Биби показала маркизу и множество других наслаждений. Когда она спросила его, приподняв точеные брови, не желает ли он поучаствовать в них, Осмонд ответил:
– Я предпочел бы поговорить с вами. Вы знаете, как меня интересует все, что вы делаете.
Она понимала, что он имеет в виду, и провела его обратно в свою гостиную.
Пока он пил великолепное шампанское, она говорила о стране, о короле, о новых реформах, как будто сама была государственным деятелем.
Она рассказала ему, что сыновья короля вернулись из Европы с новыми знаниями. Это помогло королю модернизировать армию и флот. Один из королевских отпрысков стал первым сиамским министром юстиции. Маркиз узнал, что после многих лет сопротивления в Сиаме открылась первая больница.
– Вот это действительно нововведение! – воскликнул он.
Биби засмеялась.
– Простой народ по-прежнему предпочитает лечиться травами, и конечно, сначала не хватало квалифицированных врачей.
– Да, это, конечно, загвоздка! – засмеялся маркиз.
– Но короля ничто не смутило и не остановило, – продолжала Биби. – Когда он вернулся из своего путешествия по Европе, где, как он мне рассказывал, он встретился с вами, его величество был полон новых идей, так что он выстроил дворец на месте фруктового сада.
– И что там происходит? – спросил маркиз.
– Его величество устраивает там личные приемы, балы-маскарады и даже часто сам готовит еду.
Маркиз рассмеялся.
– Это действительно нечто весьма странное и, я бы сказал, неподобающее для короля Сиама. Его предки, должно быть, в гробу переворачиваются!
– Многие люди и сейчас немного шокированы, – согласилась Биби. – Но, поскольку страна процветает и даже крестьянам живется лучше, чем прежде, его трудно критиковать.
– Он, несомненно, опережает свое время, – сказал маркиз. – И поскольку он обладает абсолютной властью, если мир сохранится, последующие реформы вполне осуществимы.
– Я верю в это, – сказала Биби. – Я работаю для короля и ради нашей страны, потому что это важно для всего мира.
Биби говорила с серьезностью, которая удивила бы большинство мужчин, посещавших ее заведение, какими бы выдающимися они ни были. Он подозревал, как и Кэлвин Брук, что она не только полезна королю в политическом отношении, но и связана с ним более личными отношениями. Если бы это стало известно, внешний мир счел бы это крайне предосудительным.
Его величество внимательно следил за теми, кто пытался затеять беспорядки в Сиаме в прошлом и мог бы повторить свои попытки. Он продолжал устранять все ограничения и ошибки прошлого. Король стремился вести прогрессивную политику, что было необходимо для благополучия Сиама. Строительство первой железной дороги и телеграфа началось семь лет назад. Теперь никто не сомневался в их пользе, и людей это больше не удивляло.
Агенты, подобные Биби, были необходимы для поддержания порядка в пограничных районах. Никакой заговор против монархии не был возможен без того, чтобы король об этом не узнал.
Маркиз с таким удовольствием беседовал с Биби, что шел уже десятый час, когда он встал и сказал:
– Мне пора возвращаться.
– Вы остановились не во дворце?
– Так как я знал, что увижусь с вами, я отказался от приглашения его величества.
– Тогда, раз вы свободны, – зачем возвращаться?
Он стоял, и Биби тоже поднялась.
Она была очень маленького роста, ее голова едва доходила ему до плеча.
Эта женщина выглядела очень экзотично и привлекательно, когда смотрела на него вот так – снизу вверх – и стояла рядом, не касаясь его.
– Я бы очень хотел остаться, – спокойно сказал маркиз, но, я полагаю, вам известно, что со мной дочь Кэлвина Брука и она ждет меня.
В глазах Биби он увидел разочарование.
Когда он нагнулся поцеловать ее руку, она губами коснулась его щеки.
– Вы, мой друг, самый привлекательный, самый обаятельный и очаровательный мужчина, какого я когда-либо встречала! – сказала она тихо.
От нее пахло восточными духами, напомнившими маркизу о прошлом. Так как он ничего больше не сказал, но колебался, Биби нарушила молчание:
– Я знаю подлинную причину вашего ухода. Вы хотите как можно скорее отправиться в Патайю, и я полагаю, долг для вас прежде всего.
Сами слова, как и ее голос, глубоко его тронули, и маркиз снова поцеловал ее руку, прежде чем ответить:
– Это правда, Биби, но мы встретимся снова, и если я не смогу найти Кэлвина с вашей помощью, я вернусь.
Она снова поцеловала его в щеку, и он ощутил на своей коже мягкость ее губ. Затем, что было для нее характерно, настроение ее резко изменилось.
– Берегите себя, – сказала она. – Девушки на Юге очень соблазнительны, и я буду очень раздосадована, если они соблазнят вас. Ведь мне это не удалось.
– Знайте, любые подробности, которые вы услышите по этому поводу от ваших шпионов, будут заведомой ложью!
Глаза маркиза блеснули, и Биби рассмеялась.
– Может ли что-то быть ложью, когда речь идет о вас и красивой женщине? – сказала она. – Дочь Кэлвина Брука так же привлекательна, как и ее отец?
– Это невозможно! – парировал маркиз. – Она еще очень молода, а женщины, несомненно, хорошеют только с возрастом!
– Я ценю ваш комплимент, – отвечала Биби.
Она выпустила его через боковую дверь, так что маркиза никто не видел.
Он хорошо знал, что двери теперь были широко открыты, и мужчины спешили в другую часть дома, страстно желая изведать «тысячу наслаждений», которые предлагала им Биби.
Экипаж, в котором он приехал, дожидался его. По дороге на яхту он думал, как ему повезло. Кэлвин, проницательный, подобно своей дочери, знал, что, если маркиз приедет в Бангкок на его поиски, он обязательно посетит Биби.
Было уже больше половины десятого, когда он поднялся по трапу. Его ожидал Добсон. С укоризненным видом он спустился с ним в каюту, где маркиза ожидал его вечерний костюм и ванна.
Когда за ними закрылась дверь, маркиз сказал:
– Найдите капитана, Добсон, и скажите ему, чтобы через час он медленно и как можно более незаметно отправился вниз по реке. – Оглянувшись по сторонам, он прибавил: – Я не хочу, чтобы казалось, будто яхта поспешно уходит. Пусть думают, что мы просто ищем новое место стоянки.
– Я понимаю, милорд.
– Поговорите с капитаном наедине, так чтобы никто другой вас не слышал, – приказал маркиз.
Добсон поспешно вышел, и маркиз начал переодеваться. Он подумал, что после влажной дневной жары холодная ванна будет для него большим наслаждением, чем любое из тех, какие могла предложить ему Биби.
