что это правда. Что ей это не приснилось, что она и правда пережила то, что видела. Обычно она хорошо спала. Обычно ей снились хорошие сны, как будто в ней была какая-то стена, вне зависимости от того, как много зло забирало у нее, когда она бодрствовала, как будто добро побеждало, когда она касалась подушки и исчезала. Но не в этот раз.
Адский ад.
Миа встала с постели и доковыляла до ванной, все еще в кожаной куртке и ботинках. Умылась прохладной водой. Оно все еще сидело в теле, не хотело отпускать, и она еще постояла, с руками и лицом в холодной воде, пока не смогла более-менее восстановить дыхание, добрела до гостиной и рухнула на диван. Ей снилась Сигрид. Не прекрасный сон, как обычно. Улыбающаяся сестра бежит через поле.
Пойдем, Миа, пойдем.
Нет, она была в подвале. В подвале в Тёйене, там Сигрид сидела на грязном матрасе с резиновым жгутом на руке и шприцем рядом, готовясь сделать себе укол, тот, который лишил ее жизни больше десяти лет назад. Миа была там. Так это ощущалось. Она стояла в той же комнате. Видела всю эту грязь вокруг, чувствовала запах мочи и мусора, пробивающий ноздри, контраст с прекрасной Сигрид не мог быть больше. Эта грязная, зараженная комната, и красивая девушка со светлыми длинными волосами на матрасе. Миа пыталась говорить, но слова не шли с языка. Она попробовала двинуться, подбежать и помочь сестре, но тело было не в состоянии пошевелиться. Паника, вот что она чувствовала, она все еще сидела в теле. Миа сделала попытку дышать спокойнее и выудила телефон из кармана куртки. Почти полночь. Она пропустила общий бриф, но ни неотвеченных звонков, ни сообщений от Мунка не было. Несколько пропущенных от Кима Кульсё, но от Холгера – ничего. Странно. Почему? Вдруг ей почудилось, что, может быть, она все еще спит, это ее испугало, и все происходящее вокруг могло оказаться неправдой, и тень могла быть тоже здесь, та тень, которую она увидела на стене за Сигрид. Она хотела еще раз проверить телефон, но он скользнул из пальцев и упал на пол, а она не смогла встать, чтобы поднять его. Не смела оторвать глаз от комнаты вокруг.
Тень на стене.
Это наверно таблетки, черт бы их побрал.
Она приняла их, чтобы бодрствовать. Обычно она так не делала. Обычно она пила таблетки, чтобы избежать реальности. Отдохнуть. Создать дистанцию между собой и миром. Создать сонное пространство. Сон наяву. Место, где можно спрятаться. Но она сама себя обманула. Проглотила таблетки, которые пить не следовало. И они разрушили ее сознание. Реальность это или нет? Она не могла ощутить разницу. Миа наклонилась за телефоном, все еще не отрывая глаз от стены перед собой, дрожащими пальцами ощупала пол, но не нашла.
Потому что она передумала. Сигрид. Вот что она сделала. Миа стояла там беспомощно в грязном зловонии и смотрела, как сестра завязывает резиновый жгут. Затягивает его на худой руке чуть повыше локтя. Смотрела, как сестра кладет дозу в маленькую ложечку. Героин. Подставила под нее зажигалку. Он запузырился. Кусочек ваты и немного воды. Миа не поняла, почему, она не очень разбиралась, как они делают себе уколы, но ритуал показался знакомым, как будто она видела его раньше. Пузырьки на дне ложки крупным планом. Кончик иглы, всасывающий жидкую дозу в шприц. Смрад. Миа закрыла нос рукой, смрад был такой жуткий, что не выветривался из тела. Это же сон, правда ведь? Миа вообще здесь? В своей квартире? Она придет и сюда тоже?
Тень.
Миа еще раз поискала телефон на полу, все еще не отрывая глаз от стены, и наконец нащупала. Подняла и положила его на стол перед собой. Не смела смотреть на дисплей. Скоро полночь? Не может быть. У них был бриф, во сколько там Мунк назначил? В шесть? В семь? Почему он ей не позвонил? Она отняла руку от носа в попытке посмотреть на телефон, но сразу же отложила его. Вонь. Она не уходила. Экскременты и мусор. Запах человеческой нужды. И ее близняшка там, на матрасе прямо перед ней, и Миа ничего не могла сделать, звуки не выходили изо рта, как бы громко она ни кричала, ноги не двигались по загаженному полу, как бы она ни пыталась.
Снова крупный план. Пальцы, стучащие по белой коже, чтобы вены набухли. Большой палец на шприце, и картина кончика иглы, откуда вылился героин, немного, но достаточно, чтобы там не было воздуха. Никакого воздуха в венах. Один маленький пузырек может убить. И ее прекрасные глаза. Красивый рот. И рука, подносящая шприц к синей вене, набухшей прямо под желтым жгутом. Но затем она передумала.
