– Все.
– Тогда слушай наши условия, – сержант поднялся на ноги, подбоченился и сверху вниз посмотрел на полинявшую меховую шапку, прикрывавшую макушку рипа. – Ты сейчас выйдешь и приведешь сюда двух моих солдат, которых вы незаконно удерживаете. Мы останемся в этом сарае до рассвета. Если кто, не дай бог, надумает его подпалить – получит пулю в лоб. Мои ребята стрелять умеют.
– Стрелять-то они, может, и умеют, – насмешливо глянул на залегших на сене наблюдателей рип. – Вот только чем?
– Ты за дураков-то нас не держи, – криво усмехнулся в ответ Макарычев. – Мы ведь знали, куда идем. И, уж будь уверен, позаботились о собственной безопасности. А впрочем, если кто хочет попробовать, – сержант сделал приглашающий жест рукой, – как говорится, ласково просим.
Так говорил психолог, занимавшийся с группой сержанта Макарычева: «Если начал врать, так ври напропалую. И даже не пытайся придавать своему вранью видимость достоверности. Чем бредовее ложь, тем скорее в нее поверят».
На деле Макарычев прибегал к этому приему впервые.
Сработало.
Как за карточным столом.
Рип-Антип прикусил губу и на этот раз задумался по-настоящему. Так, что меж бровей глубокая складка пролегла.
Нужно добивать, понял Макарычев.
– Ну, что?
– А? – растерянно глянул на него рип.
– Мы остаемся здесь до рассвета, а, как солнце взойдет, посветлу уходим. А вы тут делайте, что хотите. Расшибите лбы о башни, прося у них защиты, или отращивайте жабры, готовясь к жизни под водой. Врать не стану, в покое вас тут не оставят. Информационные башни на территории нашей страны объявлены вне закона. И для вас же лучше будет, если вы спокойно, без эксцессов, позволите ликвидаторам уничтожить их. Впрочем, это уже вам самим решать… Ну, что скажешь?
– Нет, – медленно покачал головой рип.
– В каком смысле «нет»?
– Я не могу один принять решение.
– А, ну конечно, – согласился Макарычев. – Иди, передай наше предложение своим хозяевам.
– У меня нет хозяев.
– Да какая разница, – махнул рукой Макарычев. – В общем, давай, иди советуйся. Только зря время не тяни. Понял?
Рип-Антип подобрал вытянутую ногу, перенес точку опоры на ту, что была поджата и одним кажущимся неестественно легким движением не поднялся даже, а будто перетек в стоячее положение.
– Слушай, тебе художественной гимнастикой заниматься надо, – изрек изумленный Портной. – Все олимпийские медали твои будут.
– Я занимаюсь своим делом, – кротко улыбнулся рип.
– Ну, тоже хорошо, – почему-то отвел взгляд в сторону Портной.
Пущин, уже освоившийся с ролью привратника, убрал слегу, выпустил рипа за дверь и снова подпер ее жердью.
– Как там? – спросил Макарычев у засевших наверху наблюдателей.
– Да никак, – отозвался Дергачев. – К рипу подошли несколько человек… Семеро… Повели куда-то… А, к Антипу на двор.
– А остальные?
– Остальные стоят кольцом вокруг сарая и пялятся на него, как чумовые… Будто в темноте видеть умеют.
– Может, и умеют, – мрачно изрек Петрович. – Сержант! – с обидой в голосе обратился он к Макарычеву. – Меня не устраивает то, что предлагает этот рип!
– Меня тоже, – кивнул Макарычев. И снова наблюдателям: – Стецука с Муратовым не видно?
– Нет.
– А с тобой, Сережа, в карты играть не садись, – игриво подмигнула сержанту Тарья. – Ловко ты ему про секретное оружие прогнал.
– Если б оно у нас еще было, – с досадой цокнул языком Егоркин.
– Игоряша! – взмахом руки подозвал к себе специалиста Макарычев. – Здесь же вокруг полным-полно уинов.
– Ну да, – не понимая, куда клонит сержант, растерянно кивнул Дробинин.
– И внутри у нас их, должно быть, тоже прорва.
– Конечно. Когда вернемся на базу, всем придется гемофильтрацию сделать.
– Если вернемся… – сардонически усмехнулся Петрович.
– А мне – не надо! – весело махнула рукой Тарья.
– Но ведь если так, – продолжил Макарычев, – то мы можем сами себя боеприпасами обеспечить.
– Как? – не понял Игоряша.
– Как это делают закордонники.
Дробинин сдвинул кепи на затылок и озадаченно почесал лоб. Это был хороший знак. Если Игоряша не отмел с ходу идею, а счел нужным обдумать ее, это означало, что в ней могло крыться рациональное зерно. Все притихли в ожидании того, что скажет Игоряша.
– В принципе, конечно, возможно…
Все разом с облегчением выдохнули. А Петрович еще и заулыбался во весь рот, так, будто джекпот в лотерее сорвал. Казалось, вот-вот, еще немного, совсем чуть-чуть, и заплачет от счастья Синеглаз.
– Я сказал «в принципе»! – повторил Игоряша. – Но! – он поднял указательный палец. – Есть два сложных момента.
– Насколько сложных? – спросил Макарычев.
– Очень сложных, – Игоряша прикусил губу.
– Говори! – нервно дернулся в его сторону Петрович.
– Во-первых, для того чтобы создать требуемый продукт, уины должны иметь полное и законченное представление о том, что он собой представляет. До мельчайших подробностей. То есть если я, скажем, хочу получить патрон для автомата Калашникова, я должен не просто представлять себе, как он выглядит и как устроен внутри. Я должен с точностью до долей миллиметра знать все его размеры. Должен знать состав металлов, из которых выполнены его комплектующие. Должен знать химический состав пороха и зажигательной смеси в капсюле. Только тогда у меня, возможно, что-то и получится. У закордонников нет такой проблемы, поскольку они находятся в едином информационном пространстве. Башни, управляющие их уинами, знают все про все. А может быть, и еще кое-что такое, о чем людям пока неведомо.
– А как же аборигены? – резко подался в сторону Игоряши Петрович, будто за грудки схватить собрался, чтобы призвать к ответу.
– Какие-то образцы современной бытовой техники им доставил их добрый друг, Валера-вертолетчик. Скопировать их – это нетрудно. Ну а потом, ты же слышал, что поп про Интернет говорил.
– Зачем нам Интернет, – хитро прищурился Макарычев. – У нас есть Петрович.
Все разом посмотрели на Синеглаза. Так, что тот даже смутился несколько.
– Я не хотел бы преувеличивать свои возможности… – начал он, потупив взгляд, словно красна девица на выданье.
– Ты знаешь параметры патрона для «калаша»? – перебил его Макарычев.
– Да, – просто ответил Петрович.
– Вот так! – словно фокусник, взмахнул руками Макарычев. – Считайте, мы уже при оружии!
