Великий день. Новое тысячелетие. Подумать только! Один день может значить так много? Всего пара минут на часах – и такая большая перемена? Стрелки тик-так, и вдруг бам, бум, ура, и пришел великий день, и он очень сильно ждал этого, даже попытался еще посчитать, но пальцев все еще не хватало, и было не так просто найти их все в варежках, в которых он спал из-за холода.
У маленького мальчика были часы на стене, но они показывали неправильное время, батарейка давно села, а новую покупать дорого, и на них всегда было пять минут пятого. Им верить нельзя, поэтому он попробовал считать, раз уж мама сказала, что ему надо спать в своей комнате. Когда на часах в гостиной было пять минут девятого, и секунды он считал так: тысяча одна, тысяча две, тысяча три, но после пятисот с чем-то в голове все окончательно перепуталось, так что лучше всего лежать тут и ждать в кровати, пока мама не придет, не заберет его и не скажет, что он пришел.
Великий день.
Как уже говорилось, он не знал, что должно произойти, но нет сомнений, что это что-то великое. Потому что в этом тысячелетии никто не мог жить, его населяли злые духи, и все было неправильно, и они почти ничего не могли с этим поделать, только ждать его конца, а он уже скоро, и хотя он совсем не знал, что должно случиться, но надеялся, что мама станет лучше, и ему казалось, что и она этого хотела, ведь она так давно ждет этого дня.
Маленький мальчик надвинул шапку на уши, пытаясь сохранить тепло под тоненьким одеялом.
– Подвал слишком большой, – обычно говорила мама.
Когда он спрашивал ее, почему во всем доме так холодно.
– Твой отец был не совсем здоров головой, но строить дома он умел. Он отлично знал, что произойдет, что нам нужно место, где можно спрятаться, когда все взорвется, когда мир уйдет под землю, но подвал получился слишком большим, лучше бы дом сделал побольше, а подвал поменьше, потому что под землей становится холодно, и этот холод поднимается через полы сюда, понимаешь?
Он немногое понимал из того, что говорила мама, когда она рассказывала о папе, ведь он его никогда не видел, но все равно кивал, потому что ей не нравилось, когда он задавал слишком много вопросов. Он знал, что папа был настоящим, ведь это он построил дом. Своими глазами он его не видел, но мама ничего построить не могла, значит, это правда. Иногда мальчик думал, что папа может быть немного похож на папу Пеппи Длинный Чулок. Что он очень хороший папа, но ему все время нужно уезжать, куда-нибудь на море, на остров Куррекурредутов, и что да, однажды он вдруг приедет, с большой бородой, и будет очень добрым, но пока этого не случилось. Он не говорил об этом маме, и даже себе вслух не рассказывал, но думал об этом часто, что, может быть, это и есть смысл великого дня. Что именно это и произойдет. Что папа вдруг появится на пороге, с золотыми сокровищами, поднимет маму и закружит ее, скажет «Курредутт» и достанет подарки со всех концов света, среди них будет печка, специально для мальчика, чтобы он больше не мерз, в его маленькую комнату, где никогда не было тепло, особенно в декабре, как сейчас.
Он очень много думал о том, каким будет великий день. Ведь он надеялся, что папа вернется, но это было совсем не точно, поэтому он составил список. Он не показывал его маме, ведь он знал, что она думает о таких вещах, когда он спрашивал и просил ее о чем-то, поэтому он не делал этого и положил список под подушку, и сейчас в нем было семь пунктов, семь вещей, которые могут произойти в великий день.
Он подумал, а не достать ли его сейчас и посмотреть еще раз, но мама сказала, что он должен лежать тихо и не выходить, хотя часы в гостиной показывали всего лишь пять минут девятого.
Великий день.
Он написал это большими буквами прямо наверху страницы. Писать он научился самостоятельно, и очень этим гордился. Считать. Время. Буквы. Писать. Все сам, и это хорошо, ведь в школу он не ходил, прямо как Пеппи. Вначале он не понимал, что где написано. На пачке с хлопьями, на тюбике с зубной пастой, на боку пакета с молоком и в тех трех книгах, которые были у него в комнате, сначала это были просто завитушки, как какие-то маленькие рисунки в его голове, но однажды, когда мамы не было дома, они как будто начали совпадать. Он не совсем понял, как это случилось, но что-то было со словами, выходящими у мамы изо рта, и словами, которыми он отвечал ей, поначалу он думал, что они живут в воздухе, но вдруг он понял, что те же слова написаны на вещах вокруг.
Спокойной ночи.
Молоко.
Январь.
Мыло.
Вы можете выиграть.
Анника.
Томми.
Вы можете выиграть поездку в Диснейленд.
А потом он взял ручку, чтобы написать слова на листочке, и это открытие оказалось почти таким же невероятным, как и сейчас лежать в кровати в ожидании великого дня. Как слова изо рта и буквы повсюду можно перенести на бумагу всего одной маленькой ручкой.
Маленький мальчик встал с кровати, чтобы немного подвигаться, чтобы кровь немного потеплела, потому что одежда не помогала, как и тонкое одеяло, он весь замерз, а когда он выдыхал, изо рта у него шел пар, хотя он был в доме.
Папа построил дом, и про себя мальчик думал, что, хоть папа и хорошо строил дома, и им нужно было место, где спрятаться, когда мир уйдет под землю, все-таки мама в этом права. Что подвал слишком большой. Потому что сейчас в комнате слишком холодно, и не помогало даже то, что под одеялом он лежал в одежде, и на секунду он даже подумал, может, вернуться в гостиную, где была печка, но решил этого не делать. Что он выучил хорошо, так это то, как важно не злить маму.
Маленький мальчик подошел к своему шкафу и достал свитер. Свитер с узором «Мариус»
[23]
. Это его самая хорошая вещь, и его можно надевать только на дни рождения или когда ему разрешали выйти из дома, но он все-таки надел его, поверх остальной одежды, и лег обратно под одеяло. Еще раз бросил взгляд на календарь, 1999-й, плохой год, и почувствовал, что уже ждет не дождется, когда можно будет по-настоящему перевернуть страницу.
Январь 2000-го.
Новое тысячелетие.
Он не наглый, нет-нет. Он всегда делал все, что просили, но ведь мама не говорила, что список нельзя доставать, только то, что нужно лечь, разве не так?
Маленький мальчик снял варежки, нашел свой карманный фонарик, достал список из-под подушки и слегка улыбнулся.
ВЕЛИКИЙ ДЕНЬ
Вот, что я бы хотел
1. Чтобы мама стала доброй.
2. Чтобы вернулся папа и сделал подвал поменьше.
3. Чтобы я мог выходить из дома.
4. Чтобы я перестал дергать маму за волосы, когда расчесываю ее.
5. Чтобы мне разрешили ходить в школу.
6. Чтобы я смог сказать маме, что знаю буквы, числа, что умею читать и писать на листочке, и она не разозлилась.
