– Но послушайте меня, Анкана, – сказал маркиз, – это не игра. – Он взглянул на нее сурово. – Вам хорошо известно, что ваш отец и я бывали вместе в очень сложных ситуациях, которые, несомненно, кончились бы катастрофой, если бы вы были с нами.
– Вот это я уже называю «запрещенный прием», – запротестовала Анкана. – Как вы можете быть в этом уверены? И вы не имеете никакого права считать, что я была бы помехой вам, а не помощницей.
– Черт! – воскликнул маркиз. – Вы будете делать то, что вам говорят, и останетесь на яхте, даже если мне придется запереть вас в каюте!
Анкана ничего не ответила.
Она только улыбнулась невыносимой, раздражающей улыбкой, которая едва не вывела его из себя.
– Беда в том, что вы ужасно избалованы. Ваш отец позволял вам делать все, что вы хотите. – Он бросил на нее сердитый взгляд. – Однако я не имею ни малейшего желания увидеть вашу смерть и взять грех на душу, поэтому вы будете делать то, что я скажу.
– А почему я должна это делать? – осведомилась Анкана.
– Потому, что я вас заставлю! – сказал маркиз.
Даже произнося эти слова, он знал, как ничтожна вероятность того, что она станет ему повиноваться. Более того, он представления не имел, каким образом ее можно к этому принудить. Он сердито отвернулся и стал смотреть в окно на плавучие домики, мимо которых они плыли. И тут он услышал у себя за спиной ее голос, на удивление мягкий:
– Прошу вас… не будем спорить. Я действительно очень благодарна вам за то, что вы привезли меня сюда. Все, что на самом деле имеет теперь значение, это найти папу.
Маркиз не повернулся к ней, но через несколько мгновений сказал совсем другим тоном, чем говорил раньше:
– А что, если мы его не найдем?
– Тогда… вы будете правы, а я… не права, – спокойно сказала Анкана.
Часом позже они уже смотрели на шпили дворца. Когда они бросили якорь у его стен, маркиз увидел сверкающее на солнце золото храмов и многоярусные крыши.
Вскоре маркиз с Анканой сошли на берег. Когда они оказались внутри дворца, то были поражены живописными зданиями с золочеными крышами и пагодами с остроконечными фронтонами.
Их встретил гофмейстер, на местном наречии «файя». На нем был длинный белый жакет с золотыми пуговицами, алый шарф, странного фасона свободные бриджи, которые в Сиаме носили и мужчины и женщины, белые шелковые чулки и туфли с пряжками.
Гофмейстер сказал на вполне понятном, хотя и не очень хорошем английском, что изумлен тем, как быстро прибыл маркиз. Он приветствовал их обоих от имени его королевского величества. Король, по его словам, должен был принять их в частном порядке, как только это будет возможно. Тем временем их проводили в Саранрум, или Дворец Мирных Наслаждений, где им подали кофейное мороженое.
Гофмейстер сказал, что дворец в их распоряжении, если маркиз пожелает остановиться здесь, а не на своей яхте. Маркиз не дал определенного ответа. Он считал, что благоразумнее сначала выяснить у короля, что случилось с Кэлвином Бруком. Если, как он подозревал, в его смерти не оставалось сомнений, то чем скорее Анкана примет это известие и будет готова покинуть Бангкок, тем лучше.
Гофмейстер, очевидно, сразу же сообщил королю об их прибытии. Они недолго пробыли во Дворце Мирных Наслаждений, когда прибежавший слуга сообщил им, что король готов их принять.
Их проводили через внутренний дворик, где было очень жарко, во Дворец Чакри, где находилась приемная зала. Стены в ней были увешаны портретами некогда царствовавших королей. В конце залы был небольшой трон. Когда появился король Чулалолонгкорн, гофмейстер и все сопровождавшие его придворные удалились. Его величество явно отдал распоряжение, чтобы его оставили с маркизом и Анканой наедине.
Это был видный мужчина, к тому же он превосходил ростом остальных членов своей семьи, что делало его еще привлекательнее.
Маркиз поклонился. Король протянул ему руку и сказал:
– Приятно видеть вас вновь, милорд.
– Очень великодушно со стороны вашего величества принять нас, – отвечал маркиз. – И я благодарен вашему величеству за приглашение, даже при столь трагических обстоятельствах.
Король взглянул на Анкану, и маркиз сказал:
– Могу я представить вашему величеству дочь мистера Кэлвина Брука – Анкану, которая пожелала приехать со мной. Как вы понимаете, мне было трудно отказать ей в этой просьбе.
– Я слышал о вас, мисс Анкана, – сказал король.
Он говорил на превосходном английском, как и во время своего пребывания в Англии. Хотя там он часто прибегал к помощи переводчика, опасаясь сделать ошибку. С маркизом же он всегда держался легко и непринужденно.
Король жестом предложил им сесть в кресла с жесткими прямыми спинками, стоявшие в центре залы. Затем его величество понизил голос, и Анкана поняла, что он сделал это намеренно. Даже если бы под дверью подслушивал человек с исключительно острым слухом, он не смог бы разобрать слов.
Сначала он заговорил с Анканой, как будто считая это правильным.
– Я не могу выразить, мисс Анкана, как бесконечно опечален я был, когда мне сообщили о смерти вашего отца.
Анкана смотрела на него.
По выражению ее глаз маркиз понял, что она глубоко погрузилась в себя, как уже происходило раньше.
После небольшой паузы она ответила:
– Ваше величество, я ценю ваши добрые чувства и соболезнования, но я думаю, что вам известно, так же как и мне, что в сожалениях нет необходимости.
На мгновение король застыл, затем он сказал:
– Вы хотите этим сказать, что сомневаетесь в достоверности сведений о смерти вашего отца?
– Мы надеемся, что именно это мы услышим от вашего величества.
Так как маркиз почувствовал, что ей следовало бы выразиться яснее, он сказал:
– Мисс Брук уверена, что в сообщении о смерти ее отца кроется какая-то тайна, и в глубине души она убеждена, что он жив.
Как он ни старался этого избежать, собственные сомнения отразились в его тоне.
– Причина, по которой я вас пригласил сюда, милорд, в том, что сообщение о смерти мистера Брука показалось мне несколько загадочным.
Он улыбнулся маркизу и, помолчав немного, продолжал:
– Я не могу просить никого другого, кроме вас, выяснить, насколько это сообщение правдиво.
Маркиз сел поудобнее в кресле.
– Я только прошу, ваше величество, быть со мной откровенным, как это бывало раньше, – сказал он.
– Как вам хорошо известно, – отвечал король, – я вам очень благодарен за помощь в делах, которую вы оказывали мистеру Бруку. Было бы неправильно сейчас распространяться об этом. – Он оглянулся по сторонам, прежде чем продолжить: – Если он умер, это тяжелая потеря как для меня лично, так и для всего Сиама.
