Каким образом деньги закончились уже через три дня – Роману до сих пор непонятно. Ведь не пил. По ресторанам не шлялся. На баб не тратил. В карты не играл. Но факт оставался фактом: просадил он все бабло со скоростью электропоезда «Сапсан».
Почти одновременно с деньгами куда-то подевалась и еда из холодильника. Впрочем, конфуз с едой хоть как-то объяснялся. Здесь как раз ничего загадочного и сверхъестественного не было. Верные друзья, прознав, что он временно проживает один, не дали товарищу заскучать. Они стали заходить в гости чаще обычного. Как Бобик к Барбосу, и примерно с теми же последствиями. Бои на подушках, брызгалки, бег в мешках, танго в киселе и прочее.
Хозяином Ромка был гостеприимным, хлебосольным, с широкой душой. В общем, сожрали верные друзья за те же самые три-четыре дня все подчистую, весь его провиант. Некоторые, кстати, после этого и заходить перестали. Как говорится, друг познается в еде.
Оставшиеся двенадцать дней требовалось как-то выживать. Покупать еду было не на что, идти и клянчить к соседской старушке не хотелось. И тогда Ромка полез с ревизией по тумбочкам, шкафам и ящикам…
Тщательный обыск дал неплохой результат – на кухонном столе выросло несколько стопок из разномастных консервных банок. Свиная и говяжья тушенка, гречневая и рисовая каши с мясом, рыба в масле и в томате… Рома повеселел. Теперь можно было забыть о голодных позывах растущего детского желудка.
Посчитав последнюю мелочь, он помчался в ближайший магазин и купил две буханки белого хлеба. На третью немного не хватило.
И вот, покинутый неверными друзьями, он сидел дома, целыми днями смотрел Уимблдонский турнир и ел консервы с хлебом. В итоге наелся их на всю оставшуюся жизнь до такой степени, что от одного вида металлической банки его начинало подташнивать. Впрочем, такое же отношение осталось и к большому теннису. Теперь даже призывные стоны Марии Шараповой трогали его не больше, чем нервные крики дворничихи Раисы Федоровны.
Вот по этой простой причине перед каждой командировкой майор Скоробогатов отправлялся на рынок, где покупал добрый кусок вяленого мяса и три кило хороших сухофруктов. По дороге домой брал двадцать плиток свежего темного шоколада, чай, кофе и сахар. А сухари он сушил дома сам.
Ночь с двадцать второго на двадцать третье мая прошла спокойно. До начала операции оставалось чуть более суток.
Рано утром в пятницу Скоробогатову стали поступать доклады от подгрупп. Сначала на связь вышел Самойлов.
– За ночь никаких изменений. В Лашкаре спокойно, – сказал он. И добавил: – Единственно, что могу отметить: из девяти боевиков на пятничную молитву вышли только семеро.
– Думаю, это объяснимо. – Майор потягивал из кружки горячий чай. – Среди головорезов Мирзади встречаются немусульмане.
– Ты о двух наемниках из Европы?
– Да, кажется, один француз, а второй штатный палач из Британии.
– Так у него и хохол служит!
– Слышал о таком – бывший сержант Советской армии Виктор Петрович Назаренко, взявший имя Вели Худайназар.
– Точно…
Через несколько минут поступил доклад от Зуброва. У дозора тоже новостей не было – ночь у дальнего входа в тоннель прошла спокойно. Сапер выполнил поставленную задачу, оставил пульт для дистанционного подрыва и отбыл в расположение основной группы.
Старший лейтенант Муров действительно подошел, когда на часах было шесть утра.
– Не выспался? – глянул на уставшего сапера Скоробогатов.
– Часа два прикорнул под утро.
– Ладно, сейчас позавтракай и отдохни еще пару часов. Потом за работу. А я пока составлю план минирования участка между вертолетной площадкой и развалинами крепостных стен.
Кивнув, Муров прилег на освободившееся место…
Ровно через два часа у крепости закипела работа.
Майор выставил дополнительный дозор на самой высокой точке стены. А сапер с сержантом Омелиным, который числился помощником гранатометчика, приступили к установке боевых, звуко-шумовых, газовых и дымовых зарядов. Все «сюрпризы» приводились в действие дистанционно.
Работу закончили к пяти вечера, когда дневная жара стала спадать. Майор стоял у пролома в стене и размышлял о предстоящей операции. Главные события этой непростой командировки должны были произойти именно завтра – в субботу.
Потом наступила звездная и такая же безветренная ночь. Ночь перед боем…
Глава десятая
Российская Федерация;
Московская область; поселок Голово
25 июня
Домой Колупаев возвращался словно в бреду: голова соображала плохо, ватные ноги едва слушались.
Навстречу попался один из пилотов, капитан Потапов, которому завтра предстояло отправиться в злополучный полет на «Ка-226».
– Привет, Семен! – бодрым голосом поздоровался капитан. – Ты откуда?
– А… не спрашивай…
Пожав ладонь пилота, прапорщик намеревался продолжить путь – разговаривать ни с кем не хотелось.
– Что случилось? Ты что такой смурной? – подивился тот.
Пришлось врать на ходу:
– Я что-то плохо себя чувствую.
– Чего так?
– Не знаю. Голова тяжелая, пульс частит.
– А супруга где? Она же у тебя медик.
– Задержалась у подруги на именинах. А я, кажется, приболел… Как бы завтра не пришлось отпрашиваться у командира.
– Отлежись дома. Или в санчасть сходи.
– У меня своя санчасть вечером придет, – махнул рукой Колупаев.
– Ладно, выздоравливай.
Кивнув, прапорщик зашагал дальше.
Около своего дома он внезапно остановился, пару секунд о чем-то подумал, затем круто развернулся и зашагал в сторону продуктового магазина…
Придя, наконец, домой, он на всякий случай опять крикнул в пустоту:
– Валя!
На его призыв из комнаты вышел мохнатый кот Циатим и, задрав хвост, потерся о штанину комбинезона.
Не получив ответа, не разуваясь, Семен проследовал на кухню, поставил на стол только что купленную бутылку водки, достал стакан и открыл банку рыбных консервов. Наполнив стакан до краев, выпил одним разом больше половины. Закинул в рот кусок хлеба, закурил…
Уставившись в одну точку, он пытался привести мысли в порядок. Но никак не получалось. Появилось чувство, что стремительно набиравшая обороты трагедия происходит не с ним, а с кем-то другим. Будто не было никакой встречи с незнакомцем на остановке, а Валя действительно задержалась на дне рождения подруги и с минуты на минуту должна войти в квартиру…
Однако недавняя встреча со статным мужчиной в дорогом костюме четко всплывала в памяти, а в квартиру никто не входил. Неожиданно призывно запиликал сотовый телефон.
