Летел, буквально ног под собой не чуя, и задыхался от злости на себя, от своего бессилия. Который раз уже то прячется, то бежит от Артемьева, который раз уносит ноги, вместо того чтобы ответить как полагается. Но с «макаровым» не поспоришь, и этот аргумент как-то успокаивал, что ли. «Забыл, как это было?» – Даже глаза можно не закрывать, он и так отлично помнит сноп огня, что вырвался из черного дула, и смерть весом в девять граммов, что пролетела тогда в полуметре от его головы. Как и сейчас – по стенке слева чиркнуло что-то быстрое, так, будто отверткой краску ковырнули, потом еще. «Четыре», – машинально сосчитал Олег и дернулся вбок. Свету мотнуло, она кое-как удержала равновесие, но не отстала, инерцией ее занесло вбок, и тут в стенке образовался провал. Довольно большой, «макарову» такое не под силу, тут сработало нечто посерьезнее…
– Давай туда! – задыхаясь, крикнула девушка, и тут Олег сообразил, что это просто дверь, обычная дверь в номер. Его не заперли при спешной эвакуации, Света случайно толкнула створку и едва не оказалась внутри.
– Нет! – выдохнул Олег.
Нет, туда нельзя. Фанерная дверь не остановит пулю, а в замкнутом пространстве номера вооруженный человек получает массу преимуществ перед всеми остальными, там находящимися. Артемьев просто расстреляет их обоих и уйдет так же спокойно, как тогда из салона. Номер – это ловушка, и прятаться там может лишь самоубийца.
Олег шарахнулся через коридор к другой стене. И вовремя – в дверном косяке сама собой образовалась черная точка, а пониже – это он успел заметить боковым зрением – еще одна. Преодолел желание оглянуться и рванул дальше, к окну в торцевой стене, понимая, что и сам, и Света сейчас прекрасные мишени для Артемьева. Бежал, уже сбив дыхалку и хватая ртом воздух, мчался к боковой лестнице, и до нее оставался десяток шагов. Там будет проще: вниз, петляя по пролетам, потом через холл на улицу, где полно народу. Не будет же Артемьев стрелять в толпе? Или будет?
Стеклопакет, до этого чистый, как слеза, раскололся по диагонали, трещины, как недавно в зеркале, красиво брызнули во все стороны. Осколки тонко звякнули, но удержались на местах, Олег дернулся вбок, поволок за собой задохнувшуюся от бега Свету.
– Еще немного, уже близко! – кое-как проговорил он и не выдержал, оглянулся.
Артемьев топал по коридору, не торопился, шел не спеша, держа пистолет обеими руками. Держал красиво, правильно, точно зачет по стрелковке сдавал, а именно стрельбу по движущейся мишени. Он мог бы вообще не трогаться с места, а лишь держать на прицеле сразу двух «зайцев», что метались по узкому коридору вправо-влево, затрудняя прицеливание.
Света вдруг рванулась вперед, кинулась через коридор вправо и с размаха налетела на дверь, что вела на лестницу. Толкнула створку плечом, потом еще раз, оглянулась на Олега вовсе уж безумным взглядом.
– Закрыто… – разобрал тот сдавленный шепот и сам с разбега толкнул дверь. Та пошатнулась, но устояла, Олег мог биться в нее сколько угодно, но без толку. Пнул еще раз, обернулся и оттолкнул Свету к окну, сам, пригнувшись, пересек коридор. Раздался глуховатый шлепок, комочек оплавленного металла запрыгал по подоконнику и свалился на пол. «Шесть». Олег перевел дух. В обойме «макарова» остались два патрона, потом Артемьеву придется перезарядиться, а это секунд десять, не меньше, и то при условии, что он прихватил запасной магазин.
Олег в темпе соображал, как быть дальше. Дверь на замке, на пути к лифту стоит убийца. Позади окно, его можно расколотить, но и это не выход: во-первых, третий этаж, довольно высокий, а во-вторых, Артемьев их отсюда живыми не выпустит, и на головы собравшимся внизу людям свалятся два трупа. «А вот это вряд ли». Олег вдруг успокоился, дыхание восстановилось, он пару мгновений глядел на убийцу, отвел взгляд. И успел перехватить оказавшуюся рядом Свету, толкнул ее к стене, сдернул с плеча девушки сумку.
– Делай как я, повторяй за мной, – проговорил он, не сводя с Артемьева глаз, – и быстро, очень быстро, или нам конец.
Света не ответила, но сейчас было не до того. Олег спрятал сумку за спину и со всех ног рванул навстречу Артемьеву. Тот отвел пистолет вбок, Олег успел перехватить его взгляд, как тогда, на Садовой, удивленный взгляд и злой: убийца понял, что прозевал маневр, но было поздно. Олег швырнул сумку в лицо Артемьеву, тот отшатнулся и выстрелил вверх и вбок, чисто рефлекторно нажав на спуск, Олег влетел в номер, пропустил Свету вперед и захлопнул дверь перед носом убийцы, повернул задвижку замка.
Створка тут же содрогнулась от ударов, заходила ходуном, посыпались мелкие щепки и пыль. Олег кинулся за Светой – та подбежала к окну, распахнула его и глядела вниз. Толпа там не поредела, наоборот, прибавилось еще зевак из прохожих, те задирали головы, глядя на окна «Улитки», и переговаривались. Олег глянул вниз: голая стена, козырек сбоку под большим углом, и спрыгнуть на него нет никакой возможности. Если только сделать веревку из простыней и спуститься по стене вниз, но это не вариант по ряду причин, и одна из них сейчас активно выламывает дверь, бьется о нее так, что створка того гляди окажется на полу.
– Отойди! – Олег толкнул Свету в угол, сам отшатнулся к другой стене, и вовремя: раздался негромкий треск, над замком в двери образовалось отверстие, а о батарею ударился кусочек свинца, отскочил и закатился под кровать. «Восемь!» Олег махнул Свете, показал в сторону ванной, девушка перемахнула через кровать и влетела в темную каморку. Он сам моментально оказался рядом, закрыл дверь и вцепился в ручку, замер, успокаивая дыхание, ловил звуки, что доносились снаружи. Оттуда слышались возня, треск, потом что-то лязгнуло, потом раздался сильный удар по двери, потом еще один, потом створка с грохотом врезалась в стену, а в ванной запахло пороховой гарью.
– Дальше что? – прошептала из темноты Света. Олег не отвечал, он нашел в кармане маленькие ножницы, сжал их в кулаке. Ситуация смешнее некуда, за тонкой дверью стоит вооруженный убийца, и один черт ведает, сколько душ у него на счету, и одной больше, одной меньше – тому уже без разницы. А у самого из аргументов только крохотный дамский инструмент для маникюра, против «макарова» в самый раз…
– Тихо, – проговорил Олег, – молчи.
Он чуть приоткрыл дверь, приник к узкой щелке. Видел перед собой часть стены напротив, плинтус, линолеум на полу, чувствовал запах пороховой гари. И чье-то тихое дыхание, шорох одежды – человек стоял очень близко, в сантиметрах, стоял боком к Олегу и тоже слушал тишину. Потом скользнул вперед, стенку напротив перечеркнула тень, длинная, быстрая, Олег с силой распахнул дверь и едва не сбил Артемьева с ног. Того отбросило назад, рука с пистолетом застряла между дверью и стенкой, глушитель скреб по обоям, и вдруг дернулся раз, другой. Пули одна за другой ушли куда-то в область плинтуса, Олег навалился на дверь всем весом, прижимая Артемьева к стене, вывернул ему запястье в болевом приеме и вырвал ствол из ослабевших пальцев.
Пистолет упал на пол, Олег дернулся, чтоб толкнуть оружие подальше, и тут получил удар в висок. Прилетело краем двери, да так ощутимо, что перед глазами все поплыло, но быстро вернулось в исходное. Артемьев молча рвался из капкана, бился в дверь, та дрожала осиновым листом, грозя развалиться на куски. Олег навалился на створку, прижимая Артемьева к стене, а тот извивался скользкой гадиной, хватал Олега за одежду, тянул к себе. Вцепился в ворот куртки, дернул на себя, и оба вывалились в коридор, сцепились, покатились по полу. Олег видел перед собой то бледную узкую артемьевскую рожу, то покоцаный ламинат пола, потом врезался затылком в стенку. Потом оказался прижатым носом в пол. Артемьев навалился сверху, зажал Олегу ладонью рот и нос, держал крепко, так, что перед глазами помутнело. Олег извернулся, высвободил руку и наугад ударил ножницами вбок и вверх. Захват ослаб, раздался глухой вскрик, потом ругань сквозь зубы, Олег скинул Артемьева с себя, перекатился по полу, вскочил и всадил подоспевшему Артемьеву ножницы под нижнюю челюсть.
