– Тебя это, похоже, нисколько не беспокоит, ага? – спросил у Чики шаман.
– А есть причина для беспокойства? – искренне удивился Дик. – То, что мне неизвестен тайный замысел Лабиринта? Да и грех с ним! Я понятия не имею о том, что сейчас происходит на планете Сиррах, где обосновалась секта Сю. И что? Я из-за этого должен ночей не спать? Да грех забери этот Лабиринт вместе с его Великой Целью!
– Это несправедливо, – упрямо повторил Жан.
– А то, что мы оказались здесь, – это, по-твоему, справедливо?
– Нет.
– Так о чем тогда речь? Я начинаю склоняться к мнению, что, если бы не существовало несправедливости, то и Вселенная никогда не возникла бы. – Дик на секунду задумался. – Или несправедливость возникла вместе со Вселенной?
– Очень хорошо, ага, – одобрительно похлопал Дика по плечу шаман. – Ты уже пытаешься заглянуть под циновку, ага.
– Точно, – сдвинув брови, Чики напустил на себя серьезный вид. – Только ничего интересного я там пока не вижу.
Глава 19. День 245-й
Чики вытряхнул сырые кирпичи из формы на погнутый жестяной лист, который тут же задвинул в печь для обжига.
– Нам сказали: стройте дом. И мы строим. – Дик стянул брезентовые рукавицы и сунул их за пояс. – Спрашивается: какого греха?
– Вопрос риторический, – ответил Шипов, продолжая перемешивать глиняную смесь.
– Это я понимаю, – медленно, очень выразительно кивнул Дик. – Но не кажется ли тебе, дружище, что наши тюремщики ведут себя по отношению к нам точно так же, как Лабиринт – по отношению ко всему человечеству. У них, видишь ли, есть какая-то своя цель, а мы ради нее животы тут надрываем.
Эрик усмехнулся и ничего не сказал.
– Я не прав? – сделал обиженное лицо Дик.
– Прав, – кивнул Шипов.
– И – что? – Дик в ожидании подался вперед.
– Ты – прав.
– В чем?
– Во всем. Абсолютно во всем.
– Слушай, ты уходишь от дискуссии, – недовольно оттопырил губу Дик.
– Я не вижу предмета для дискуссии. – Шипов воткнул лопату в раствор и распрямил спину. Так, что позвонки в пояснице хрустнули.
За стеной, сложенной из собранных повсюду камней, к которой лепились похожие на собачьи конуры убогие жилища, колонисты возводили одноэтажное кирпичное здание. Немного кособокое, конечно, но зато как полагается, с дверными и оконными проемами.
– Вот скажи, какого греха мы все это строим? – снова попытался втянуть Шипова в спор Чики. – Кому это нужно?
– Им, – указал пальцем наверх Эрик.
– Ладно, им. А мы тут при чем?
– А мы строим.
– Зачем?
– Сержант еще на первой встрече объяснил, зачем это нужно. Забыл?
– Насчет того, что мы занимаем пригодные для жизни планеты? – Дик презрительно скривился. – Бредятиной отдает!
– Почему?
– Да потому, что не нужны никому эти планеты. Это же Грешный Треугольник, братишка!
– Ну, и что?
– А то, что сюда ни один колонист по собственной воле не полетит.
– Тогда ради чего нас сюда отправили? Александр, между прочим, говорит, что возвращение к жизни наших мертвых тел обходится совсем не дешево.
– Так и я ж про то! – азартно щелкнул пальцами Дик. – Должна быть у этих ребят, что нас сюда прислали, какая-то цель. Пусть не великая, но все же. И знаешь, что я думаю?..
Дик сделал паузу. И держал ее долго и умело. До тех пор, пока Эрик не сказал:
– Ну?
– Им известно, что Грешный Треугольник – это база трангов. Мы же – подопытные крысы, с помощью которых они намерены изучать трангов.
– Это как же?
Эрик заглянул в печь. Кирпичи были почти готовы.
– Да очень просто. Нас бросили сюда, как кролика в клетку к удаву. И теперь ждут, чтобы посмотреть, как отреагируют на наше присутствие транги. Как тебе?
– По-моему, слишком натянуто.
Эрик надел рукавицы и вытянул из печи поддон с обожженными кирпичами. На пару с Диком они принялись перекладывать кирпичи к уже остывшим.
– А что ты сам об этом думаешь?
– Ничего.
– Врешь!
– А зачем мне об этом думать? Что от этого изменится?
– Ага, – многозначительно протянул Дик. – Вот оно, тлетворное влияние Юм-Памарака. Теперь каждый хочет взглянуть на обеденный стол из-под циновки.
– А что в этом плохого?
– Ничего. Только все, что мне нужно, стоит на столе.
– Каждому свое.
Эрик установил форму на плоском камне и прижал ее по краям. Дик взял лопату и стал накладывать в форму глиняную смесь.
– А когда ты летал на корабле, что у вас там обо всем этом говорили? – снизу вверх глянул на Дика Эрик.
– Да ничего особенного. – Чики вывалил в форму полную лопату глиняной смеси и прихлопнул ее сверху. – Говорили, что, мол, государство разработало новую программу для реабилитации преступников, совершивших не особо тяжкие преступления. Теперь, вместо того чтобы за решеткой сидеть да казенные харчи жрать, они станут новые планеты осваивать. Вот и все.
– И вы ничего не знали о живых мертвецах?
– За других говорить не стану, но я точно не знал. Мы – летный состав. Наша задача – привести корабль в указанную точку пространства. Все. Остальное – не наша забота. Мы практически не контактировали с командой, работавшей на планетах. Для нас, летунов, пехота – это люди второго сорта.
– А третий сорт есть?
– Конечно – гражданские.
– Смеешься?
– А что, похоже?
Дик в последний раз провел лопатой по заполненной глиняной смесью форме. Оставив лопату, он взял форму с одной стороны, Эрик – с другой, вместе они приподняли ее, перевернули и вывалили мягкие, сырые заготовки для кирпичей на металлический лист.
– Сколько человек было в команде, работавшей с заключенными?
– Точно не знаю, но не больше пятнадцати.
– Включая доктора и сержанта?
– Ага.
– Не так уж и много. – Эрик задвинул кирпичи в печь. – Беда только, что среди нас почти нет настоящих бойцов.
– Ты что, – усмехнулся Дик, – думаешь о том, чтобы захватить челнок?
– А почему бы и нет, – Эрик снял рукавицу и почесал шею. – На челноке не больше половины тюремной команды. Семь человек. Ну, пускай, восемь. Это включая доктора. Мы что, не справимся с ними?
– У них оружие.
