– Спутники молчат двадцать лет, – криво ухмыльнулся Клещ. – Вы не сможете навестись.
– У нас есть координаты бункера. Этого достаточно.
– И вы думаете, что я должен этому поверить? – возразил Клещ.
– Это ваше дело.
– Блеф.
– Ну что ж… покажи им, – Тарас кивнул Якову, а тот перевел корейцу.
Кореец поднес передатчик ко рту, но сказать он ничего не успел, так как где-то за стенами глухо бухнуло, и снова заревели баззеры.
Батон поморгал. Под резиной противогаза пот застилал глаза, мешая ориентироваться в и без того темной шахте.
Неожиданно откуда-то извне до лазутчиков донесся вой аварийной тревоги. Ощущение в окружавшей тесноте и сумраке было давящим. Словно стонала сама земля, не желавшая принимать в себя чужаков.
– Ваши на месте, – тревожно пояснил Пушкарев.
Некоторое время они молча слушали. Вскоре сирены стихли. Выждав, стали спускаться дальше. Через несколько метров вертикальный коридор, наконец, закончился.
– Стой, башку проломишь! – пискнул снизу Треска, и Батон, поставив ногу на еще одну ступень, остановился.
– Так, мужики, приехали, – пропыхтел где-то еще ниже Пушкарь. – Прямо под нами диспетчерская, рядом оружейная и склад боеприпасов.
– Какой расклад? – спросил Батон. – Там наверняка кто-то должен быть.
– Сидим тут как глисты в кишке, – проворчал зажатый между ними Паштет.
– Сейчас проверим, – ответил Батону сталкер. – Будьте тут, я посмотрю.
– Да уж не боись, не сдристнем, – мрачно фыркнул обливавшийся потом Треска.
Снизу донеслось шевеление, потом послышался еле различимый скрежет сдвигаемого металла. Осторожно отодвинув боковую решетчатую заслонку, Пушкарь высунул голову в низкий коридор, сжимая в руке пистолет с навинченным глушителем.
– Чисто. Быстро, выходите.
Диверсанты выбрались из шахты и сняли противогазы. По обеим сторонам коридора в нескольких десятках метров виднелись закрытые двери.
– Дальше что? – вынимая из кобуры пистолет, поинтересовался Батон. Ему очень не нравилось, что они не обсудили конкретно свои действия, когда окажутся внутри. Приходилось импровизировать.
– Ваши навели шороху, думаю, все сейчас там, – расценил обстановку Олег. – За той дверью, – он указал влево, – диспетчерская.
Охотника едва кольнула мысль о Лерке. Зря она в это втянулась, да еще и их подписала. Как они там? Судя по аварийке, маскарад все-таки не сработал.
– И чего делать? – нервно подтянул ремень Треска.
– Мы тут как четыре тополя на Плющихе.
– Три тополя, чувак, – нервно поправил Паштет.
– Да срал я на цифры, – огрызнулся повар. – Делать-то чего теперь?
– Предлагаю двинуть к оружейке, – Пушкарь указал направление.
– Ага. В которую все первым делом и сунулись, когда подняли тревогу, – заметил Батон.
– Тогда что?
– Судя по сигнализации, наши застряли в тамбуре, – прикинул охотник. – Наверняка по тревоге подняли всех остальных. И главари уже там.
– Дельно, – кивнул Треска. – И какие предложения?
– Ударить с тыла, – Батон оглядел стоявших перед ним мужчин. – Замкнем их в кольцо, а там поглядим, к чему переговоры Тараса приведут.
– Если еще будет, с кем разговаривать, – заметил Паштет.
– Ладно, харэ здесь отсвечивать, только время теряем. До тамбура отсюда далеко?
– Не очень, – ответил Пушкарь.
– Тогда веди.
– Пошли, – сталкер двинулся по коридору, остальные последовали за ним.
Когда они были уже в нескольких метрах от противоположной диспетчерской двери, та неожиданно открылась, и в проеме показался вооруженный человек.
Мгновенно среагировав, Пушкарь вскинул руку с пистолетом и несколько раз нажал на курок. Боевик, не издав ни звука, навалился на стену и сполз на пол, оставляя за собой алую полосу.
– За мной, за мной, – торопил следовавших за ним поваров и охотника сталкер.
Двигались быстро. Смотреть по сторонам времени не было. Все трое сосредоточились на спине Пушкарева, уверенно бегущего по то и дело поворачивающим коридорам. Иногда попадались лестницы с тускло освещенными, узкими пролетами.
– Почти пришли, – через некоторое время на ходу пропыхтел Олег.
За очередным поворотом они напоролись на троих боевиков. Заметить их не успели, так как внимание всей троицы было устремлено на массивную дверь с маленьким окошечком.
– За той дверью шлюз, соединенный с приемной диспетчерской, а за ней сразу тамбур, – прошептал Пушкарь.
– А там и наши, – заключил Треска. Никто не успел среагировать, как он высунулся из-за угла и пальнул несколько раз. Пули попали в бронежилеты, боевики развернулись и как один обрушили на кока винтовочный огонь. Послышались отрывистые фразы на датском.
– Ты что делаешь, дебила кусок! – проревел Батон, за шкирку втаскивая горе-снайпера в укрытие. – Я же сказал, слушать меня!
– Нам теперь голову не высунуть, – крикнул Пушкарев, делая несколько выстрелов наугад.
Выругавшись, Батон рванул с разгрузки гранату, присел на корточки и, дернув кольцо, пустил ее по полу под ноги противника. Огонь прекратился, сменившись криками. Укрыться в голом коридоре боевикам было негде. Грохнул взрыв, и до прятавшихся диверсантов долетело густое облако черной гари вперемешку с искрами. Тут же снова ожили баззеры аварийной тревоги.
– Чисто, – немного выждав, оценил Батон. – Пошли!
Они выскочили в коридор и, переступив через раскиданные тела, приблизились к двери. Заглянув в окошко, Батон увидел Мигеля, суетившегося над лежавшим в луже крови Савельевым.
– Твою мать! – выругался охотник, ткнув кулаком по переборке.
Увидев его, Мигель подбежал к двери.
– Как ее открыть? – крикнул Батон.
Священник жестами показал, что не слышит.
– Двери шлюзов и тамбура открываются только с пульта, – объяснил Пушкарев, пока повара прикрывали тыл. – Теперь все зависит от ваших.
– Тарас, Савельев ранен! – крикнул в гарнитуру Батон.
– Сильно? – откликнулся наушник.
– Не разобрать. Мы отрезаны дверью с другой стороны. С ним Мигель.
– Вы блефуете, – стараясь перекричать рев сирены, повторил Клещ и крикнул через плечо: – Да вырубите вы этот вой!
Сирены стихли.
– Давай, – Тарас кивнул корейцу, и тот быстро затараторил в рацию.
Закончив, он кивнул старпому и Якову.
– Теперь ждем, – пробормотал Лапшов. – Только бы получилось.
