Наверху было полное имя автора – Эрнест Миллер Хемингуэй – и даты его жизни. Затем шел полный список его работ… но он был неправильным. Да, там значились «И восходит солнце», «По ком звонит колокол», короткие рассказы, «Старик и море»… но еще в список были включены три или четыре названия, о которых Уэсли никогда не слышал. А он был уверен, что, за исключением нескольких небольших эссе, прочитал все из внушительного творческого наследия, оставленного Хемингуэем. К тому же…
Он еще раз посмотрел на годы жизни и увидел, что дата смерти была неправильной. Хемингуэй умер 2 июля 1961 года, застрелившись из любимого ружья. Но, судя по дате на экране, он отправился в великую небесную библиотеку 19 августа 1964 года.
– Дата рождения тоже неправильная, – пробормотал Уэсли. Свободной рукой он то и дело ерошил волосы, придавая прическе какую-то новую экзотическую форму. – Я почти уверен. Он родился в тысяча восемьсот девяносто девятом, а не тысяча восемьсот девяносто седьмом.
Он навел курсор на название, которого не знал: «Собаки Кортланда». Наверное, так решил пошутить какой-нибудь полоумный программист. Но «Собаки Кортланда» хотя бы по стилю походили на названия, которые Хемингуэй давал своим произведениям. Уэсли нажал кнопку.
Экран погас, а потом на нем появилась обложка книги. Она была черно-белой, и на ней стая лающих собак окружила пугало. На заднем плане виднелся охотник с ружьем – плечи опущены от усталости или отчаяния (а может, того и другого вместе). Наверное, тот самый Кортланд.
В лесах на севере Мичигана Джеймс Кортланд сталкивается с неверностью жены и смертельной опасностью. Когда на старой ферме Кортланда появляются три опасных преступника, самый известный герой «Старика Хэма» оказывается перед ужасным выбором. Насыщенный событиями и символизмом заключительный роман Эрнеста Хемингуэя был удостоен Пулитцеровской премии незадолго до смерти автора. $7,50
Далее «Киндл» спрашивал: «КУПИТЬ ЭТУ КНИГУ? ДА/НЕТ».
– Полная чушь! – прошептал Уэсли, выделяя «Да» и нажимая кнопку подтверждения.
Экран снова очистился, а потом на нем появилось новое сообщение: «Ур-романы не подлежат распространению, согласно применимым Законам Парадокса. Вы согласны? Да/Нет».
Улыбаясь, как и полагается тому, кто понял шутку, но продолжает подыгрывать, Уэсли подтвердил свое согласие. Через мгновение на экране высветилось:
БЛАГОДАРИМ ЗА ПОКУПКУ, УЭСЛИ!
ВАШ УР-РОМАН ЗАКАЗАН
С ВАШЕГО СЧЕТА БУДЕТ СПИСАНО $7,50
ПОМНИТЕ, ЧТО СКАЧИВАНИЕ УР-РОМАНОВ ЗАНИМАЕТ БОЛЬШЕ ВРЕМЕНИ
ПОДОЖДИТЕ 2–4 МИНУТЫ
Уэсли вернулся на страницу со своими закачками. Там по-прежнему значились «Дорога перемен», «Старик и море» и «Новый оксфордский американский словарь», и он не сомневался, что так и останется. Никакого романа Хемингуэя «Собаки Кортланда» не существовало ни в этом, ни в других мирах. И все-таки он поднялся и подошел к телефону. Трубку на другом конце сняли сразу.
– Дон Оллман, – представился его коллега. – И да, я действительно родился бродягой, как поется в песне братьев Оллман. – На этот раз на заднем фоне слышались не глухие удары мячей, а дикие крики трех сыновей Дона – казалось, они разносили дом.
– Дон, это Уэсли.
– А, Уэсли! Мы не виделись… наверное, часа три! – Из глубины сумасшедшего дома, в котором, по мнению Уэсли, обитала семья Дона, раздался крик, похожий на предсмертный. Но на Дона он не произвел ни малейшего впечатления. – Джейсон, не бросайся в брата. Будь хорошим мальчиком и посмотри «Губку Боба». – Затем он переключился на Уэсли: – Чем могу помочь, Уэс? Дать совет по проблеме личной жизни? Подсказать, как улучшить сексуальное поведение и повысить выносливость? Или придумать название для романа, который ты пишешь?
– Никакой роман я не пишу, и ты об этом знаешь! – огрызнулся Уэсли. – Но я действительно хотел поговорить о романах. Ты же знаком с творчеством Хемингуэя, верно?
– Мне нравится слышать от тебя сальности.
– Так да или нет?
– Конечно, знаком. Но, надеюсь, хуже тебя. Это ты спец по американской литературе двадцатого века, а я занимаюсь временами, когда писатели носили парики, нюхали табак и изъяснялись ярко, используя фразы типа «разрази меня гром». Так что за вопрос?
– Как ты считаешь, у Хемингуэя есть произведения о собаках?
Дон немного помолчал под крики еще одного сына, а потом поинтересовался:
– Уэс, с тобой все в порядке? Судя по голосу…
– Просто ответь на вопрос. Есть или нет? – Выберите «да» или «нет».
– Ладно, – сдался Дон. – Насколько я могу сказать, не обращаясь за помощью к своему верному компьютеру, нет. Помню, однажды он заявил, что сторонники Батисты на Кубе забили палками до смерти его любимую дворняжку. Уж не знаю, правда это или нет. Он расценил это как знак, что им с Мэри надо срочно делать ноги во Флориду.
– А ты не помнишь кличку этого пса?
– Вроде бы помню. Надо бы проверить по Интернету, но, по-моему, собаку звали Негрита. Что-то вроде этого. На мой взгляд, немного отдает расизмом, но мне ли судить?
– Спасибо, Дон. – Уэсли чувствовал, что губы его не слушались. – Увидимся завтра.
– Ты уверен, что с тобой… ФРЭНКИ! НЕМЕДЛЕННО ПОЛОЖИ НА МЕСТО! НЕ… – Послышался грохот. – Черт! Кажется, это был фарфор. Мне надо идти, Уэс. Увидимся завтра.
– Пока.
Уэсли вернулся на кухню. Он увидел, что в списке закачанных в ридер книг появилось новое название. Роман (или нечто) «Собаки Кортланда» был загружен с…
Откуда именно? Из какой-то другой реальности, называемой Ур-7191974?
Уэсли был уже не в силах считать саму идею смехотворной и на этом основании ее отбрасывать. Но добраться до холодильника и достать пиво силы еще оставались. Ему хотелось пива. Он открыл банку и в пять больших глотков осушил ее наполовину, после чего рыгнул. Потом сел, чувствуя себя немного лучше. Выделил название новой покупки (по его мнению, семь с половиной долларов за неизвестное произведение Хемингуэя было чертовски дешево), и на экране появился титульный лист. На следующей странице было посвящение: «Саю и Мэри с любовью».
Затем шло следующее:
Глава 1
Кортланд верил, что человек проживает пять собачьих жизней. В первой он учится. Во второй учит сам. Третью и четвертую жизни он работает. А последнюю собачью жизнь человек не проживал до конца. Жизнь «зимней собаки». «Зимнюю собаку» Кортланда звали Негрита, но в мыслях он всегда называл ее «собакой-пугалом»…
К горлу Уэсли подступила тошнота. Он подбежал к раковине, наклонился, и его вырвало. Почувствовав облегчение, он не стал смывать рвотную массу, а просто подставил под кран руки и, набрав в ладони воды, плеснул на мокрое от пота лицо. Ему стало легче.
