Лариса вообразила себя Франческой и сразу окунулась в атмосферу безмолвного ужаса, царящую в поезде. Жена банкира сидела в купе, сжав руки и уставившись в одну точку. Сам банкир, изрядно потерявший в весе, шепотом молился. Остальная публика вела себя соответственно. Одни нервно хихикали, другие впали в апатию и ждали, чем все закончится. Кто-то надрался в зюзю и уснул. Тощая дама куталась в шелковую шаль и бродила по коридору из конца в конец, заунывно повторяя:
– Дева Мария, спаси нас… Дева Мария, спаси нас…
Локомотив несся на всех парах, словно сами черти неутомимо подбрасывали уголь в топку. Экипаж оставался на своих местах, но лишь для того, чтобы безучастно наблюдать за происходящим.
Франческа, вцепившись в поручни, смотрела в залепленное снегом окно. Она думала о Марио. Как он мог бросить ее одну? Она бы выпила чего-нибудь крепкого, но все запасы спиртного в поезде иссякли. Ее била дрожь, зуб на зуб не попадал.
– Что теперь будет?
Франческа повернулась на голос и увидела высокого бледного официанта, который устроился рядом с ней.
– Вам страшно?
– Очень…
– Жаль, что выпивка закончилась, – посетовал он. – Мы бы с вами дернули по стакану и вырубились. Завидую тем, кто уснул.
– Где они проснутся? – поежилась Франческа.
– Быть может, нигде. Вероятно, мы все уже спим вечным сном…
– Не похоже!
Официант склонился к ее уху и прошептал:
– Мы стали добычей дьявола… и катимся в преисподнюю! Не бойтесь, хуже не будет. Подручные Князя Тьмы доставят нас по назначению. Я читал, что в аду жарко, а оказалось наоборот! Чувствуете могильный холод? Он пробирает до костей…
Франческа содрогнулась. Мимо них прошествовала сеньора в шали, продолжая взывать к Деве Марии с мольбой о спасении.
– Эй, вы! – окликнул ее официант. – Прекратите!
– Оставьте ее… Она не в себе.
– Мне тошно от ее завываний! Я заставлю ее замолчать!
Официант поднял с пола бутылку от шампанского и двинулся следом за женщиной с намерением огреть ее по голове.
Франческа не пыталась его останавливать. Он сам передумал и вернулся, сердито брюзжа:
– Пусть ее черти возьмут! Это их работа!
За окнами загорались и гасли сполохи. С каждым разом все ярче. Люди в вагоне едва шевелились, как сонные мухи. Их сознание медленно погружалось во мрак. Держались только сеньора в шали, официант и Франческа.
– Сбылось пророчество, – зачем-то сказала она. – Я читала об этом в летописи перед тем, как на меня обрушился дом. Дьявольская повозка, люди в странных одеждах, монахи…
– Святые братья! – подтвердил официант, развеселившись. – Они здорово струхнули, бедолаги! Бросились закрывать ворота, звонить в колокола!
– Еще там было написано про женщину с огненным знаком на груди… Я потом все думала о ней! Меня преследовали страшные мысли. В ночь перед землетрясением я не спала и решила еще раз перечитать пророчество…
Официант выпучил глаза и ткнул ее пальцем в грудь.
– Так это же вы! Вот он, знак…
Яркая вспышка ослепила его и Франческу. Сеньора в шали споткнулась и застыла на месте, подобно статуе. Поезд начал сбавлять ход. На Франческу накатило забытье…
Очнувшись, она увидела за окнами буйную зелень. На полу в коридоре сидел сонный официант, прислонившись спиной к стене. Дама в шали лежала неподалеку и тихо посапывала. Кто-то из пассажиров зевнул, хлопнула дверь купе. Люди словно сбросили морок, начали осознавать происходящее. Казалось, рассеялись некие чары…
Франческа не верила своим глазам. Поезд стоял посреди городского предместья, на цветущем лугу. На небе сияло солнце, пели птицы.
– Скорее! – крикнул банкир, таща за руку жену. – Выходите скорее! Все выходите! Иначе нам конец!
Официант, покачиваясь, поднялся на ноги.
– Мы в аду? – с глупой улыбкой осведомился он. – А здесь миленько! Не ожидал…
Франческа поймала его взгляд и попятилась. Парень шагнул к ней, протягивая руку. Ей хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть.
– Вы куда?
Она не ответила и спряталась за дверью купе. Пассажиры, подгоняя друг друга, торопливо покидали вагоны.
– Быстрее! – донесся до Франчески голос официанта. – Выходите!.. Неизвестно, сколько продлится стоянка! Мы можем опять оказаться черт знает где…
– Марио… – простонала она, обращаясь к бросившему ее супругу. – Что мне делать без тебя?..
В купе было светло, как днем. Впрочем, за окном и был день, а не полярная ночь. Франческа ощутила дежавю. Пол уходил у нее из-под ног, голова кружилась. Правда, на сей раз стены устояли и сверху на нее ничего не посыпалось. Она могла дышать, слышать и видеть. Быть может, свершится чудо, и ей подаст руку не долговязый официант, а белокурый красавец Брасов…
Чуда не случилось. Вагон в мгновение ока опустел, мичман так и не появился. В купе осталась одна Франческа, о которой все забыли. Она прижимала руки к груди и ждала…
Откуда ни возьмись, на нее полетели мокрые брызги.
– Ой!
Вместо Брасова перед ней возник голый и мокрый Ренат. Она сообразила, что лежит на пляже, а он только что вышел из воды. Вокруг были загорающие, песок, разноцветные зонты. На берег с плеском набегало море. Громкий крик чайки окончательно доказал Ларисе, что она – не Франческа.
– Пойдем купаться, – предложил Ренат. – Вода сказочная. Теплая, как ты любишь.
– Я знаю, почему они вышли…
– Кто?
– Пассажиры дьявольского поезда! Они боялись, что следующей остановки не будет. Пока вокруг тепло и зелено, надо выходить…
Глава 48
Мехико, 1918 год
Могила Франчески произвела на Гридина удручающее впечатление. Невзрачное надгробие, полустертая надпись, в которой угадывались буквы фамилии Альварес.
Он подумал, что любовь всей его жизни не может лежать тут, в чужой земле, под куском серого мрамора.
Хорхе стоял рядом, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Он ждал, когда приезжий заплатит ему обещанные деньги. Однако тот не торопился.
– Она ничего не оставила? – без надежды спросил Гридин. – Никаких записок или дневника?
– Насколько мне известно, нет. Я даже не знаю, умела ли она писать.
– Кто унаследовал имущество Себастьяна Альвареса?
– Мой отец, а после его смерти – я.
Гридин готовился к этой поездке и заранее брал уроки испанского, чтобы говорить с людьми без переводчика. Они с Хорхе понимали друг друга.
