– Ричард?! Да он даже не найдет тебя здесь! Так что я могу развлекаться с тобой недели напролет. Интересно, как быстро ты сломаешься?
Джози было страшно. И больно. И противно. Но она поклялась себе, что плакать перед этим ублюдком не будет. А Ричард ее найдет – только бы поскорее. А то ведь она и впрямь может сломаться.
Но у нее хватило сил бросить на него гневный взгляд и, несмотря на ледяной ужас, что бурлил в крови, сказать:
– И не надейся, Саймон! Я не сломаюсь! Только не пока я тебя так ненавижу!
– О, какая страсть, детка! – он приподнял ее личико, наклонившись к ней. Джози плюнула ему прямо в глаза. Саймон тут же отвесил ей оплеуху, да такую, что в ушах зазвенело, а из глаз брызнули слезы. – Сейчас я тебя проучу! Ты у меня станешь послушной, сучка! – с этими словами он распахнул халат (она только теперь обратила внимание, сколь фривольно он был одет), и прямо перед ее лицом оказался его сморщенный член. – Ну же, не ломайся, отсоси!
Джози вытаращила на него глаза: он что, хочет, чтобы она взяла… это… в рот?! Такое просто не укладывалось у нее в голове. Ее саму Ричард не раз ласкал языком между ножек. Это было невероятно приятно и очень смущало (она покраснела даже от одного воспоминания). Но ей и в голову не приходило касаться подобным образом его, а он никогда и не просил. А тут – мерзкий Саймон предлагает ей такую гадость! По телу Джози пробежала дрожь омерзения, а к горлу подкатил рвотный спазм.
– Что, – нагло ухмыльнулся Саймон, – шокирована моим достоинством?
Джози смерила его снисходительным взглядом королевы и пренебрежительно хмыкнула:
– Достоинство?! Это у Ричарда достоинство, а у тебя – недостаток!
Саймон яростно зарычал, схватил ее за волосы и ткнул лицом себе в пах:
– Давай, стерва, покажи, что ты умеешь не только трепать языком!
Джози почти теряла сознание от гадливости, бывшей настолько сильной, что даже не чувствовалась боль от накрученных на кулак волос.
В следующую секунду Саймону пришлось отпустить ее, чтобы пригнуться и испуганно закрыться руками: над головой пролетела металлическая дверь, закрывавшая вход в подвал. Отрикошетив от стены, она гулко грохнулась на пол всего в паре дюймов от незадачливого насильника, чудом не прибив его.
Саймона заколотило, он побледнел как полотно.
Существо, стоявшее в дверях, безусловно, напоминало человека. Но перепончатые крылья, когтистые лапы, сжимавшие клинки, всполохи синего пламени, окружавшие его, говорили о сверхъестественном происхождении этого создания.
Саймон, должно быть, набравшись смелости, визгливо выпалил:
– А вот и твой муженек! Не ожидал я его! Полюбуйся на эту тварь – теперь видишь, за кем ты замужем?!
Джози не слушала его: она и впрямь любовалась. И готова была поклясться, что не видела ничего прекраснее, чем этот демон. И еще подумалось, если он не возьмет ее немедленно – она взорвется. Страх, боль, омерзение – все это затерялось в океане возбуждения и счастья, что плескался ныне в ее душе.
Саймон вскочил и, хохоча как полоумный, закричал:
– Не думай, гадкий демон, что я боюсь тебя! Мать научила меня защищаться. Получай, – он сделал какое-то нелепое, на взгляд Джози, движение руками и произнес: – Растите, Сорняки!
И они полезли изо всех углов и щелей. Жирные, осклизлые, извивающиеся, похожие на щупальца. У них вырастали конечности и головы, издававшие булькающие омерзительные звуки. Комната наполнилась зловонием, от которого у Джози закружилась голова. Последнее, что она запомнила, перед тем как провалиться во тьму, – блеск мечей и их песнь…
Когда очнулась, с досадой поняла, что все еще привязана к стене, а меж тем тело начинало ныть и затекло от неудобной позы. Кругом валялись ошметки серой слизи. Саймон, пятясь, как рак, полз прямо по ним, а за ним двигался демон.
– Нет, нет! – умолял бедняга, который давеча чуствовал себя королем.
Демон осклабился.
– Больно надо мараться! – сказал он и, вплотную наклонившись к Саймону, коснулся пальцами его лба, надавив когтями на кожу. Тот взвыл и забился. Его окружило серебристое сияние, которое закручивалось над макушкой в спираль. Вскоре та отделилась и устремилась в потолок. Саймон рухнул на пол. Лицо его, повернутое к Джози, было бессмысленным, а взгляд – остекленевшим.
Демон приблизился к ней. У Джози забилось сердце, и когда горячая ладонь с острыми когтями коснулась лица, она вся затрепетала. Ей хотелось, чтобы он тотчас же поцеловал ее. Но он отстранился и рассек сковывавшие путы, и она рухнула бы наземь, не подхвати он ее. От него исходил жар, словно от пылающего камина. Она обняла его за шею и положила голову на плечо.
Они взлетели вверх и неслись, пронзая комнаты и этажи, будто те состояли из тумана.
А потом холод осенней ночи заставил ее громко охнуть. Демон плотнее прижал ее к себе, почти опаляя, и взвился в небо.
Джози хотелось кричать от восторга, когда они летели над крышами Лондона. Ее переполняли чувства столь же контрастные, как жар и холод, что будоражили ее сейчас. И она даже почувствовала легкое разочарование, заметив очертания их дома в Хэмпстеде…
Лондон, Хэмпстед, 1878 год
Он опустил ее на кровать. С него тотчас же слетел весь демонический антураж, и он как подкошенный рухнул на колени. В глазах стояли ужас и отчаяние.
– Я не-е и-м-ме-е-ю-йу п-пр-ра-а-в-ва-а д-да-а-ж-же-е п-про-о-с-си-и-ть у-у в-ва-а-с-с п-про-о-щ-ще-е-н-ни-и-я-йа, – проговорил он, дрожащими руками закрывая лицо. – Э-э-т-то-о я-йа в-во-о в-вс-се-м-м в-ви-и-но-о-ва-а-т-т. П-пр-о-о-го-о-н-ни-и-т-те-е м-ме-н-ня!
Джози почувствовала, как внутри все клокочет, стиснула кулаки, а сердце наполнилось жгучей ненавистью к Саймону: гад, он же знал! Знал, что Ричард их непременно найдет! И что он не умеет себя прощать!
Поэтому она отмела в сторону все попытки расплакаться, бросилась к мужу и, отводя его руки, запальчиво проговорила:
– Я сделаю лучше – обниму вас! Вот! – Она бросилась ему на шею, запустила пальцы в волосы и стала лихорадочно целовать его лицо.
Ричард растерялся и замер. Потом осторожно обнял ее, привлек к себе и, глубоко, болезненно вздохнув, произнес уже спокойнее:
– Как вы, ангел мой? – и побледнел, должно быть, заметив след от пощечины на ее щеке: – Как я мог оставить вас под одной крышей с этим… с Саймоном?!
Джози отстранилась и заглянула в синие глаза мужа. Когда легкое головокружение прошло, сказала:
– Прекратите! Вы поступили так, как поступил бы любой порядочный человек, увидев, что другой в отчаянии и нуждается в помощи. Если уж кому и винить себя – так мне! Зачем пошла с ним, если он весь день меня бесил!
Во время ее тирады Ричард гладил ее по спине, волосам, отчего Джози хотелось мурлыкать и виться, как кошечке.
