Наконец с погрузкой было покончено.
– Все разместились, – доложил Ерофеев, подойдя к стоявшему на палубе Тарасу, напоследок оглядывавшему ангар.
– Значит, можем отправляться, – поправил фуражку старпом.
Расквартированные по каютам люди, притихнув, слушали, как постепенно оживает гигантская субмарина. Когда «Грозный» вывели из Убежища, спустив лодки, потратили еще час, чтобы вручную закрыть створы ангара.
– Ну, вот и все, братухи, – прежде чем спуститься, Тарас бросил последний взгляд на оставленное Убежище, когда последние члены команды вернулись на борт. – С Богом. Авось, сдюжим.
В этот момент он пожалел, что рядом нет Савельева. Он-то бы уж точно порадовался.
– Сдюжим, капитан, – откликнулся бывший на палубе Треска. – Надеюсь.
– Отправляемся!
Один за другим они сбежали по лестнице вниз, и люки задраили. «Грозный» неторопливо отправился в путь.
Снегопад усилился, и вскоре за сплошной пеленой снега растаял берег, а с ним и родные очертания бункера.
* * *
«Судовой журнал.
Балтийское море.
Время в пути – … – ые сутки.
Итак, мы снова плывем. Пионерское Убежище законсервировано и оставлено за бортом. Курс на Фарерские острова. Что ждет нас там? Люди преисполнены надежды. Мы тоже.
И все-таки…
Сейчас зима. Могут возникнуть проблемы с жилищем. Надеюсь, что удастся всех расквартировать, как и было уговорено с правителями островов. И вся ответственность целиком лежит на мне. Это была моя инициатива – поговорить с Турнотуром, старейшиной острова Сувурой, на котором находится община под названием «Братство пара».
А что, если не получится, и все было напрасно? Тогда я себе этого не прощу. Стреляться?.. Это не выход. Я не трус. Я верю, что у нас все получится. Но столько еще предстоит, что опускаются руки…
Дальше – еда. С ней тоже большой вопрос. Откуда взять провианта на столько душ?.. Слишком много вопросов в последнее время. Но мы справимся, я верю. Должны справиться, ведь слишком много поставлено на карту. У нас нет обратного пути.
Остается надеяться, что это плавание пройдет без происшествий.
А что, если это наш последний поход? Запас хода «Грозного» не вечен, и рано или поздно – это нужно признать – лодка не сможет плыть. Останемся ли мы на островах? Смиримся ли? Сможем ли жить без моря после всего, что с нами случилось? Не знаю. Сложно говорить об этом сейчас. Посмотрим. Пока что мы еще в пути и все работает, как надо.
Будем надеяться, что рука Господа или провидение не оставят нас.
Принявший командование судном старший помощник Тарас Лапшов».
* * *
«Грозный» снова проходил мимо Кравцовской Д-6, и Тарас решил сделать небольшую остановку и попробовать уговорить одинокого нефтяника отправиться с ними. Может, на этот раз он все-таки решится сняться с места и двинуться в путь.
Когда на горизонте показалась вышка, корабль сбавил узлы, и Тарас в сопровождении Батона и Леры вышел на палубу. Но на этот раз с Д-6 не было никаких сигналов или других признаков того, что заброшенная станция обитаема или их заметили. Только вокруг на поверхности моря плескалось знакомое бурое пятно сырого топлива.
– Эй, на борту! – когда они достаточно приблизились, Тарас вооружился мегафоном. – Палыч, ты дома?
Никакого ответа.
– Может, рыбачит? – предположил Батон. – Потому и не слышит.
– Шут его знает. Тут громкость-то знатная. Заглянем. Мало ли что.
Вынужденная остановка не сильно напугала многочисленных пассажиров. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Лера, Мигель, Ворошилов, Батон и Яков, прихватив с собой поваров, все равно потратили какое-то время, пройдясь по всем палубам и успокоив встревожившихся людей.
– Ничего серьезного, просто проверка, – договорились говорить на всех ярусах. – Скоро отправимся дальше, не стоит волноваться.
Тем не менее, сносимая ветром и течением Д-6 настораживала своим безмолвием.
Решили отправиться малым числом. В лодку сели Тарас, Батон, Лера и Мигель. Четверо корейцев споро налегали на весла. Окружавший вышку Солярик казался безжизненным и никак не отреагировал на появление чужаков, не мешая продвижению маленького суденышка.
Вскоре путешественники добрались до нижней площадки плавучей платформы. Пришвартовав лодку, в которой оставили дожидаться гребцов, и взобравшись на Д-6 по лесенке, все отправились прямиком в комнату отдыха. Палыч был здесь. Он лежал на старом диване, укрытый стареньким клетчатым пледом. Огонь в самодельном камине едва теплился, и в помещении было прохладно. При виде вошедших гостей нефтяник повернул голову и слабо улыбнулся.
– О, хлопчики, снова вы.
– Ты чего разлегся-то? – обходя комнату, осмотрелся Тарас. – Не встречаешь.
– Ну, слава Богу, разговариваете, – вяло улыбнулся Палыч. – А то я уж подумал, что снова глюки пожаловали. Не серчайте, что не встречаю, болячка совсем подкосила.
– Приключилось чего? – спросил Батон, на всякий случай проверяя помещение дозиметром.
– Захворал я, ребята. Видно, времечко мое пришло. Давно уж лежу. Ноги окаянные совсем не держат.
– Заразу какую подхватил? – насторожился охотник.
– Да нет. Говорю же, время мое пришло, – ответил Палыч и судорожно закашлялся. – Подкиньте дровишек, а то знобит всего, – попросил он, переждав, когда закончится спазм.
Взяв лопату, Мигель быстро накидал сушеного птичьего помета из мешка в камин. Огонь разгорелся с новой силой.
– Вот добре, спасибо, теперь потеплее будет. А вы какими судьбами к нам?
– Переезжаем, – торжественно пояснил Тарас. – Везем все Убежище на Фареры. Вот заехали, хотели взять с собой.
– Да куда уж мне, – грустно прохрипел нефтяник. – Мне теперь, малята, одна дорога.
– А что с вами? – Лера присела на край дивана.
– Так старость, милая. Рано или поздно это должно было случиться. В наши-то деньки окаянные. Я и так, глядишь, дольше положенного протянул. Хронические болячки от того, что постоянно с нефтью вазюкался. Та ще Солярик под боком. У нас, у нефтяников, своих болячек хватает. По профессии. По ЦНС бьют. Знаешь, шо такое ЦНС? Это ж центральная нервная система. Да. Вот и помираю теперь.
– У нас на борту есть лекарства, – с горячностью воскликнула девушка. – Можно принести.
– Так какие лекарства! Уж-то мне уж ничего не потребно, не поможет, – покачал головой Палыч. – Запустил. Да и не хочется. Отбегал я себе положенное. Жалко помирать только было одному. Ну, теперь хоть в компании, не так одиноко.
