С этой мыслью старший сержант остановился, скинул рюкзак и, закрепив ноги в креплении легкоступов, неуклюже пошел дальше.
Почти час ушел на то, чтобы «добыть» две еще вполне годные к работе пальчиковые батарейки. Для этого ему пришлось найти и обезвредить четыре нажимника. Алексей устал, но времени на отдых у него не было. В конце концов навигатор заработал. Похоже, неизвестный не обманул, и теперь у старшего сержанта были точные координаты цели.
Он шел быстрым шагом, иногда бежал. Нервная усталость, сковавшая его мышцы за время поиска столь нужных ему батареек, прошла без следа, и все же долгое непрерывное движение давало о себе знать. Поначалу столь легкий, хотя и объемный рюкзак теперь начал казаться серьезной тяжестью, давящей на спину, оттягивающей плечи и тянущей вниз на подъемах. А тут еще бесконечно цепляющиеся за него ветви.
Впившиеся в клапан и едва не опрокинувшие идущего навзничь шипы шиповника стали последней каплей. Зло выругавшись, Алексей встал, стянул с себя свой груз, бросил на землю, достал из бокового кармашка пластиковую бутылку, допил воду и, сунув бутылку обратно в карман, уже налегке продолжил движение. До заветной цели оставалось не так уж и далеко…
Втянувшись в кусты, Алексей наблюдал за тем, как внизу (на базе) суетятся люди. Бородатые мужики в зеленых камуфляжах стекались под высокий навес, где стоял длинный (метров шесть-семь) стол. Столешницей ему служили плотно подогнанные стволы молодых деревьев, ошкуренные и слегка отесанные с наружной стороны. Установленные по обеим сторонам стола скамьи были еще проще. Не мудрствуя лукаво, неизвестные столяры нашли подходящие бревна и положили их на толстые кругляши полуметровых древесных обрубков.
Видимо, в свете последнего впечатляющего успеха потерявшие страх боевики вели себя шумно, весело, постоянно перебрасываясь разносящимися на весь лес шуточками. Взиравшего на них Алексея так и разбирало желание проползти еще пару десятков метров и забросить имевшиеся у него гранаты в самую гущу предающихся праздности моджахедов. Он нисколько не сомневался, что потери противника окажутся впечатляющими, вот только делать этого не следовало ни в коем случае.
«Ну, перебьет осколками половину банды, и что дальше? Кипеш (суета, тревога) такой поднимется, мама не горюй, как я Андрюху вытаскивать буду? Да и сам не уйду, они же не безглазые. Лежа «эфку» далеко не кинешь, да и стоя тоже, для пули это не расстояние. На хребте два человека охранения. Сюда-то я их обошел, а обратно, когда бегом? Нет, с шухером тут не получится, по-тихому надо. Знать бы еще, где Андрюху держат. Надо подумать, помозговать в первую очередь, где его быть не может».
Только в голове у него мелькнула эта мысль, как на противоположной стороне поляны дрогнул кустарник, ветки заколыхались и разошлись в стороны, выпуская из своей тени двоих мужчин. Оба среднего роста, оба неширокие, оба рыжие. На этом сходство заканчивалось. Один красовался приличных размеров бородой, на нем была надета разгрузка, а в правой руке он небрежно держал «АКС». На лице второго проступившая щетина скрадывалась многочисленными кровоподтеками и ссадинами, превращавшими лицо в один огромный синяк. Одежда на нем висела лохмотьями, он сильно прихрамывал, а его левая рука висела плетью.
– Сволочи! – прошипел Алексей, безошибочно распознав в нем своего брата. – Убью всех гадов, всех убью! – шептал он, сжимая в бессильной ярости побелевшие от напряжения кулаки. Меж тем пленный и его конвоир прошли перед чередой дневок и по дуге направились к располагавшемуся чуть в стороне от остальных построек продуктовому складу. Цель их движения стала понятна, когда Алексей внимательно присмотрелся к окружающему склад пейзажу. Оказалось, метрах в сорока пяти от навеса брал свое начало небольшой ручеек, и где-то на полпути, если опять-таки внимательно присмотреться, можно было заметить нечто напоминающее помост, предназначение которого Алексею было прекрасно известно.
«А Андрюху-то в туалет вывели!» – сообразил старший сержант. Теперь, когда он знал место содержания брата, ему оставалось незаметно подкрасться, незаметно убрать охранявшего и так же незаметно, уже вдвоем, покинуть базу.
«И всего-то?» – усмехнулся Алексей, начиная перемещаться в сторону местного «каземата».
– А-а-а!.. – раздался вдруг со стороны складов душераздирающий крик и эхом разлетелся по лесу, вслед ему полетел звук одиночного выстрела.
– Нет! – вскричал Алексей, предположив самое худшее. – Нет, нет, нет! – Мозг пронзила страшная, беспощадная мысль: «Убили, убили, его вели на расстрел! Выстрел – это в него!»
Он почувствовал разливающуюся по груди боль, но тут же понял, что ошибся: по лагерю «чехов» ударила автоматная очередь. Потом еще одна, и еще. Ответного огня не было – не успевшие сообразить, что происходит, бандиты застыли в оцепенении.
– Дави их, Андрюшка! – Алексей выдернул кольцо у давно приготовленной к бою «эфки» и изо всех сил запустил ее в замерших за обеденным столом бандитов. Затем, пробежав вперед десяток метров, отправил туда же вторую гранату и, не дожидаясь ее разрыва, со всех ног рванул в направлении завладевшего оружием брата. За спиной прогремели взрывы. Послышались первые ответные выстрелы – опомнившиеся боевики стремились восстановить статус-кво.
– Андрюха, это я, Андрюха, это я! – задыхаясь от быстрого бега, кричал Алексей. «Чехи» его заметили и открыли огонь. Пули засвистели совсем рядом, Алексей упал и перекатом ушел за небольшой бугорок, почти тотчас же вскочил и побежал дальше. Но новые очереди заставили его припасть к земле и змеей заскользить к небольшой рытвине. Сердце колотилось с неистовой безумностью, хрип раздирал легкие. Никогда в жизни Алексей не бегал с такой скоростью, с таким напряжением. И вот теперь, почти достигнув цели, не имел сил, чтобы двигаться.
– Сюда, давай сюда! – послышался чей-то хриплый голос. Повинуясь этому зову, Алексей пополз в его направлении, и через несколько метров руки его словно бы провалились в пустоту. Он повалился вниз и оказался в широкой, прокопанной весенними водами промоине.
– Братик! – Кислицын-старший не успел опомниться, как оказался в объятиях собственного брата. – Братик, братик! – хрипел тот, обливаясь слезами, текшими из-под едва разлипающихся от опухоли век.
– Анрюшка, живой! – обрадованно воскликнул Алексей и, вдруг вспомнив, зачем он, собственно, здесь находится, приподнялся и закричал. – Уходим! Андрей, уходим! Надо уходить! Слышишь?! Пошли! Пошли! Пошагали! Давай!
– Я не смогу, – прохрипел Андрей и задрал разодранную штанину. Взору Кислицына-старшего предстала невероятно опухшая, черная от многочисленных побоев левая нога брата, по центру голени туго обмотанная разодранной на части, набухшей от крови камуфлированной майкой.
– Эта тварь умудрилась! – Кислицын-младший показал на лежавшего чуть выше по склону мертвого боевика. Из его правого бока торчал ржавый арматурный штырь. – В последний момент, гад.
– Черт! – выругался Алексей, секунду помедлил, а потом, упрямо качнув головой, требовательно проговорил: – Дойдем! Пошли, Андрюха! Надо! Пошли! Сейчас только прибарахлюсь, и пойдем! – С этими словами Алексей, пригнувшись, пробежал вперед, стянул с убитого окровавленную разгрузку, быстро надел ее на себя и, вернувшись, забрал у брата оружие.
