Киур слегка пожал плечами:
– Вы ведь это несерьезно, Станислав Викторович?
– Ну, почему же. – Юрьев уже взял себя в руки. Речь его вновь потекла спокойно и размеренно. – Если хотите, я даже могу составить вам компанию.
Усмешка будто прилипла к губам Гигина. Он бы и рад от нее избавиться, да не знал, как это сделать.
– Но мы же не ради этого здесь собрались? – Он посмотрел на других киуров. – Так ведь, господа?
Никто не желал встречаться с ним взглядом. Даже Сверликов наклонил голову и принялся сосредоточенно тереть платком затылок.
– Вы способны убить человека мемом, господин Гигин?
– Вы имеете в виду, в достаточной ли степени я владею мемевтикой для того, чтобы сделать это? Или хватит ли у меня на это духа?
– И то, и другое.
Рука в белой перчатке вставила ключ в простреленный апельсин и трижды повернула его.
Гигин поджал губы.
– Мы попусту теряем время, господин Гигин.
– Я не знаю…
– Не знаете?
– Не уверен…
– Так не знаете или не уверены?
– Я не хочу об этом говорить, – медленно и тихо процедил сквозь зубы Гигин.
На лице старшего киура не дрогнул ни единый мускул. Хотя в душе он ликовал. Хохотал и подпрыгивал. Гигин сам подставился. Как водится, не столько по глупости, сколько из-за чрезмерной самоуверенности. А он в очередной раз доказал высшим посвященным, что на должность старшего киура его привела не протекция и не лизоблюдство. А то, что он был истинным мастером. Словесная мемевтика была его призванием. И, в отличие от того же Гигина, он знал, что способен убить словом. Более того, он был уверен, что, если потребуется, сделает это, не колеблясь ни секунды. И после его не будут мучить раскаяние и угрызения совести.
– Господа, в городе творится черт знает что. – Старший киур вновь оперся пальцами о край стола и, весь подавшись вперед, будто навис над собравшимися. Пол в том месте, где стоял старший киур, был незаметно, совсем чуть-чуть приподнят. Но этого было достаточно для того, чтобы добиться желаемого впечатления. На экране за спиной у Юрьева огромная волна с неотвратимой яростью, сметая все на своем пути, обрушилась на берег, застроенный красивыми, маленьким коттеджиками с красными крышами. – Десятки событий происходят одновременно в разных местах. Одни из них могут показаться странными, другие – забавными, третьи – так и вовсе невероятными. Между ними как будто нет никакой связи. Единственное, что их объединяет, – это то, что их, в принципе, не должно было быть! (На экране – ослепительно-белый, яркий световой взрыв.) – Посудите сами, гаст убивает пятерых. – Он поднял растопыренную пятерню – для наглядности и еще раз – для убедительности – повторил: – Пятерых человек! При этом последняя жертва открывает стрельбу из обреза. Естественно, просыпается весь дом, все выглядывают в окно, видят тварь, и начинаются звонки в патрульную службу!
– Тварь невозможно застать на месте преступления, – тряхнул щеками Шумейко. – Если несколько человек одновременно фиксируют взгляд на визуализированном мемплексе, он начинает распадаться. В конце концов, кто-нибудь непременно увидит то, что не предназначено для его глаз.
– Принцип невидимости несуществующего, предложенный в свое время нашими коллегами из Парижской Эсперанты, блестяще работал до последнего времени. Никто не видел шогготов, кроме санитаров, которых мы специально этому обучали. Но сегодня многие используемые нами мемвирусы перестали работать. Пока далеко не везде, но начало положено. Посмотрите. – На экране появилась схема города, усеянная многочисленными красными точками, будто лицо больного корью. – На карте отмечены места сегодняшних происшествий. Это уже похоже на инфекционное заражение. Начнется ли эпидемия, зависит от того, насколько быстро и решительно мы станем действовать.
– Для одной ночи действительно многовато, – не поднимаясь с места, подал голос Сверликов. – Но, простите, Станислав Викторович, вы сказали, что большинство происшествий никак не связаны друг с другом.
– Именно. – Свечение с экрана очертило голову Юрьева ореолом, подобно нимбу. – И это пугает меня более всего. – Масштаб карты города начал быстро меняться. Район, улица, дом. Что-то неясное, расплывшееся, будто амеба. Ничто. Темнота. – Мне нет дела до тех, кто за всем этим стоит. Рано или поздно мы это выясним. Но меня пугает то, что я не понимаю, ради чего все это делается.
Красный вопросительный знак на экране распался на пиксели, которые кровавым дождем осыпались вниз.
– Демонстрация силы? – предположил Купсов.
– Для этого хватило бы бойни, устроенной патрульными в больнице, – возразил ему Тарусов. – Но для того, чтобы это сработало, нужно было поднять шумиху, подтянуть прессу. О случившемся должно было узнать как можно большее число людей. Несколько простеньких мемов – «Это могло бы случиться и с вами! Гильдия не контролирует ситуацию!» И дело было бы сделано. Однако, – киур кинул быстрый взгляд на Юрьева, – как я понимаю, никакой утечки информации не произошло.
Старший киур утвердительно наклонил голову:
– Место происшествия было локализовано быстро и без проблем. Все прошло почти идеально. Такое впечатление, что наши противники сами не хотели, чтобы вокруг этого происшествия был поднят шум.
– Тогда я не понимаю… – начал было Гигин.
И похоже было, что на этот раз он действительно не понимал.
– Вот именно! – не дослушав, перебил его старший киур. Ему было абсолютно все равно, что именно не понимал Гигин. Но реплика непонимающего киура пришлась весьма кстати. – Мы не можем понять логику действий нашего противника. Значит, не можем им противодействовать. Единственное, что нам остается в такой ситуации, – нанести упреждающий удар!
Экран на стене взорвался разноцветной вспышкой. В момент пикового напряжения изображение неожиданно замерло. Застыло. И вдруг начало медленно расплываться яркими, психоделическими красками. Это действовало как транквилизатор. Сбивало с мысли. Не давало сосредоточиться на главном.
– Ну, мы можем завтра же, вернее уже сегодня, запустить парочку новых развлекательных телешоу, – забормотал, забубнил Сверликов. – В меру скабрезных и не в меру тупых. В общем, то, что доктор прописал. Смотреть будут еще как. У нас уже отснято по три-четыре выпуска. – Он вроде как ни к кому и не обращался, а говорил лишь для самоуспокоения. – Еще готовы пилоты для ударной тройки телесериальчиков. Думали с осени запустить, но можно и сейчас. Один – про бандюков, другой – про семью идиотов, третий… Третий – тоже про современников, только там все они нетрадиционно ориентированы, причем каждый по-своему. С претензией на юмор. Я видел пару сценок – тупо и безобразно. В общем, все как обычно. Народ будет лопать и просить добавки. Так что, – Сверликов поднял взгляд на старшего киура, – с моей стороны, Станислав Викторович, заслоны, как говорится, выставлены. Враг, что называется, – киур показал кулак невидимому врагу, – не пройдет!
