Это был во всех отношениях безупречный бизнес-план, выгодный всем задействованным в нем участникам. И даже несколько странным могло показаться то, что столь гениальная в своей простоте мысль осенила лишь две светлые головы на всех бескрайних просторах Галактической лиги. Чейт и Архенбах сделали все, чтобы поймать удачу. И они уже ощущали трепет ее крыльев в ладонях. Дело оставалось за малым. Вожди шохенов отправили Чейта к шаману, который выдал ему связку колышков, выкрашенных в красный цвет и увенчанных завязанными весьма хитроумно веревочками. Колышками Чейту предстояло отметить интересующие его места в Начикорадос. Это была одна из тех формальностей, без которых не могут обойтись представители примитивных цивилизаций. Колышки должны были дать знать всем, кого это интересует, что на обозначенные ими участки некто заявляет свои права. Тому, кто был с этим не согласен, надлежало в десятидневный срок дать знать об этом вождям шохенов. По истечении же означенного срока отмеченные колышками участки переходили в полную и безраздельную собственность Чейта. Вернее, возглавляемого им совместного предприятия.
– Кто-то может и не знать, что я вбил колышки, – сказал Чейт, собиравшему его в дорогу шаману.
Вопреки сложившемуся стереотипу, шаман был вовсе не высохший старик с морщинистым лицом, длинным, крючковатым, похожим на клюв хищной птицы носом и торчащими во все стороны лохмами седых, давно не мытых волос, а очень даже симпатичный мужчина средних лет, спортивного вида, не атлет, но подтянутый, с хорошо прорисованной мускулатурой.
– Ну, это его проблема, – ответил шаман, завязывая узелки на колышках, что он собирался вручить Чейту.
Шохенам узелки заменяли письменность. Конечно, не в полной мере, но все же это было лучше, чем совсем ничего.
«Когда предприятие заработает, нужно будет составить для шохенов алфавит, – подумал Чейт, наблюдая, как быстро и ловко плетет свои узелковые письмена шаман. – А то ведь в сканер такую записку не засунешь. Замучаешься, если придется копию снимать».
– Земля наша не такая уж большая, – продолжал между тем шаман. – Вести разносятся быстро. Быстрее ветра. – Он усмехнулся и головой покачал. – Меня всегда удивляло, как такое происходит? Не успеешь в одном месте что-то сказать, как в другом это тут же повторят. Да еще и переврут – не в словах, так по смыслу.
– Это все мемы, – буркнул, думая о своем, Чейт.
– Может быть, – не стал спорить шаман.
– Ну а если кто-то предъявит права на отмеченный мною участок? – спросил Чейт.
– Вряд ли, – с сомнением поджал губы шаман. – Если бы это был, к примеру, заливной луг. Или поле. Ну, участок леса, в конце концов, излучина реки… А пустыня – кому она нужна.
– Какой тогда вообще смысл в этих колышках? – усмехнулся Чейт.
– Абсолютно никакого, – согласился шаман. – Но закон на то и закон, чтобы его исполняли. Все, без исключения. Иначе в обществе не будет порядка. Смекаешь?
– Смекаю, – кивнул Чейт.
– Ну, вот и молодец. – Шаман протянул ему связку красных колышков.
Чейт улыбнулся. Ему нравился такой подход к делу.
Он шел по пустыне, вбивал колышки в местах, что указывал ему сверху Архенбах, и все было хорошо. Даже несмотря на изнуряющую жару.
До тех пор, пока он не нашел мертвую голову.
Кто его знает, что тому было причиной, да только после того, как голова обосновалась в холодильнике ровера, Чейту все вокруг стало казаться немного другим. Пейзаж сделался более унылым, хотя, казалось бы, куда уж более; карфанги стали попадаться беспредельно злобные; небо помрачнело; а солнце жгло, как сумасшедшее, будто старалось за неделю выполнить месячную норму. Чейт исправно делал свое дело, но мысли его все время вертелись вокруг странной находки.
Поэтому Чейт несказанно обрадовался, увидев однажды на горизонте двух шохенов. Чейт тут же щелкнул пальцами, активируя мип-браслет. На ладони появился виртуальный дисплей. Чейт открыл папку со словарями и запустил шохенский. С помощью мемевтического обучения языкам можно было примерно за сорок минут залить в память словарь из полутора тысяч наиболее употребляемых слов любого известного языка плюс элементарные грамматические навыки. Однако Чейт не любил засорять мозг лишней информацией, которая в будущем могла и не понадобиться, а потому по старинке пользовался простеньким интегральным переводчиком. Конечно, тут и тембр голоса не свой, и интонации порой странные, но главное – смысл сказанного понять можно. А что еще нужно для общения с аборигенами?
– Привет вам, братья! – Чейт вскинул левую руку в традиционном шохенском приветствии.
Левую – потому что подавляющее большинство дзиттеров рождались и жили левшами. И основная смысловая нагрузка языка жестов приходилась у них именно на левую руку. Между прочим, привыкнуть к тому, что левое – это правое, и наоборот, совсем не так просто, как может показаться. Это все равно как вместо «да» говорить «нет» и наоборот.
На шохенах были только легкие травяные накидки, защищающие от солнца. В руках каждый держал длинную палку с веревочной петлей на конце. По всей видимости, они охотились на змей, выделанные шкурки которых ценились очень высоко.
Обменявшись, как и полагается, подарками – вручив змееловам пару складных ножей, Чейт в ответ получил две змеиные шкурки, – странники перешли к более актуальным вопросам. Шохены поинтересовались, не испытывает ли Чейт в чем нужды? Чейт поблагодарил аборигенов и заверил их, что у него есть все, что нужно, и в достаточном количестве. Потом они немного поговорили о погоде. О том, что змей с каждым годом становится все меньше, а карфанги все больше нахальничают и, потеряв всякий страх, по ночам воруют продукты прямо из мешка, на котором лежит голова спящего. К чему бы это? Должно быть, грядут плохие времена. На смену которым непременно вскорости придут хорошие. Как радость, так и беда не длятся вечно, а сменяют друг друга, подобно разноцветным пятнам на змеиной шкурке. Такова была жизненная философия шохенов. Очень правильная и позитивная.
Когда говорить стало не о чем, Чейт как бы между прочим сообщил шохенам, что пару дней назад нашел очень странную, необычную, удивившую его вещь. Те, конечно же, проявили вежливый интерес. И тогда Чейт показал им голову.
К его удивлению, шохены совершенно спокойно отнеслись к явлению мертвой головы. И это было вовсе не показное хладнокровие. Аборигены вели себя так, будто находка Чейта самая что ни на есть заурядная. Будто в пустыне Начикорадос мертвую голову можно найти под каждым вторым, ну, в крайнем случае, третьим кустом. Их безразличие казалось настолько естественным, что Чейт забеспокоился. Можно было подумать, он с гордостью идиота показывал шохенам валун, который непонятно зачем тащил с собой все это время. Ну а они не хотели обижать чудака, однако ж и разделять его нездоровый энтузиазм тоже не собирались.
Что-то тут было не так.
Либо, прихватив с собой голову, он совершил настолько серьезную ошибку, что аборигены даже обсуждать ее не желают; либо он придавал мертвой голове слишком большое значение, что в глазах местных жителей выглядело не столько смешно, сколько глупо. В любом случае, Чейт порадовался, что встретил эту пару змееловов. Хорош бы он был, притащив голову в поселок и натолкнувшись там на стену безразличия и непонимания.
