Гридин не собирался говорить того, что слетело с его уст. Он ни на что не надеялся и поставил крест на своих чувствах. Но вдруг его прорвало.
– Она заслуживает счастья, Жорж. Отдай ее мне! Не знаю, сколько я буду жить… но после моей смерти дядя обеспечит мою вдову. Франческа ни в чем не будет нуждаться! А что ты можешь ей дать?.. Статус любовницы? Бытовые проблемы? Проклятия твоей маменьки-графини? Вечное ожидание на берегу?.. Скоро грянет новая революция, Жорж. Или война… Кто знает, что ждет всех нас? Надо ловить момент! Я увезу Франческу за границу, устрою ее будущее. Ей надо учиться пению…
Брасов побагровел. Его лицо перекосилось, рот дернулся. Слова Гридина взбесили его. Он едва сдержался, чтобы не ударить наглеца.
– Ты предлагаешь мне сделку?
– Бог с тобой, Жорж…
– Впрочем, прости. Я зря вспылил. Много всего навалилось…
Его вдруг осенила идея. Пергамент, привезенный из Мессины, плохо поддавался переводу. Брасов не был силен в латыни. А вот Гридин хвастался, что латынь – его конек.
– Твой дядя, по слухам, скупает древние манускрипты?
– Это его хобби, – кивнул племянник.
– Я не хочу брать деньги в долг, но если бы он купил у меня рукопись…
– Конечно! – обрадовался Николя. – Привози свое сокровище! Я покажу дяде.
Мичман впервые заговорил о свитке с другим человеком. До сих пор он никому не показывал пергамент, который был зажат в руке спасенной Франчески. Как будто в этом тексте заключалось нечто важное и значительное. Рисунок, помещенный между строк, казался довольно простым, но Брасов часами смотрел на него, пока у него не начинала кружиться голова…
Глава 32
Мессина, наше время
Роза довела мужа до дому, напоила чаем и наложила тугую повязку на поврежденную ногу. Антонио не признался, что делал посреди ночи в чужом поместье. Жена устала задавать пустые вопросы. Они поссорились.
– Ладно, ложись спать. Завтра поговорим, – вздохнула Роза.
Антонио с ужасом осознавал, какую он совершил ошибку. Рыбу убивает открытый рот. Как русскому удалось заставить его «открыть рот»? Он был словно в бреду, когда говорил с Ренатом. Тот знал его тайну и пригрозил тюрьмой.
Антонио решил, что приговорен. С того момента, как он разболтал Ренату о поручениях куратора, его жизнь ничего не стоит. Он покойник! Он уже мертв. Мертвее адвоката и его жены, которых он прикончил.
Антонио не знал, что его больше пугает: совершенное им убийство или расплата за болтовню. Куратор внушал ему панический ужас. Лучше уж самому свести счеты с жизнью, чем ждать неминучего и страшного конца. Ожидание казни мучительнее, чем сама казнь.
Антонио лежал на кровати и беззвучно плакал. Роза делала вид, что спит. Ее знобило. Они чувствовали боль друг друга, их сердца учащенно бились.
Над морем занимался рассвет. Край солнца показался над горизонтом, на воде пролегла розовая дорожка. Антонио подумал, что это утро может оказаться для него последним. И хорошо! И ладно! Так будет лучше для всех. Он не станет дожидаться, пока его застрелят или отправят на морское дно. Он опередит своего палача, оставит его с носом. Эта идея завладела им. Антонио привстал, оперся на локоть и прислушался к дыханию жены.
– Роза… – тихо позвал он. – Роза… ты спишь?
Она не ответила. Вероятно, ей удалось уснуть. Глаза ее были закрыты, грудь мерно вздымалась. В комнате пахло ее любимыми духами – корица и яблоко. У Антонио перехватило горло от горя и умиления. Бедная Роза! Она не подозревает, что ее муж – преступник, убийца. Он лишил жизни двух человек.
Смерть можно искупить только смертью. Антонио вдруг понял, что ему нужно сделать. Это так просто. Пойти в сарай, взять крепкую бельевую веревку, перекинуть ее через балку под потолком…
* * *
Между тем Лариса и Ренат шепотом переговаривались в своем номере. Они обсуждали хозяина.
– Я припер его к стенке! Заставил признаться, что у него есть босс…
– Ты испугал его, – качала головой она. – Теперь он мечется, ищет выход из тупика. В чем он признался? Что его приставили следить за нами? Разве это не очевидно? А кто его босс?
– Он клялся, что не знает.
Ренат был недоволен разговором с Антонио. Мужика использовали вслепую, он просто исполнитель.
– Что его боссу нужно от нас?
– Монастырские хроники. Тайна семьи Саджино. Впрочем, это одно то же. Ниточка ведет к графу Брасову, который вывез фрагмент летописи в Питер. А там…
– …след теряется! – заключила Лариса.
– Боюсь, он делает петлю… Петля! – повторил Ренат и вскочил с кресла. – Он делает петлю! Бежим!
– Кто?
Лариса задала вопрос, уже зная ответ. Где-то неподалеку в темном нежилом помещении молодой мужчина готовится к самоубийству. Он хочет повеситься. Петля из бельевой веревки свисает с потолка…
– Антонио! – пробормотала она и упрекнула Рената: – Вот до чего довели твои фокусы!
Хлопнула дверь. Роза вышла из спальни и взволнованно шагала по коридору. Она проснулась, увидела, что мужа нет рядом, и всполошилась.
Ренат с разгону наткнулся на нее.
– Ой, простите…
– Вы не видели Антонио? – спросила она.
Ренат молча пробежал мимо, Лариса за ним. Роза, тяжело дыша, прислонилась к стене. У нее прихватило сердце. С мужем случилась беда, она чувствовала. Ему очень плохо. Он умирает.
У входа в сарай горела лампочка. Ренат ворвался внутрь и увидел, как Антонио стоит на стуле и примеривает петлю. На полу валялись его шлепанцы. Босые ноги белели в сумраке, словно у мертвеца. Собственно, от смерти Антонио отделяли несколько секунд. Он обернулся на шум и замешкался.
– Черт!..
Ренат выругался, метнулся вперед и выбил из-под Антонио стул. Поскольку тот не успел сунуть голову в петлю, его тело рухнуло вниз. Постоялец навалился, и они начали бороться. Антонио взревел от боли и бешенства. Ему помешали! Он почти осуществил свой замысел, почти освободился от ненавистного куратора. Никто не смеет становиться на его пути к смерти. Никто. Никто!
Лариса молча застыла в дверях сарая. Солнце поднималось над морем. Было слышно, как кричат чайки на пляже.
– Антонио, – прошептала она. – Это не выход.
Мужчины не обратили внимания на ее слова. Они катались по полу сарая, кряхтели и колотили друг друга.
– Хватит!.. – не выдержала Лариса. – Прекратите!.. Что вы делаете?! Ренат!.. Антонио!..
Никакого эффекта. Хозяин отеля оказался покрепче. Быть может, ему придавало сил отчаяние. Он подмял под себя Рената и душил его.
