– Всё пропало, дружище! Всё пошло прахом!.. Я тебе говорил. Я знал, что этим кончится…
Гридин слушал его слезливые жалобы, и в нем закипало бешенство.
– Ты вор, Брасов! Ты украл у меня любовь! Украл счастье!
– Ты меня оскорбляешь?.. С какой стати?
– Ты продал моему дяде краденый пергамент! Бесчестный, подлый человек!
– Опомнись, Николя…
– Ты мародер, Брасов! Я догадался, откуда у тебя свиток! Ты спер его во время землетрясения! Этот чертов манускрипт заставляет плясать под свою дудку… Слышишь, как воют флейты и гремят бубны?! Это Дионис и его безумная рать!.. Они наступают!.. Они пришли за нами! За мной и тобой!.. Их ведет двурогий небесный телец…
Гридина понесло. Его речь стала сбивчивой и походила на бред.
Будь граф трезвее, он бы как-нибудь оправдывался, объяснялся. Но обвинения Николя вызвали панику в его затуманенном уме. Вместо того чтобы защищаться, он нападал. Бывшие приятели бросали друг другу в лицо слова, после которых примирение невозможно. Они подрались, сцепились не на жизнь, а на смерть.
Гридин подмял под себя пьяного графа и колотил его чем ни попадя. Он не помнил, как в его руке оказался камень, которым он ударил лежачего Брасова по голове и продолжал наносить удар за ударом… Он вымещал на сопернике свою боль, обиду и безысходное отчаяние.
– Это тебе за меня… за Франческу…
Отставной моряк перестал шевелиться. Гридин опомнился, пришел в себя и ужаснулся. Всё вокруг было в крови. Разбитые губы Брасова приоткрылись.
– Мерси, Николя… Я хотел сам, но боялся… Ты мне помог…
Гридин внезапно вспомнил слова пророчицы: «Ежели с гневом совладаешь, избежишь греха и будешь жить долго».
Выходит, не совладал. Теперь гореть ему в пекле вместе с Брасовым!..
Он разразился бранью, которая перешла в неукротимый приступ кашля, упал на грудь мертвого противника и потерял сознание…
Их схватка, незримо начавшись в Петербурге десять лет назад, закончилась в Риме – явственно, грубо и грязно. Вечный город равнодушно взирал на человеческую трагедию. За много веков он привык ко всему.
Через неделю русский коммерсант Гридин скончался в тюремной больнице от обострения чахотки. Брасова скромно похоронили за счет эмигрантских пожертвований, но ходить на могилу было некому, и скоро табличка с его именем затерялась…
Глава 56
Мессина, наши дни
– Смотри, что я нашел!
Ренат показал Ларисе текст на экране планшета и заметил:
– Совсем недавно этой статьи на сайте не было. И вдруг – появилась! Держу пари, ее автор – Вернер. Хотя подпись другая.
– Что за сайт? «Летучие голландцы»?
– Угадала. Здесь написано, что в начале девяностых годов прошлого века поезд «Санетти» видели на переезде под Полтавой.
– Это я уже читала.
– Дежурная по переезду сообщила в милицию об исчезновении научного сотрудника Лещатого. По ее словам, тот на ходу вскочил на подножку вагона и был таков! – невозмутимо продолжал Ренат. – Ей не поверили. Ученого искали несколько суток, потом махнули рукой и закрыли дело. Решили, что Лещатый выпил лишку, заблудился в лесу и… стал добычей диких зверей.
– В лесах под Полтавой водятся хищники?
– Львов и тигров там точно не встретишь, а волки, наверное, попадаются.
– Настолько голодные, что нападают на людей?
– Тут сказано: «Были опрошены местные жители, охотники и лесники. Никто не смог припомнить, чтобы волки когда-нибудь загрызли человека насмерть. Бывало, бездомные собаки кусали сельчан, но потерпевшие не исчезали бесследно».
– Этот Лещатый так и не объявился?
– Увы, нет. А вот еще пример. В 2011 году в Крыму под горой Гасфорта пропал журналист, который писал об аномальных явлениях. Его сопровождала девушка-байкерша. Они бродили по заброшенному итальянскому некрополю.
– Там столько крови пролито, – вздохнула Лариса. – Постой-ка… 2011 год, говоришь? Как раз сто лет после пропажи прогулочного поезда!
– Я обратил на это внимание. Ну вот… журналист облазил развалины часовни, фотографировал кактусы, якобы привезенные из Италии. Потом они с девушкой спустились в долину и решили отдохнуть. Засиделись до сумерек. И вдруг услышали странные звуки за спиной, как будто сзади ехал железнодорожный состав. Парень вскочил и обомлел. Ему не показалось! У подножия горы курился туман, из которого вынырнул допотопный локомотив. Он несся вперед по несуществующим рельсам…
Ренат увлекся. Картина, которую он описывал, захватила его. Он уже не был сторонним наблюдателем, он превратился в участника и «видел» поезд глазами журналиста.
Девушка испуганно вскрикнула, съежилась и закрыла лицо руками. Парень, наоборот, двинулся навстречу паровозу.
– Тот самый поезд! – возбужденно повторял он. – Тот самый поезд! Его видел стрелочник под Балаклавой! В тот день, когда на севастопольском рейде взорвался линкор «Новороссийск»!.. Вот же он!.. Смотри!..
Журналист показывал пальцем на движущийся паровоз, но байкерша не хотела его слушать.
– Мне страшно, Юра! – выкрикнула она и вместо того, чтобы идти за ним, легла на землю.
– Какая удача!.. Нам крупно повезло…
Каменистая почва сотрясалась от перестука колес. В воздухе запахло угольным дымом.
Первый вагон поравнялся с журналистом, и тот неожиданно схватился за поручни, прыгнул на подножку. Дверца тамбура хлопала на ветру. В окнах развевались занавески. Локомотив свистнул, дохнул паром и прибавил ход.
Через пару минут все стихло. Поезд растворился в темноте. Над горой Гасфорта завис яркий желтый месяц, похожий на рога золотого тельца. В траве стрекотали цикады, шуршали мыши и суслики.
Девушка привстала и удивилась, как быстро настала ночь.
– Юра! – крикнула она. – Юра-а-а!
Ей никто не ответил. Даже эхо молчало.
– Юра!.. Ты где? – испугалась она. – Выходи! Юра-а! Юра-а-ааа-ааа!
У нее была внешность Ларисы. Ренат протянул к ней руку и прошептал:
– Ты похожа на…
– Это я и есть!
Он вздрогнул, тряхнул головой и… оказался в гостиничном номере. Лариса подала ему стакан с водой.
– Выпей, отрезвляет.
– Тьфу ты!.. Я только что видел поезд «Санетти»… Глазами того журналиста, который… В общем, он сделал ту же глупость, что и Лещатый. Запрыгнул в вагон и сгинул!
– Интересно. Значит, можно подкараулить поезд и…
