– Мой совет – не нужно преувеличивать свою удачу! – сказал маркиз. – Если бы Анкана не отвлекла человека, готовившегося всадить вам в спину нож, все могло бы сложиться по-другому.
– Я знаю, – сказал Кэлвин Брук. – Я счастлив, что остался жив. – Он с любовью взглянул на дочь. – Спасибо тебе, моя крошка. Но в то же время, хотя я и чувствовал, что мысленно ты рядом, я воображал, что ты в Лондоне, танцуешь на балах и делаешь реверансы в Букингемском дворце.
– Это то, чего желал бы маркиз, – отвечала Анкана. – Но я знала, что ты в опасности, папа, и едва ли могла бы слушать пустую болтовню молодых людей, зная, что тебя, быть может, нет в живых.
Кэлвин Брук поцеловал ее в лоб.
– Какой смысл было воспитывать тебя как светскую девушку, если ты рискуешь жизнью среди воров и головорезов?
– Едва ли ты можешь упрекать меня в этом, когда я провела три недели в обществе настоящего живого маркиза! – возразила Анкана.
Она бросила на маркиза кокетливый взгляд, а он сказал:
– Вы же понимаете, что, когда Анкана оказалась на борту, единственное, что мне оставалось делать – кроме как бросить ее на съедение рыбам, – это примириться с ее обществом и ради соблюдения приличий сделать вид, как будто она моложе, чем есть на самом деле.
– То-то я удивился, что волосы у нее распущены, – заметил Кэлвин Брук. – А теперь ты должна немедленно вернуться к тете Алисе и постараться вести себя как подобает леди.
Он говорил это с серьезным видом, но глаза у него лукаво поблескивали. Анкана запротестовала, в ужасе воскликнув:
– Нет, папа, ни за что! Я этого не переживу. Я хочу быть с тобой!
– Боюсь, что это невозможно.
– Почему, папа? – спросила Анкана.
– Потому что я обещал кое-что сделать. И сам очень этого хочу. – Он помолчал и, улыбнувшись ей, продолжил: – Я хочу поехать в Тибет и поискать там рукопись, которая, как я слышал, находится в одном из монастырей. Это значит, что мне придется прожить с монахами несколько месяцев, если не дольше. – Он привлек ее к себе и снова заговорил: – Как бы ты ни просила меня об этом, моя прелестная дочь, ты понимаешь, что я не могу взять тебя с собой. Монахи не примут у себя молодую женщину.
– Это правда, – заметил маркиз.
Анкана встала с софы, где она сидела рядом с отцом, и подошла к окну салона.
Яхта быстро шла по спокойному морю, и она подумала, что они скоро подойдут к устью реки Менам. Девушка знала, что, после того как они окажутся в Бангкоке и ее отец передаст сапфиры королю, он вряд ли останется с ними надолго.
Она так хорошо его знала, что уловила нотку радостного возбуждения в его голосе, когда он заговорил о Тибете. Она помнила, что он всегда хотел там побывать. Теперь, когда у него появилась такая возможность, ничто не могло задержать его. Это означало, что ей придется положиться на маркиза, который отвезет ее обратно в Англию. Если, конечно, у него не было других планов. В этом случае он поручит ее заботам какой-нибудь респектабельной дамы и на первом же пароходе отправит из Бангкока домой.
Она размышляла, не стоит ли попросить маркиза позволить ей вернуться вместе с ним на «Морском коньке».
Глядя не на нее, а на ее отца, он сказал:
– Это звучит в высшей степени интересно, Кэлвин, хотя, смею сказать, что вы едва ли найдете это путешествие комфортным.
– Это меня не беспокоит, – отвечал Кэлвин Брук. – Мне удалось получить приглашение от одного из самых важных монастырей в Тибете, и мне обещали, что я буду принят далай-ламой.
– Хотел бы я поехать с вами, – сказал маркиз после небольшой паузы.
– Ничто не доставило бы мне большего удовольствия, – отвечал Кэлвин Брук.
Анкана затаила дыхание.
Она не могла перенести мысли о том, что она будет вынуждена расстаться не только с отцом, но и с маркизом. Это были два человека, имевшие для нее теперь самое большое значение. Она повернулась и без всяких объяснений вышла из салона, хлопнув дверью.
Кэлвин Брук посмотрел ей вслед с удивлением. Маркиз сказал:
– Я хочу поговорить с вами об Анкане.
Глава 7
Маркиз спустился по трапу и прошел по коридору к каюте Анканы. Он остановился у двери и затем вошел, не постучав. Не поворачиваясь к нему, Анкана вскочила с кровати и подбежала к иллюминатору. Маркиз закрыл за собой дверь.
– Это ты, папа? – спросила Анкана.
Слезы звучали в ее голосе. Маркиз медленно подошел к ней.
– Почему вы плачете? – спросил он ее ласково.
– Я не плачу! – ответила она вызывающе, как ребенок.
Но он видел, что слезы струились по ее щекам, и, помолчав немного, сказал:
– Я знаю, вы расстроились, потому что ваш отец так скоро уезжает!
Она всхлипнула.
– Что… что делает папа?
– Он сказал, что хочет отдохнуть. Когда я уходил, он уже заснул на софе в салоне.
Она вздохнула с облегчением, и он продолжил:
– Ваш отец почти не спал, пока поджидал в храме воров. Он твердо решил ехать, и я думаю, что разумно отправиться из Бангкока с первым пароходом, который заходит в Калькутту. А оттуда он начнет свое путешествие в Тибет.
Он увидел, как Анкана сжала ладони, как будто стараясь удержаться от новой вспышки рыданий.
– А вы едете с ним? – спросила она робко.
Маркиз покачал головой.
– У меня другие планы, которые я хочу обсудить с вами.
Анкана была уверена, что он скажет ей о своем намерении организовать ее возвращение в Англию. Не в силах выдержать разговор об этом, она отвернулась и выговорила невнятно:
– Мы должны обсудить это прямо сейчас?
– Я планирую свой медовый месяц. Думаю, вас это может заинтересовать.
Анкана застыла и затем совершенно неузнаваемым голосом спросила:
– Вы сказали… ваш медовый месяц?
– Я думаю, что это стало бы решением ваших проблем, так же, как и моих.
Теперь она пристально смотрела на него своими огромными глазами, в которых стояли слезы.
– Я… я не понимаю, о чем вы говорите!
Маркиз улыбнулся, а затем медленно, как будто принуждая себя не спешить, обнял ее и привлек к себе.
– Что произошло с вашей проницательностью и способностью читать мысли, если вам до сих пор неизвестно, что я люблю вас?
– Этого… этого не может быть! – прошептала Анкана. – Это неправда!
– Это правда, – сказал маркиз. – Я люблю вас уже давно.
Он помолчал, глядя на нее.
– Когда я увидел, как этот человек занес над вами нож, я понял, что если потеряю вас, то потеряю самое драгоценное и моя жизнь уже никогда не будет прежней.
