— Да уж, — растерянно согласился Мелифаро. — Лишь бы Мир не рухнул, пока мы будем разбираться с управлением.
— А вот это уже его проблемы, — твёрдо сказал я. — Он сам с нами связался. В смысле, позволил нам быть. А теперь всё, некуда от нас деваться. Надеюсь, Мир знает, что делает. Не может же быть, что он тоже такой же дурак, как мы.
С этими словами я достал из кармана сигарету и щелкнул пальцами, чтобы её поджечь.
Мелифаро наградил меня изумлённым взглядом.
— Это что ты сейчас сделал? — наконец спросил он.
— Извини. Я помню, что ты не любишь запах табачного дыма. Но до сих пор мне казалось, что это касается только дешёвого трубочного табака, а не…
— Дюжину упырей тебе в задницу, при чём тут какой-то табак. Огонь откуда взялся?
— Целую дюжину? Будь милосерден и сократи их число, мои возможности не безграничны. А огонь…
На этом месте до меня наконец дошло, чему он так удивился.
— Вот именно, — кивнул Мелифаро. — Магия вернулась!
И в подтверждение своих слов воспарил над крыльцом леди Йоши, на котором мы с ним сидели. Метра на три — вот что значит обрадовался человек. Хотя, честно говоря, было бы чему.
— Интересно, где она теперь пропадёт? — спросил я, задрав голову. — Чья сейчас очередь?
— Был бы я птицей, нагадил бы тебе на макушку, — огрызнулся он. — Кто тебя за язык тянул? Ну остался бы я счастливым на пару минут дольше, жалко тебе, что ли?
— Мне завидно, — признался я. — Не желаю страдать в одиночестве. Так что давай, спускайся с небес. И скажи мне человеческим голосом: ты патрульных про жёлтый дом уже опросил? Там никто подозрительный не бегал?
— Весь в белом, с перекошенным от злобы лицом и руками по локоть в крови? Нет, не бегал! — насмешливо ответствовал Мелифаро. И наконец-то изволил спуститься с небес на землю. Сел рядом со мной и добавил уже серьёзно: — Никого кроме Кекки, Нумминориха и тебя патрульные не видели. Ни возле особняка, ни поодаль, вот что значит по-настоящему безлюдный район. Только в Милый переулок приезжал хозяин одного из домов, белого, если это важно, привозил возможного покупателя; их амобилер естественным образом остановился посреди улицы Света, где проходила граница между возможностью и невозможностью колдовать, покупатель ещё более естественным образом передумал приобретать недвижимость в этом проклятом месте — не только у нас с тобой сегодня неудачный день… Единственный условно интересный факт, который мне удалось выяснить: Карвен Йолли, бывший изгнанник по делу о Клубе Дубовых Листьев, ныне ассистент сэра Скалдуара Ван Дуфунбуха, он же приятель самовольно захватившей дом Таниты Ашури, был среди патрульных, наблюдавших за территорией вокруг злополучного особняка. Вообще-то Трикки распорядился отправить туда самых опытных полицейских, но Карвен каким-то образом уговорил их взять его с собой.
— Это он молодец, — невольно улыбнулся я. — Беспокоился о своей подружке. Я бы на его месте тоже беспокоился. Это же была его идея — поселить её там.
— Так-то оно так, — согласился Мелифаро. — А всё-таки надо бы с ним поговорить. Чует моё сердце, найдётся, о чём.
Отвернулся, сосредоточился; несколько секунд спустя, адресовал мне встревоженный взгляд:
— Ничего не понимаю. Умер он, что ли? Во всяком случае, в Холоми лично я его не отправлял. А ты?
— Скорее всего, у нас появилось очередное прекрасное место, абсолютно свободное от магии Сердца Мира. И этот счастливчик туда уже забрёл. Это гораздо более вероятно, чем скоропостижная смерть. Спорим на что угодно, скоро он сам пришлёт кому-нибудь зов и поднимет тревогу.
— Даже ставку делать не буду, — вздохнул Мелифаро. — Ладно, значит придётся подождать.
«Если не передумал со мной встречаться, — приходи прямо сейчас», — внезапно сказала леди Сотофа Ханемер.
Уж на что я недолюбливаю Безмолвную речь, а с ней говорил бы часами. Очень приятно ощущать её негромкий ласковый голос, как будто в моей разгорячённой голове вдруг задул прохладный ветер. Но, по закону подлости, леди Сотофа крайне немногословна. Все остальные готовы трепаться часами напролёт, но не она. Вот и теперь оборвала Безмолвную связь, не дожидаясь ответа. С другой стороны, зачем ей какой-то ответ. И так ясно: если я жив, значит, сейчас прибегу. А если мёртв, тогда минут через пять, как только воскресну.
— Пойду в Иафах, пожалуюсь на нашу трудную жизнь доброй леди Сотофе, — сказал я Мелифаро. — Пока у неё носовой платок наготове, чтобы меня утешать.
— Ладно, — кивнул он. — Скажи, а ты не будешь против, если я попрошу Кекки проследить за твоей подружкой?
— За леди Сотофой?!
— Да, это был бы красивый ход. Но я не настолько гений. И собираюсь следить всего лишь за леди Танитой. Если ты, конечно, не возражаешь.
— Почему я должен возражать? Правда, совершенно не понимаю, на кой она тебе сдалась, но это как раз не беда. Я много чего не понимаю.
— Я тоже. Строго говоря, вообще ни хрена. Но у меня есть правило: когда не знаешь, как подступиться к делу, просто следи за пострадавшим. Или за тем, кто кажется пострадавшим. Как ни странно, это довольно часто даёт интересный результат.
— На худой конец, Кекки просто послушает музыку, — кивнул я. — У ребят, насколько я знаю, репетиции как раз по вечерам.
* * *
Леди Сотофа обняла меня так торопливо, словно мы прямо сейчас должны были куда-то бежать. Усадила в своей беседке, плеснула в кружку камры, сунула в руки здоровенный ломоть пирога, мерцающий тёплым янтарным светом — всё это она проделала не просто быстро, а молниеносно, чёткими, отточенными движениями, как будто собиралась установить мировой рекорд по сверхскоростному приёму гостей и рассчитывала получить очки не только за время, но и за технику исполнения.
— Прости, мальчик, но у меня всего несколько минут, — сказала она. — Рассказывай, что у вас творится.
Я рассказал — максимально коротко, как она и просила.
За долгие годы знакомства с леди Сотофой Ханемер я привык к тому, что все мои грандиозные проблемы её, в лучшем случае, смешат. В худшем — в смысле, когда наступает полная катастрофа — вызывают сочувственную улыбку и оптимистическое обещание: «Ничего, как-нибудь справишься». Я уже не просто смирился с её снисходительным отношением, а даже вошёл во вкус. И теперь при всяком случае хожу к ней не только за добрым советом, но и за прекрасной возможностью в очередной раз выяснить, что меня беспокоит полная ерунда.
Сейчас мне такое напоминание совершенно не помешало бы.
Однако, выслушав меня, леди Сотофа Ханемер не стала ни насмешничать, ни утешать. А только сказала, задумчиво уставившись на свои руки:
— Плохо дело.
И улыбнулась так безмятежно, что я содрогнулся.
— Рассказывай подробно, — велела она. — Ни малейшей детали не упускай, включая несущественные. У нас с тобой по-прежнему всего несколько минут, но они будут очень долгими. Время — капризная стихия, но иногда мне удаётся с ним договориться. Время прекрасно знает, что я могу приказать какой-нибудь ни в чём не повинной секунде стать вечностью, и не делаю этого только из уважения к нему. Хвала магистрам, время ценит мою деликатность. И обычно отвечает взаимностью. Надеюсь, твоё присутствие не помешает ему выполнить обещание.
