Это была война. Жестокая и беспощадная. Но на этот раз войска действовали иначе. Не было парадных колонн, как шесть лет назад, когда у грозненского железнодорожного вокзала полегла 131-ая Майкопская бригада. В города и селения входили, как и предписывалось боевыми наставлениями: штурмовые отряды зачищали здания, а со спины их поддерживала «броня». Жизнь солдатская от этого проще не стала, но боевых потерь теперь было намного меньше.
А потом погиб его друг Юра. Он умер на руках у Вилена, пытаясь зажать руками развороченный осколками живот. Ещё через два дня Ильич потерял глаз. Потом была гражданка, на которой он оказался совершенно никому не нужен, и если бы не дед… Девушка, обещавшая Вилена ждать, не дождалась. Через два месяца, как он призвался, она вышла замуж за преуспевающего бизнесмена, с которым была давно знакома. Да и после неё женщины в жизни Вилена не задерживались. Приходили и уходили, сменяя друг друга, словно кадры диафильма. Исчезала одна – появлялась другая, а потом – новый круг. Вилен попытался вспомнить их лица, но ничего не вышло, он неплохо помнил имена, фигуры, постельные привычки, но совершенно не помнил лиц…
Шелест раздвигаемых ветвей отвлёк его от воспоминаний. Вилен рефлекторно подхватил автомат, целясь на шум.
У кустов стоял пёс, не слишком большой, размером с добермана, но совершенно точно – не доберман. Широкая грудь, мохнатый, как волкодав, с длинным хвостом, острыми смешными ушами, как у овчарки, и довольно милой, немного вытянутой мордой. Вилен опустил ствол – зверь совершенно не проявлял агрессии, казалось, он сам изучал человека. Выждав пару минут, пёс медленно пошёл к костру и сел по другую сторону, напротив человека.
– Хм, – сказал Вилен, – погоди-ка немного.
Он помешал закипевший в котелке компот и снял треножник с огня. Пёс следил за ним глазами, не проявляя беспокойства. Вилен поставил котелок возле ствола, надо было дать ему остыть. Пить горячий компот – моветон. При этом он сознательно повернулся к псу спиной. Тот не отреагировал, да и Ильич не почувствовал никакой опасности.
Вернувшись к костру, Вилен сел на своё место, подкинул в огонь сушняка. Тот вспыхнул мгновенно, подняв целый столб искр. Одна или две упали псу на нос. Он возмущённо фыркнул и, подняв лапу, почесал обожжённое место, после чего укоризненно посмотрел на человека.
– Хм, – снова сказал Вилен. – И как мне тебя звать? – Парень внимательно осмотрел пса. Цвет меха – нечто среднее между тёмно-серым и чёрным.
– Будешь Пеплом, – решил Ильич.
Пёс фыркнул, словно поняв, о чём идёт речь, поднялся, потянулся и, обойдя костёр, подошёл вплотную к человеку, выбирая место посуше. Вилен опасливо поднял руку и осторожно, не делая резких движений, погладил его.
– Пепел, – почёсывая нежданного гостя за ухом, ласково повторил он.
Пёс послушно улёгся у его ног и млел от удовольствия. Мелькнула мысль назвать собаку Пятницей, в стиле Робинзона Крузо, но Вилен отверг её, как хулиганскую. Да и неподобающая это кличка для пса. Негру – в самый раз, а псу нужно гордое имя. Оставался лишь один вопрос: чем его кормить? Рационов надолго не хватит, половина уже съедена, осталось пять штук, впритык до Владимира, а псине нужно много еды, одной банки консервов ему будет маловато. Придётся охотиться. Интересно, стал бы пёс есть подстреленных недавно крыс или птиц? И вообще, съедобные они или нет?
Снова начался дождь, Вилен откинул полог и махнул Пеплу рукой. Пёс мгновенно нырнул в лаз, устроился он на песочке у входа, в вырытый Ильичом грот не полез, понял, что там хозяйское место.
Вилен, прихватив котелок и разогретую банку с рисовой кашей, забрался следом. Банку он разделил по-братски: половину отдал псу, половину съел сам. Хотя чего там есть-то было? Компот уже остыл. Вилен сполоснул кружку и, налив до краёв, залпом выпил. Получилось недурственно – кисленько, но освежающе. Натянув на горлышко кусок бинта, слил компот из котелка во флягу. Отжим выкинул. Пепел повел носом, лапой разорвал бинт и мгновенно сожрал остатки.
– Ты что, всеяден? – глядя на него, спросил Ильич.
Пепел снова фыркнул и улёгся у входа, положив морду на передние лапы и преданно глядя на человека. По-видимому, он решил следовать за своим новым хозяином. Вилен видел в этом определенный плюс, во всяком случае, теперь он не будет разговаривать сам с собой, а сможет общаться с псом.
Ночью буря разыгралась не на шутку, дважды ветер отрывал край полотна, накрывавшего яму, приходилось вылезать из теплого спального мешка и приделывать вырванный край обратно. Зато утро выдалось абсолютно безоблачным, сильный ветер унёс тучи на юг, прочь с пути Вилена. И, едва над лесом поднялось солнце, Ильич уже шагал к МКАД. Следом, не торопясь, трусил его новый спутник.
На кольцевую дорогу выходили там, где Вилен с неё сошёл. Разведчик пролез через дыру в заборе, а пёс просто прыгнул, распластавшись, и словно влетел в неё. Вилен аж присвистнул. Пепел с места прыгал вверх на высоту больше трёх метров. Потрепав спутника по большой лохматой голове, парень неторопливо пошёл по главной дороге столицы, ныне заросшей травой, размытой дождями и покрытой трещинами.
Из собранных ранее данных Ильич знал, что атака террористов началась ближе к вечеру. Дорога была просто забита остовами машин. Все эти люди погибли очень быстро. Те, кто оказались покрепче, смогли выбраться из машин и умерли уже на дороге, остальные так и остались сидеть в своих металлических склепах.
Неспешно бежавший впереди Пепел вдруг сделал стойку и предупреждающе зарычал. Вилен замер, вскинул автомат, вжав приклад в плечо, и стал осматривать дорогу в оптический прицел. Он смотрел и не верил своим глазам. Прямо навстречу ему между рядов ржавых машин шла обнажённая девочка лет тринадцати. Связанные в узел длинные серые волосы, которые, скорее всего, никогда не мыли. Фигура почти полностью сформировавшейся женщины. Голова низко опущена – так, что лица было не разглядеть.
А Пепел рычал всё громче.
Ильич сквозь прицел изучал девочку. Он никак не мог понять, что в ней было не так. Ну помимо полного отсутствия одежды и самой встречи в вымершем городе. Слишком худая? А какого хрена она делает здесь одна и нагишом? И тут Вилен понял – у неё была слишком белая кожа. Абсолютно белая, цвета новой раковины в ванной комнате. В этот момент девчонка слегка подняла голову, и всё мгновенно встало на свои места. Да, с таким личиком ей вряд ли светило быстрое замужество. Она втянула носом воздух и приоткрыла пасть. Длинный язык, волчьи челюсти, мелкие острые зубы, которые меньше всего походили на человеческие и более всего – на акульи. И две пары клыков сантиметра по три в длину.
Вилен на секунду растерялся, не зная, что делать – бежать или стрелять. Пепел уже приготовился к прыжку, шерсть на загривке вздыблена, клыки оскалены, пёс явно рвался в бой.
«Девочка» снова втянула воздух через широкие ноздри, её глаза распахнулись, и Вилен отчетливо разглядел жёлтый вертикальный зрачок. Она смотрела прямо на него, смотрела ему в глаза. Дальнейшее не оставляло никаких сомнений в её намерениях – пригнувшись, словно конькобежец на старте, она с невероятной скоростью рванула на них. Это мало напоминало радостную встречу, мутантка явно атаковала. За несколько секунд она преодолела сотню метров, легко перепрыгнув через распахнутую дверь какой-то малолитражки. Любой спринтер в его мире удавился бы от зависти – сотня метров меньше чем за восемь секунд. Она неслась прямо на Вилена и Пепла, готового грудью встретить врага. Она не пыталась петлять и маневрировать, атаковала в лоб, словно и не было у Ильича в руках автомата. Но он – был.
