60
Мириам Мунк на машине возвращалась из аэропорта Гардемуэн, Марион была на заднем сиденье. Мириам мучили угрызения совести, она чувствовала себя нечестной, но все прошло лучше, чем она думала, прежде всего потому, что они поздно выехали. Юханнесу пришлось практически бежать на досмотр, так что на торжественное прощание не осталось времени.
– Не давай акулам тебя съесть, – сказала Марион, крепко обняв папу.
– Обещаю, – улыбнулся Юханнес и едва успел быстро поцеловать Мириам.
Они помахали ему, и на мгновение Марион расстроилась, что он уезжает, но потом, сидя в машине, кажется, успокоилась. Может быть, потому что Мириам нарушила одно из своих правил и разрешила малышке посмотреть фильм на айпаде в машине.
Она все еще может передумать, ей необязательно встречаться с Зигги, необязательно приходить на акцию завтра, но хотя в теории у нее и был выбор, на деле она осознавала, что уже слишком поздно. Поезд ушел. Его уже не остановить. Она еще не могла признаться во всем Юханнесу, это бы испортило его поездку, а эту радость она отнимать у него не хотела, но когда он вернется, она все расскажет.
Это будет облегчением во многих отношениях. Честность. Ей больше не придется играть в эту игру. Бросив взгляд в зеркало, она увидела, как ее прекрасная девочка смеется над чем-то на экране перед собой, и снова ощутила укол совести, но отмахнулась от этого чувства.
С Марион все будет хорошо.
В этом она уверена.
– Я останусь у бабушки? – спросила малышка, когда они остановились у белого дома в Рёа.
– Да, – кивнула Мириам, вышла из машины и помахала маме, уже поджидавшей их на крыльце.
– Ура, – улыбнулась Марион, уже не в силах ждать, когда с нее снимут ремень безопасности.
– Все нормально? – спросила Марианне Мунк, забирая рюкзак и сумку, которые собрала для Марион.
– Да, мы немного опаздывали, но все-таки успели.
– Можно мне посмотреть телевизор, бабушка? – спросила Марион и, не дожидаясь ответа, забежала прямо в дом.
– До среды? – спросила мама, посмотрев на Мириам.
– Да, тебе удобно?
– Конечно.
– Хорошо, что ты можешь помочь Юлие, – кивнула мама, и Мириам опять стало совестно, но на этот раз пришлось солгать. Не могла же она рассказать, куда собирается на самом деле.
Незаконная акция.
Она была уверена, что мама точно ее поддержит, но на этот счет ее предупредили особо.
Никто не говорит никому и ничего.
Она заметила, что многие посмотрели на нее, услышав эти слова, особенно этот Гейр, так скептично отнесшийся к ней изначально.
Маленькая белая ложь. Ничего страшного.
– Ну, а вообще у нее все хорошо? Я так давно ее не видела.
– Да, но ты же знаешь ее. Она такая чувствительная. А любовные переживания – это пройдет.
– Да уж, это непросто, но я рада, что у нее есть ты, – сказала мама, ласково погладив Мириам по щеке. – Передавай ей от меня привет и скажи, пусть приезжает в гости как-нибудь.
– Обязательно, – кивнула Мириам.
– Хочешь попрощаться с мамой?
Она прокричала это на весь коридор, и Марион прибежала и быстро обняла маму.
– Увидимся в среду, – улыбнулась Мириам, спускаясь к машине.
– Привет Юлие, – помахала мама, заходя обратно в дом.
61
Миа Крюгер стояла рядом с Мунком за стеклом комнаты для допросов, и у нее было отвратительное ощущение, что она ошиблась. Юный хакер с черно-белыми волосами сидел тихо. Смотрел на них. Зная, что они там, хотя и не видел их. И так он сидел, неподвижно, с того момента, как его привезли сюда больше суток назад.
– По-прежнему ничего? – спросила Аннете Голи, заходя к ним.
– Ничего, – вздохнула Миа.
– Он говорит все то же самое?
– Одно и то же все время, – сказал Мунк, почесывая бороду.
– Он по-прежнему отказывается от адвоката?
– Да, он говорит, что адвокат ему не нужен, – сказала Миа, оглянувшись на парня, все еще сидевшего неподвижно, уставившись в зеркало.
– И на это он имеет полное право, – сказала Голи, садясь.
– Ничего по его компьютерам? – спросил Мунк.
– Нет, – сказала Аннете. – Только что говорила с одним из техников, они не нашли ничего. Мне показалось, он был впечатлен.
– Почему? – спросила Миа.
– В них ничего нет, – ответила светловолосая адвокат, всплеснув руками.
– Но что-то же должно быть?
– Нет, – Голи покачала головой. – Пусто. Чисто.
– Как это?
– В них ничего нет. И я имею в виду не то, что там нет подсказок, указывающих на его причастность к нашему делу. Они просто-напросто пустые.
– Странно, – сказал Мунк.
– Я позволила себе спросить у Габриэля, как такое возможно, надеюсь это не страшно? Мне показалось, он не в лучшем настроении. Кстати, у вас с ним что-то случилось, или как?
– Я облажалась, – сказала Миа. – Слишком сильно наехала на него. Я попросила прощения. Надеюсь, что это пройдет.
– Вот как, – отозвалась Аннете. – Так как он знает Сканка и не знал, где его найти, ты решила, что он соучастник, да?
Миа услышала ее сарказм, но не стала реагировать, у нее и так хватало дел, о которых надо думать.
– Я налажу все с Габриэлем, я уже сказала, что попросила у него прощения.
– Хорошо, – сказала Аннете, вздыхая. – Ведь все это притянуто за уши, вам не кажется?
– Что притянуто за уши? – спросила Миа раздраженно.
– Ну, зачем он вообще тут сидит?
Она кивнула на юного хакера, все еще неподвижно сидящего за стеклом.
– Он пришел с видео, – сказал Мунк.
– Чтобы помочь нам?
– Может быть, – сказал Мунк. – Но…
– Так что сказал Габриэль? – прервала его Миа.
– О чем?
– О том, что на компьютерах, которые мы нашли у него дома, не было ничего?
– Он отреагировал примерно так же, как наш второй техник. Был впечатлен.
– Может быть, вы мне что-нибудь объясните? – вздохнул Мунк, повернувшись к ним. – Я знаю, что я из другой эпохи, и прошу прощения, что приходится вкладывать в меня это по чайной ложечке, но почему в его компьютерах ничего не было? И почему техники считают, что это впечатляет?
Тучный следователь посмотрел на них так, что стало ясно: он не понял ничего из только что сказанного.
