– Конкретно.
Сержант расслабился. И стоппер вновь закрутился на его пальце.
– Умерли трое человек.
– Что?
– Умерли трое…
– Причина?
– По всей видимости, какое-то инфекционное заболевание. У всех троих были одни и те же симптомы: головная боль, рвота, судороги. Есть еще двое больных. Нам необходимо лекарство. Еще лучше – врач. Иначе мы все тут окочуримся.
Сержант крутанул на пальце стоппер и покосился на врача.
– Этого не может быть, – затряс головой док. – Иммунная сыворотка, что мы им вводим…
– Тогда в чем дело? – перебил, не дослушав, сержант.
– Больные ели что-нибудь, помимо пищевой смеси, что мы вам оставили?
– Не могу знать, господин сержант! – Чики демонстративно игнорировал врача.
– Ну, так выясни!
– Как? – недоуменно развел руками Дик. – Они же померли.
– Нужно провести вскрытие, – сказал врач.
– Где тела?
– Там, – Дик махнул рукой в сторону стены. – Мы их камнями привалили, чтобы зверье не сожрало. А то, случается, из саванны набегают стаи тварей, похожих на лис, только помельче и с голыми хвостами. Тащат все, что плохо лежит…
Чики нес полную околесицу. Ему не оставалось ничего другого – он должен был оказаться рядом в тот момент, когда сержант выронит стоппер. Судя по тому, как напряженно морщился сержант, он уже понимал – происходит что-то неладное. Возможно, ему морочат голову. Но пока он не вник в смысл происходящего, а потому и не предпринимал ничего. Как любой другой служака, не представлявший собой ничего, кроме символа власти, которая облекла его определенными полномочиями, больше всего он боялся попасть впросак. Зато он знал, как дать адекватный ответ на непонятный ему вопрос, поэтому его большой палец все чаще поглаживал такую приятную на ощупь, выпуклую и чуть шероховатую кнопку стоппера.
– Чего ждете? Начинайте разгрузку! – Сержант сделал недовольный знак рукой замершим у трапа солдатам.
Солдаты переглянулись. Тот, что стоял слева от трапа, прижал пальцем мочку уха, в которую был имплантирован переговорник. Не прошло и минуты, как из разверстого чрева посадочного модуля посыпались синие пластиковые ящики.
– Док, когда займешься вскрытием?
– Если это действительно эпидемия, нам следует соблюдать особые меры предосторожности…
– Какая еще, грех тебя в душу, эпидемия, – сержант недовольно поморщился. – Ты же сам сказал, иммунную систему этих уродов ничем не прошибешь.
– Да, но отчего-то же они умерли.
– И что ты предлагаешь?
– Убраться отсюда поскорее и вызвать специалистов.
– Док, – с тоской посмотрел на врача сержант. – Кто станет присылать сюда специалистов?
– А что тогда вы от меня хотите? – Док обеими руками ухватился за ручку серебристого чемоданчика. Как будто в этом было спасение. – Я не стану проводить вскрытие тел колонистов, умерших от неизвестной болезни.
Сержант в задумчивости посмотрел на Чики и крутанул стоппер на пальце. Дик улыбнулся в ответ, глупо и бессмысленно, как в меру умственно отсталый. А про себя подумал, когда же, грех тебе в душу, ты наконец уронишь стоппер? Он чувствовал, что струна, натянутая у него внутри, готова лопнуть в любой момент. И что тогда произойдет?.. Дик помнил, как взорвался его мозг, когда в самый первый день их пребывания на этой планете – первый день после смерти, – сержант надавил кнопку стоппера. При одном лишь воспоминании об этом он ощущал холодную дрожь внутри и онемение кончиков пальцев. И все равно Чики знал, что не сможет сделать шаг назад. И если не сбудется предсказание Александра, он бросится на сержанта в пустой и бессмысленной надежде вырвать у него из руки стоппер прежде, чем вояка нажмет кнопку и мозг превратится в расплавленный воск.
– Ты обязан извлечь имплантаты.
– Я не стану этого делать! – Док плотнее прижал к себе чемоданчик. – Поймите, я боюсь не только за себя. Что, если мы занесем инфекцию на корабль?
– Да, это будет грешно, – неожиданно для себя самого поддержал врача Чики. – Очень грешно.
– Ну, и что ты предлагаешь?
– Пускай они сами хоронят своих мертвецов, – с вызовом док кивнул в сторону глупо улыбающегося Чики. – А мы отправим в штаб проекта отчет о случившемся. Пусть там и решают, как поступить в такой ситуации.
– Они прикажут нам извлечь имплантаты из тел.
– Мне они не могут приказывать! В моем контракте строго оговорен круг моих обязанностей! И я не собираюсь за него выходить!
– Напрасно ты так думаешь, – криво усмехнулся сержант.
– Что? – не понял док.
– Ладно, – безразлично махнул рукой сержант. – Если уж ты не хочешь заниматься покойниками, так мне до этого и вовсе дела нет. Так! – Это он уже к колонистам обращался. – Чего ждем? Думаете, что ли, я за вас ящики со жратвой таскать стану?
Группа в серых робах колыхнулась и начала смещаться в сторону трапа.
– А как же помершие? – спросил Чики.
Лицо у сержанта побагровело. Почему, ну, почему все сегодня пытались ему противоречить? Все! Абсолютно все! И даже этот кретин в серой робе!
– Заткнись! Понял? Заткнись и делай что сказано!
Сержант ткнул в Чики пальцем, на котором висел стоппер. И, между прочим, вовсе не собирался падать.
Дик оскалил стиснутые зубы, и сержант понял, что пора жать на кнопку стоппера. Но, прежде чем он успел это сделать, стрела пронзила его ладонь.
– А, грех первородный!..
Другой рукой сержант схватил за запястье ту, из которой торчала стрела.
Дик метнулся вперед и в прыжке поймал соскользнувший с пальца сержанта стоппер.
– Зар-раза!
Сержант с оттяжкой ударил Дика носком ботинка по ребрам. Но Чики даже боли не почувствовал. Он был мертвец, и ему было все равно. Он поймал стопу сержанта руками и резко вывернул ее. Военный упал на землю, больно ударившись коленом о камень. Рука, пронзенная стрелой, торчала в сторону, будто сломанная в локте. Дик тут же оказался сверху и согнутым суставом среднего пальца ударил сержанта в висок. Сержант ткнулся лбом в камни. Тело его обмякло. Дик выхватил пистолет из кобуры на поясе сержанта, одним движением пальца перебросил предохранитель и направил ствол на врача. Док стоял, обеими руками прижимая серебристый чемоданчик к груди.
– Стой на месте, и я не стану стрелять.
Док судорожно дернул головой, что, по всей видимости, должно было означать покорность.
Тем временем Кефчиян схватил за плечи охранника, ударил его о посадочную опору, выхватил из ослабевших рук трассер и одним взмахом острого уурсинского ножа разрубил оружейный ремень. Второй солдат, прежде чем его сбили с ног, успел нажать на спусковой крючок. Двое подстреленных колонистов упали. Остальные повалили солдата на землю, отобрали у него оружие и принялись избивать. Неумело, но зло. Его мутузили до тех пор, пока он не перестал сопротивляться. Тогда кто-то достал заточенный кусок железа и полоснул им солдата по горлу. Убийство не входило в планы мятежников. Но кто им мог помешать? И кто бы их после этого осудил?
