Они проследовали по дороге на юг еще несколько миль, никого не встретив, прежде чем свернули с тропики вблизи небольшого озера, где остановились напоить лошадей. Отвыкнув от езды на лошади, Джанет была рада короткой передышке, чтобы размять ноги.
Она справила свои нужды и подошла к кромке воды. Это было небольшое озеро, не более мили в диаметре, но очень красивое, с деревьями по берегам, придававшими воде зеленоватые и коричневатые оттенки.
Начинало темнеть, и Джанет предположила, что, должно быть, прошло несколько часов после полудня. С приближением зимы дни становились короче. Скоро будет совсем темно, и придет время остановиться на ночлег.
Юэн подошел и встал рядом.
— Мы продолжим путь ночью, — сказал он, словно прочитав ее мысли.
— Это не опасно?
Его взгляд сделался жестким.
— Да, опасно. Но вас это не должно волновать.
Джанет была не в силах дальше это терпеть. Его не слишком утонченные колкости сводили ее с ума.
— Я знаю, что вы злитесь из-за того, что произошло ранее. Но почему бы вам не высказать все, что вы хотите, и покончить с этим?
Тогда, может быть, он перестанет вести себя как чужой человек. Как будто между ними ничего не было. И тогда, может быть, они могут… что?
Джанет не знала, что именно, но только так, как сейчас, продолжать общаться невозможно.
Однако гнев Юэна был сильнее, чем он ожидал. Каждый раз, когда он думал о том, что она делает — и что сделала, — его охватывало безумие.
— Злюсь? — повторил он. — Почему я должен злиться? Потому что вы позволили поцеловать вас, а потом заставили поверить, что я совершил страшный грех? Или потому что вы нарушили данное мне слово оставить дело, которым занимаетесь?
Джанет напряглась и поджала губы, как делала, когда испытывала что-то неприятное. Иными словами, когда кто-то говорил ей то, чего она не хотела слышать.
— Я не обещала этого. Я говорила, что оставлю сражения воинам, — что и сделала.
Юэн с трудом сдерживался. Ни одна женщина не могла вывести его из себя так легко. Черт возьми, он даже не представлял, что у него такой вспыльчивый характер. Мышцы его рук напряглись и дрожали от усилия, которое он прикладывал, чтобы не схватить ее и не прижать к себе, заставив таким образом выслушать его.
— Не пытайтесь играть со мной, Джанет. Вы прекрасно знаете, что я имел в виду!
Несмотря на его резкое предупреждение, она небрежно пожала плечами и захлопала ресницами над своими большими, цвета морской волны, глазами, глядя на него с невинным видом.
— Разве я пытаюсь?
Юэн не сознавал, что двинулся на нее, пока она не вскрикнула и не сделала шаг назад, наткнувшись на дерево. Он навис над ней, охваченный опасными чувствами. Им овладели гнев, разочарование и какое-то непонятное, глубокое чувство. Что-то дикое, пробудившее первобытный инстинкт, унаследованный от предков. Это чувство породило желание прижать Джанет к дереву, сорвать с нее одежды и насиловать ее, пока она не поклянется, что никогда больше не будет подвергать себя опасности. Он почти чувствовал, как она дрожит, и ощущал мягкость ее грудей, прижатых к его груди. Чувствовал ее тепло и пробовал ее на вкус.
Боже, как он хотел ее. Сдержанность причиняла ему боль. Все тело его пылало и напряглось, охваченное желанием.
Как ей удалось довести его до такого состояния? Как смогла она обнажить его сущность до мельчайших подробностей? Он потерял контроль над собой, как…
«Как отец».
Внезапно Юэн похолодел.
Вместо того чтобы испугаться — как это сделала бы любая другая девушка, — эта выглядела еще более разгневанной. Распрямившись во весь свой рост, на добрый фут ниже, чем он, она встала вплотную к нему и начала тыкать своим тонким пальчиком ему в грудь, подчеркивая каждое слово.
— Вы не имеете права приказывать мне. То, что я делаю, вас не касается.
Повлияли ли на него ее слова или мысль об отце, Юэн не знал, однако его гнев угас так же быстро, как и вспыхнул. Юэн не имел ничего общего со своим отцом.
Его отец был безрассудным, распущенным, необузданным и безответственным человеком. Он не имел представления о долге и преданности.
Юэн знал точно, в чем состоит его долг и что его долг никак не связан с этой девушкой.
Он отступил назад.
— Вы правы.
Ему следовало поблагодарить ее за напоминание. Юэн не намерен был продолжать этот разговор, потому что тот не имел никакого значения. И она ничего для него не значила. Джанет Мара не для него.
И не важно, что никакая другая женщина не оказывала на него такого влияния, как эта. Не важно, что достаточно было одного взгляда на нее, чтобы все его существо воспылало таким страстным желанием, что у него перехватывало дыхание. Не важно, что она заставляла его злиться. Не важно, что она была первой женщиной, с которой он мог разговаривать, не опасаясь, что скажет что-нибудь не то.
И не важно, черт возьми, что она ему нравилась. Ну и что? Брак основан не на симпатиях или антипатиях. Он основан на долге, и люди ежедневно исполняют свой долг, пренебрегая личными желаниями.
Цивилизованные мужчины — ответственные мужчины — берут в жены женщину не потому, что просто хотят ее. Его отец женился под действием исключительно плотского желания, но Юэн не такой. Он не руководствуется страстью в отношении чего-либо и тем более в отношении женщины.
За исключением Джанет.
Он выругался. Это всего на несколько дней. Несколько дней Юэн может перетерпеть, включая возбуждение, доходящее до боли.
Его физический дискомфорт, возможно, стоило потерпеть ради того, чтобы наблюдать выражение ее лица. Его внезапное отступление явно встревожило Джанет.
Она заморгала, глядя на него.
— Я права?
Юэн кивнул.
— Да. Это действительно меня не касается. Однако вам следует помнить, что произошло с вашей сестрой на мосту, и быть более осторожной. — Она вздрогнула, и Юэн почувствовал, что его укол подействовал сильнее, чем он ожидал. Но, возможно, хоть это заставит ее задуматься. — А сейчас, если вы готовы, мы продолжим наше путешествие. — С этими словами он повернулся и отошел, прежде чем боль, отразившаяся в ее глазах, не заставила его сделать какую-нибудь глупость.
Ошеломленная напоминанием о сестре, Джанет наблюдала, как он уходит. Что произошло? Минуту назад он смотрел на нее с таким видом, словно не знал, то ли задушить ее, то ли поцеловать (она надеялась на последнее), а в следующий момент ушел, как если бы она нисколько не интересовала его.
Может быть, так оно и есть.
Осознание этого уязвило самолюбие Джанет. Почему он ведет себя так холодно и безразлично? Ведь казалось, его влекло к ней, когда он думал, что она монашка!
